– Какое счастье! Все в порядке… я бегу… или нет, я уезжаю… вот приказ.

– Счастливого пути, Зора! Перед тобою открывается новый мир, новое поприще! – радовался Гассан, прощаясь со своим другом. – Да поможет тебе Аллах! Присылай известие о себе и помни своих друзей в Стамбуле.

– Благодарю, Гассан, горячо благодарю за все, кланяйся Сади! – воскликнул Зора.

Гассан поспешно оставил тюрьму, вслед за ним вышел и Зора. Внизу ожидал его смотритель.

– Ты, насколько возможно, облегчал мой арест, вот тебе в награду, – сказал Зора, подавая старому смотрителю значительную сумму.

Старик чуть не заплакал от радости, поцеловал руку Зоры и пожелал ему всякого благополучия. Затем он снова запер двери камеры и вернулся в свое жилище внизу сераля.

Зора немедленно отправился на свою квартиру. Сади еще не было дома.

Он поспешно велел укладывать чемоданы и отправился на железную дорогу. В полночь он уже мчался к новой, давно манившей его цели.

В это позднее время Шейх-уль-Ислам, возвращаясь с конференции в сераль, зашел в квартиру смотрителя и сообщил ему, что завтра кади отошлет документы к сераскиру и тогда уже начнется следствие.

Ужас охватил старого смотрителя при этих словах.

– Благородный Зора-бей уже уехал, – сказал совершенно озадаченный смотритель.

– Уехал? Зора-бей?

– Точно так, ваша светлость, два часа назад благородный бей оставил тюрьму.

– Он ее оставил? Что это значит? Ты его выпустил?

– По приказу его светлости великого визиря, который Зоре-бею передал благородный Гассан-бей.

– Значит, они меня опередили, – пробормотал Шейх-уль-Ислам с мрачным видом. – Но не все еще пропало, его можно догнать и схватить, – а затем, обратившись к смотрителю, сказал, что он будет привлечен за это к ответственности.

Бледный от страха смотритель хотел просить помилования, но Мансур-эфенди не слушал его и быстро вышел из коридора, решившись немедленно употребить все средства, чтобы помешать бегству Зоры.

Приняв Сирру из рук Мансура-эфенди и кади, палач запер ее в одну из комнат наверху башни, где мы были уже вместе с Сади. Черный гном с покорностью переносила все, она ни слова не говорила Будимиру, приносившему ей хлеб и воду. Но когда вслед за уходом Мансура-эфенди и кади палач запер все ворота и двери и в башне водворилась тишина, Сирра проворно вскочила с места.

Глаза ее привыкли к темноте, она видела не хуже кошки и ясно могла рассмотреть всю камеру. Окошечко было очень высоко, но это была еще не беда, так как она лазила лучше любой белки. Скверно было то, что оно так плотно и крепко было заделано решеткой, и Сирра не в состоянии была ничего с ним сделать. Она пробралась к двери и стала разглядывать ее – дверь была так толста и крепка, что Сирра не могла и думать открыть ее. Но, пробуя замок и крюки, она нашла, что задвижка была слаба, и наконец после небольших усилий ей удалось ее вытащить; задвижка была железная и заостренная. В голове Сирры сейчас же возникла мысль – воспользоваться этим орудием для своего бегства, и она немедленно решилась сделать отверстие где-нибудь в стене. Это была нелегкая работа, но Сирра принялась за нее со свойственной ей настойчивостью. Она очень хорошо понимала, что в стене, выходящей на улицу, этого сделать невозможно: она была так толста и крепка, что даже рабочие со всеми необходимыми инструментами лишь в несколько дней могли пробить в ней отверстие. К тому же палач, войдя в комнату, мог заметить все. Сирра должна была отыскать более удобное место и вскоре нашла его в стене, выходящей в коридор; она была тоньше и к тому же лежала за дверью, что совершенно скрывало ее от глаз Будимира. Сирра немедленно принялась за работу; при помощи железной задвижки она стала пробуравливать отверстие. Твердая стена долго не поддавалась ее усилиям. Наконец к утру ей удалось вытащить кирпич. Боясь быть замеченной палачом, который мог скоро прийти к ней, она снова вложила кирпич в отверстие и рукою размела весь мусор.

Только через несколько часов пришел к ней Будимир, принес свежую воду и хлеб и сейчас же удалился. Сирра поспешно продолжала работу. Она могла действовать только одной рукой, другой у нее не было, но недостаток силы восполнялся ловкостью. В продолжение дня отверстие значительно увеличилось, а к вечеру в одном месте оно уже доходило до коридора.

Надо было быть осторожнее. Но она должна употребить все средства, чтобы в эту же ночь совершить бегство. Она напрягла все усилия и с еще большим рвением принялась за работу. К счастью ее, Будимир весь день и вечер не показывался, с наступлением ночи отверстие было так велико, что она могла проскользнуть в него. Не медля ни секунды, она пробралась в коридор, вложив задвижку обратно в дверь, Сирра проскользнула на лестницу и спустилась вниз.

Но вот, подойдя к высоким крепким дверям, которые внизу отделяли лестницу от сеней, она услышала шаги палача.

Затаив дыхание, она прислушивалась. Сердце замерло в ней от испуга и ожидания.

Простояв несколько минут, она вскочила на широкие перила и по ним поднялась до маленького окошечка наверху двери. Для всякого другого не было бы никакой возможности влезть так высоко, но для Сирры не было препятствия, которого она не сумела бы преодолеть. Окно не открывалось – это было досадно!

К тому же наверху не на что было опереться, так что Сирра должна была сейчас же спрыгнуть. На дворе бушевал ветер. Комната палача была далеко, она могла отважиться разбить стекло. Пленница снова взобралась наверх и решительно выдавила стекло – зазвенев, полетели вниз осколки. Сирра прождала минуту – дольше держаться она не могла – никто не приходил, Будимир не услышал шума.

Проворно, как кошка, пролезла она в образовавшееся отверстие, держась рукой за внешний край двери. Затем она освободила руку и спрыгнула на плиты больших сеней, откуда расходилось несколько коридоров.

Она была спасена. Палач не являлся. Тихонько прокралась она к большим дверям башни и осторожно отодвинула задвижку. Теперь открылись перед нею двери темницы! Она вышла на свободу и так же тихонько притворила за собою дверь.

Быстрыми шагами миновала она двор, подошла к маленьким воротам в наружной стене, так же осторожно отодвинув засов. Затворив за собою ворота, не теряя ни минуты, она опрометью бросилась через поле, чтобы ближайшей дорогой добраться до берега, переправиться в Беглербег и там в султанском дворце отыскать Гассана-бея.

На берегу она нашла много лодочников и переехала в Беглербег.

До сих пор все как нельзя лучше удавалось ей.

Теперь наступало главное дело: нужно было при содействии Гассана-бея убедить султана в низких замыслах и интригах Мансура-эфенди.

Сирра счастливо пробралась мимо стражи во двор, проскользнула в галерею, где взад и вперед шныряли слуги. У одного из них она спросила о Гассане-бее. Он поспешил наверх узнать, был ли тот во дворце.