— Какой-то странный у тебя выговор.

— Я же сказал, я из Италии.

— Скажи что-нибудь на итальянском.

— Buon giorno, signore. Voglio andare al…[37]

— Может говорить, это точно, — уверенно заявил кто-то из заинтересованных слушателей.

Чоппер одобрительно кивнул, словно демонстрация знания иностранного языка имела решающее значение.

— Ты готов? Нам предстоит небольшая прогулка.

— Как скажешь, — Бруно торопливо забросил все в мешок, предварительно завернув вещи в полиэтилен. Пешие прогулки не удивляли. Ему уже пришлось и походить, и поездить на спине мула, в телеге, на грузовике. Обычно с повязкой на глазах.

Они пересекли крошечный дворик. Тощие, грязные курицы бросились врассыпную. Как обычно, после полудня небо потемнело, начал накрапывать мелкий дождь. Со временем, однако, он промочил их до нитки.

Но было тепло, от ходьбы даже стало жарко, в пропитанном влагой воздухе дышалось с трудом.

Чоппер указывал путь. Пройдя лишь несколько шагов по разбитой, но все же дороге, он свернул в сосны. Бруно думал только о том, как бы не отстать от своего, похоже, не знающего усталости проводника, и лишь мельком замечал, что туман сгущается и черные стволы деревьев один за другим пропадают в серой мгле. Два часа они шагали без перерыва, прежде чем вышли к заросшему стерней полю. Впереди крикнула птица. Чоппер схватил Бруно за плечи, повалил на землю. Потом рупором сложил ладони и откликнулся тем же криком. Они лежали, пока из дождя и тумана не материализовались двое мужчин с М-16 наперевес.

— Мы здесь, — позвал Чоппер.

Двое часовых пристроились сзади, и они двинулись по краю поля к проволочной изгороди, густо заросшей сорняками и вьюном. Там лежал мужчина в тяжелых армейских ботинках и потемневшем от дождя резиновом плаще и стальной каске. Он вглядывался в щель, проделанную в сорняках. Повернулся, сел. На каске заблестел круг из семи золотых звезд.

У верховного главнокомандующего армией Соединенных Штатов их было шесть.

— Как я понимаю, вы получили мое письмо. — В голосе мужчины не слышалось вопросительных интонаций.

— Оно у меня, — Бруно полез в карман. — Так, значит, его написали вы? May May…

Пока May May разглядывал письмо, Бруно изучал автора. Широкое лицо, темные глаза, кожа цвета капуччино, невыразительный рот под черными вислыми усами. Прочитав письмо. May May разорвал его пополам, половинки сунул в карман брюк.

— Ты прошел долгий путь… и тебе потребовалось много времени. Бруно кивнул:

— Задача была не из легких. Иммиграционная служба лютует, пришлось подготовить немало бумаг. И найти убедительную причину, которая позволила мне достаточно далеко проникнуть на Юг и встретиться с вашим представителем.

May May оглядел его с головы до ног.

— Для белого человека ты слишком темен.

— Для черного человека вы слишком светлы, — ответил Бруно, но, не заметив на лице собеседника и тени улыбки, торопливо добавил:

— На средиземноморском побережье, откуда я родом, люди более смуглые. Кто знает, возможно, поэтому меня и выбрали для…

May May улыбнулся, и на мгновение суровость и мрачность исчезли с его лица.

— Готов спорить, ты с Сицилии. Это совсем рядом с Африкой. Может, и в тебе есть капля черной…

Он замолчал, увидев, что вдоль изгороди, согнувшись, бежит молодой негр в рубашке и комбинезоне. Он нес новенький и, похоже, последней модели армейский полевой телефон. Черный провод тянулся следом. May May схватил трубку. Поднес к уху.

— Приближается грузовик, — сообщил он. — В сотне ярдов за ним следует джип.

Все побежали, Бруно — следом.

— Эй! — крикнул он. — Могу я вести съемку? May May так резко остановился, что Бруно едва не налетел на него. Негр почти на голову возвышался над репортером.

— Да, если потом я смогу посмотреть пленку.

— Абсолютно, все кассеты, — ответил Бруно спине May May и начал лихорадочно рыться в вещмешке. Камера и батарейки воды не боялись, остальные вещи от влаги оберегал полиэтилен. Бруно последовал за остальными, прикрыв объектив колпачком.

Они собрались в маленькой березовой роще на берегу узкой речушки. Вода убегала в трубу, проложенную под дорогой. Дорога, пусть и всего двухполосная, поддерживалась в хорошем состоянии, на ней виднелась даже разметка. В рощице их поджидали другие люди. Все смотрели налево, туда, где дорога исчезала в дожде и тумане. Шум двигателя приближающегося грузовика нарастал с каждым мгновением.

События разворачивались стремительно. Грузовик выскочил из тумана, большой армейский грузовик с множеством колес и брезентовым тентом. Ехал он очень быстро. И когда передний бампер практически поравнялся с трубой, дорога вздыбилась, сверкнула оранжевая вспышка. Моторную часть грузовика приподняло, а потом бросило вниз. Передние колеса аккурат попали в разрыв дороги, образовавшийся на месте трубы. Должно быть, раздались выстрелы. Бруно их не слышал, уши у него заложило, но в металлической двери кабины вдруг появились дыры.

В визге тормозов из тумана вырвался джип. На мокрой дороге его мотало от одной обочине к другой. Наконец он остановился, чуть не уткнувшись в задний бампер грузовика, в окно высунулось дуло автомата, прогремела очередь. По джипу ударили со всех сторон, к Бруно уже вернулся слух. Приоткрылась дверца, автомат выпал на мостовую, следом на асфальт соскользнуло тело солдата.

— Кто остался в живых — выходите! — крикнул May May. — У вас пять секунд, или мы разнесем все к чертовой матери. Выходить без оружия, с поднятыми руками.

Ему ответила тишина, потом скрипнули рессоры грузовика, брезент над задним бортом приподнялся, на асфальт упала винтовка. Следом медленно вылез солдат, капрал. Что-то шевельнулось на заднем сиденье джипа, появилась пара начищенных сапог, на дорогу вышел офицер. Левой рукой он сжимал правое предплечье. Кровь бежала по пальцам и капала на землю.

Автоматная очередь заставила Бруно повернуться к грузовику. Это Чоппер дал очередь по брезенту. Другой негр врезал капралу под колени, и тот повалился на землю. Негр ловко связал ему руки за спиной. То же самое проделал с лодыжками, а потом сунул в рот тряпку и залепил его липкой лентой. Капралу осталось только вращать глазами от страха.

— Возьмите в джипе аптечку первой помощи и перевяжите Белого, распорядился May May. — И дайте мне баллончик с дремой.

Он не глядя протянул руку, и баллончик лег ему на ладонь. Находящийся под давлением газ ударил в лицо капралу. Тот дернулся и обмяк. May May повернулся к офицеру.

— Готов, лейтенант?

Капли дождя упали с коротко стриженной головы офицера, когда он наклонил голову, чтобы посмотреть, как ему накладывают повязку. Потом вскинул глаза на May May, но ничего не ответил. Впрочем, холодная ярость, сверкавшая в его глазах, не требовала слов. Высокий негр рассмеялся и выстрелил струей усыпляющего газа в полное презрения лицо. Веки опустились, колени подогнулись. May May ткнул офицера в грудь, и тот повалился в сорняки рядом с дорогой. Застыл, широко раскинув ноги и руки. Послышались довольные смешки, и Бруно перевел камеру на улыбающиеся лица.