– Почему бы тебе не… – И тут ее голос оборвался.

Мгновение Карл молча смотрел вниз, на аляповатую клоунскую маску и жесткий рыжий парик, а потом осознал вдруг, что его челюсти крепко сжаты от злости на ди Пальму, на Онбекенда, на множество других, пока неизвестных врагов.

Да, только эта девочка не принадлежит к их числу. Держи себя в руках, Карл.

Он крякнул и протянул ей руку:

– Простите. Не заметил вас. Виноват.

Пока Карл помогал девушке подняться, в ее глазах стоял страх, и она выдернула руку, как только встала на ноги. Он уже хотел собрать ее раскатившиеся во все стороны вещи, но увидел, как она вздрогнула, по-прежнему опасаясь такого здоровенного черного мужика на расчерченной фиолетовыми прямоугольниками безлюдной улице, и его опять накрыло раздражение.

– Я вас оставлю, – сказал он коротко.

Уходя, Карл чувствовал ее взгляд, сверлящий его удаляющуюся спину. Что-то в этой встрече казалось неправильным, но сил выяснять, что именно, не было. На перекрестке впереди показалось такси, он крикнул и замахал руками. Сенсорные датчики засекли движение, машина совершила идеальный разворот и аккуратно, не спеша подъехала, чтобы его подобрать. Дверца распахнулась.

Он забрался в слабо освещенный салон из искусственной кожи с окошками-бойницами. Волной накрыло воспоминание о предыдущей ночи, поездке в такси, в том самом, которое заметила Севджи Эртекин, заметила и поехала следом… Накрыло, оставив в его душе саднящую ранку.

На водительском месте возник стандартный женский образ:

– Вас приветствует «Мерритт-Кэб». Куда…

– «Рэд Сэндс Интернешенал», – грубо отрезал он.

– Отели этой сети есть по обе стороны залива. Которая вас интересует?

– В Сан-Франциско.

– Мы отправляемся, – сладко пропела дама-интерфейс. Черты лица у изображенной были гармоничны, и Карлу снова пришла на ум Кармен Рен с ее типичной для Штатов Кольца красотой, и интонации…

Клоунесса.

Клоунесса, мать ее!

– Останови машину, – рявкнул он.

Такси плавно остановилось, и Карл стал сражаться с дверью:

– Не хочешь, блин, меня выпустить?

– Оплата за посадку не внесена, – неуверенно прозвучало в ответ. – Независимо от проделанного пути, «Мерритт-Кэб» удерживает с пассажира…

– Да вернусь я, чтоб тебя, вернусь! Подожди тут.

Дверь щелкнула, открылась. Карл выскочил из такси и бросился обратно к перекрестку. Он почти наверняка знал, что увидит за углом, но все равно не сбавлял ходу, пока не очутился перед длинной линией фиолетовых прямоугольников, которая заканчивалась комплексом КОЛИН.

Как он и предполагал, улица была пуста. Артистический хлам валялся там же, куда упал, из водосточного желоба, накренившись, торчало узкое велосипедное колесо. Женщина с загримированным лицом исчезла.

Он огляделся, посмотрел в одну сторону, в другую.

И увидел только освещенные бледным фиолетовым светом театральные сцены. Он стоял среди них в совершенном одиночестве, ощущая какую-то нереальность всего происходящего. На одно мгновение ему даже показалось, что он вот-вот увидит Елену Агирре, идущую навстречу по узкой темной полосе, которая тянулась вдоль освещенных прямоугольников.

Как будто она пришла, чтобы наконец-то забрать его с собой.

Они говорили об этом в парке.

Выбор Севджи Эртекин: она будет присутствовать на всех брифингах. «Это, блин, пока еще мое дело», – жестко сказала она Нортону, когда тот вздумал протестовать. Лучше уж так, думал Карл, чем думать о том, что грядет, а книга ан-Нафзави то ли закончилась, то ли прискучила Севджи. Итак, они сидели под мягким солнцем в деревянных креслах, слушали журчание ручейка и вели себя так, будто Севджи вовсе не должна вскоре умереть.

– Вот же тварь загримированная, – возмутилась она, когда Карл поведал о ночном приключении. – То же самое эта сучка сделала на «Коте Булгакова». Выскочила из-за колонны и врезалась в меня. Должно быть, это она. На хера ей это?

– Чтобы подслушивать нас, – сказал Карл. – Сразу после того, как это произошло, я поехал в Алькатрас и попытался попасть на этаж с высоким уровнем защиты, так вся сигнализация взвыла. Оказалось, что у меня на куртке микрофон размером с хлебную крошку в мимикрирующем под окружающую среду корпусе. Приклеивается простым касанием, батарейка практически вечная.

– Значит, где-то на моей одежде тоже должен быть.

– Скорее всего, да.

– Выходит, эта Рен все еще в игре? – нахмурился Нортон. – Не слишком-то логично. Вы считали, что она бежала в Вольную Гавань, чтобы сделать себе новое лицо и новую личность.

Карл покачал головой:

– Она оказалась умнее. Зачем прибегать к хирургии, когда можно обойтись слоем театрального грима и париком?

– Да, – кисло сказала Севджи. – В городе полно уличных артистов. Они, блин, повсюду, куда ни плюнь.

– Это не дает ответа на вопрос, зачем она тут ошивается, – заметил Нортон. – Если изначально ее наняли прикрывать Меррина, то я склонен считать, что она осталась без работы.

– Я же говорил вам, что ничего еще не кончено, – сказал Карл. – Да, мы вывели из игры Меррина чуть раньше, чем это предполагалось, но в остальном все идет точно по плану.

Нортон с сомнением поглядел на него.

– Да, но что это за план? – спросила Севджи. – Ты говоришь, Гутьеррес утверждает, что отправил Меррина на Землю в качестве наемного убийцы марсианской familia — отомстить за насилие семидесятых годов. Манко Бамбарен участвует в этом, потому что может воспользоваться переменами в верхах familia, и получает шанс выжать максимум из своих связей в КОЛИН. А потом Меррин, вместо того чтобы устранять боссов в Лиме, пускается во все тяжкие и убивает десяток-другой мирных граждан Иисусленда и Кольца. Как-то все это не вяжется.

– Гутьеррес думал, что отправляет на Землю наемного убийцу familia стал объяснять Карл. – Но на самом деле очевидно, что план совсем другой. Во-первых, у Бамбарена тут далеко не только деловые интересы.

Нортон снова заломил бровь:

– В каком смысле?

– В таком, что мать Меррина, та, которая донор генетического материала, Изабелла Гайосо, является также настоящей матерью Манко Бамбарена. Бамбарен и Меррин – братья. Ну наполовину.

Севджи выпрямилась в своем кресле и уставилась на Карла:

– Да ну на фиг!

– Боюсь, так оно и есть. Изабелла Ривера Гайосо, мать из трущоб Арекипы, продала генетический материал заезжим военным медикам из Штатов, которых послал туда Центр генетических технологий Элленсис. Думаю, ей заплатили за это долларов пятьдесят. Она назвалась девичьей фамилией своей матери, возможно из-за стыда. Похоже, личный регистрационный номер она тоже дала фальшивый, потому что по нему выйти на нее не удалось, а может, это в Центре генетических технологий что-то напутали, думаю, они не слишком-то скрупулезно вели записи. В любом случае, проект «Страж закона» официально не существовал, и никаких бумаг о нем нет.