Джон подошел и, обнажив голову, со спокойной уверенностью стал ждать приказаний короля.

Король задал ему несколько вопросов о его необыкновенной силе, попробовал бороться с ним, но был со всей почтительностью побежден своим противником-великаном. После этого, король присоединился к играм веселых братьев, причем сделал это так естественно, как будто был одним из них, и наконец заявил, что давно не проводил дня так весело.

В эту ночь король Англии спал под охраной разбойников Шервудского леса, а на следующее утро, отдав дань прекрасному завтраку, собрался обратно в Ноттингем.

— Мой храбрый Робин, — сказал король, — не можешь ли ты мне подыскать такую же одежду, какую носят твои люди?

— Могу, ваше величество.

— Прекрасно! Тогда предоставь мне и моим рыцарям наряд, похожий на твой, и при въезде в Ноттингем мы разыграем занимательную сцену. Наши должностные люди всегда необычайно усердствуют, когда они чувствуют, что рядом находится начальник и он может их видеть; вот я и уверен, что наш бравый шериф и его доблестные солдаты докажут нам свою непобедимую храбрость.

Король и его рыцари переоделись в наряды, подобранные Робином, и Ричард, галантно поцеловав Марианну и в ее лице всех дам, в окружении Робин Гуда, Маленького Джона, Красного Уилла, Мача и еще ста сорока лучников весело направился к замку.

У ворот Ноттингема Ричард приказал своей свите громко крикнуть победное «ура».

Этот грозный клич заставил горожан появиться на пороге домов, и при виде вооруженных до зубов лесных братьев они решили, что разбойники убили короля, после чего, вдохновленные своим кровавым подвигом, явились в город, чтобы уничтожить его жителей. Обезумев от ужаса, бедные люди в беспорядке бросились — кто прятаться по тайным углам домов, а кто прямо навстречу разбойникам. Кто-то зазвонил в набат, сзывая городской гарнизон, и стал искать шерифа, который чудесным образом превратился в невидимку.

Личное войско Ричарда уже собралось произвести вылазку, которая могла представить серьезную опасность для разбойников, но тут его командиры сдержали воинственный пыл солдат, не желая без причины вступать в бой.

— Ну и воины! — сказал Ричард, насмешливо глядя на боязливых защитников города. — Мне кажется, что и горожане и солдаты очень дорожат жизнью. Шериф отсутствует, командиры дрожат; Богом клянусь, эти трусы заслуживают примерного наказания!

Но не успел король договорить эти слова, весьма нелестные для граждан Ноттингема, как его личный отряд под предводительством капитана поспешно вышел из замка в полном боевом строю и с копьями наизготове.

— Клянусь святым Дионисием! Мои ребята не шутят! — воскликнул король и поднес к губам рог, который ему дал Робин.

Он дна раза протрубил сигнал, о котором было заранее условлено с капитаном его телохранителей, и тот велел убрать оружие и почтительно стал ждать, пока подъедет король. Новость о возвращении Ричарда Английского в триумфальном сопровождении короля разбойников разнеслась с той же быстротой, с какой до этого разнеслась весть о кровожадно настроенных лесных братьях. Горожане, до этого осторожно решившие отсидеться по домам, появились бледные, но улыбающиеся, а уверившись в том, что Робин Гуд и его люди получили прощение короля, они дружески окружили лесных братьев, приветствуя их, пожимая им руки и наперегонки клянясь в вечной приязни и дружбе. В толпе раздались радостные крики, поздравления, и отовсюду только и слышалось: «Слава благородному Робин Гуду, слава храброму йомену, слава великодушному изгнаннику! Слава доброму Робин Гуду!» Голоса становились все громче и смелее, и Ричард, которому в конце концов надоели эти жаркие приветствия главарю разбойников, воскликнул: «Клянусь моей короной и скипетром, мне кажется, что здесь король ты, Робин Гуд!»

— Ах, государь, — ответил, с горечью улыбаясь, молодой человек, — не придавайте значения этой видимой дружбе, она всего лишь отражение той бесценной милости, которой вашему величеству было угодно одарить бедного изгнанника. Одно слово короля Ричарда способно изменить в крики ненависти эти жаркие приветствия, вызванные моим здесь присутствием, и те же люди, без всяких размышлений и угрызений совести перейдут от хвалы к порицанию, от восхищения к презрению.

— Правду ты говоришь, дорогой Робин, — со смехом ответил король, — эти мошенники повсюду одинаковы, и я уже имел случай убедиться в полном отсутствии мужества у горожан Ноттингема. Когда я явился сюда с намерением наказать принца Джона, они приняли мое возвращение в Англию со сдержанностью и осторожностью. Для них существует только право сильного, и они не ведают, что это с твоей помощью мне было легко овладеть замком и изгнать из него моего брата. Теперь они нам показывают лучшую часть своей подлой натуры и осыпают нас мерзкой лестью. На том мир стоит. Оставим их и подумаем о себе. Я обещал тебе, дорогой Робин, достойную награду за услугу, которую ты мне оказал. Так говори, чего же ты хочешь, у короля Ричарда только одно слово, и он всегда выполняет обещанное.

— Ваше величество, — ответил Робин, — вы оказываете мне великую милость, предлагая ваше великодушное заступничество; я принимаю его для себя, для своих людей и одного рыцаря, который попал в немилость у короля Генриха и вынужден был искать убежища в Шервудском лесу. Этот рыцарь, ваше величество, человек мужественный, достойный отец семейства, храбрый сакс; если ваше величество окажет мне честь выслушать историю сэра Ричарда Гоуэра Равнинного, я уверен, что вы не откажете мне в моей скромной просьбе.

— Мы дали тебе королевское слово не отказывать тебе ни в одной твоей просьбе, друг Робин, — тепло ответил король, — говори без опасения и расскажи нам какое стечение обстоятельств привело этого рыцаря к тому, что он попал в немилость у моего отца.

Робин поспешил удовлетворить любопытство короля и рассказал ему как можно короче историю сэра Ричарда.

— Клянусь Божьей Матерью! С этим рыцарем поступили жестоко, и ты действовал благородно, придя ему на помощь. Но да не будет сказано, что ты, храбрый Робин Гуд, превзошел короля Англии в благородстве и великодушии и в этот раз. Я желаю в свою очередь оказать покровительство твоему другу; подведи его ко мне.

Робин позвал рыцаря, и тот почтительно предстал перед королем с сердцем, исполненным самых радужных надежд.

— Сэр Ричард Равнинный, — милостиво сказал король, — твой доблестный друг Робин Гуд только что рассказал мне о несчастьях, постигших твою семью, и об опасностях, которым ты подвергался. Я счастлив восстановить правосудие и тем самым засвидетельствовать Робин Гуду искреннее восхищение и глубокое уважение, которые вызывает у меня его поведение. Я снова ввожу тебя во владение твоими поместьями, и в течение года ты будешь освобожден ото всех налогов и обложений. Кроме того, я отменяю указ о твоем изгнании, чтобы даже память об этом несправедливом деянии изгладилась из памяти твоих сограждан. Отправляйся в свой замок, тебе будут доставлены грамоты о твоем полном и безоговорочном помиловании. А ты, Робин Гуд, проси еще чего хочешь от того, кто, даже удовлетворив все твои желания, не будет считать себя полностью свободным от долга признательности.