Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Карг, сбавь темп, — сказал я. — Впереди половина вечности. Зачем жадничать?
— Вы знаете, мистер Рейвел, я добился замечательных успехов, — ответил он. — Особенно любопытен последний след. Тяжкое испытание любимого — это крайне интересно.
— Ты замучишь ее до смерти, — сказал я.
Он посмотрел на меня, как смотрят в лаборатории на подопытного кролика.
— Если я приду к полному заключению, то сбудутся ваши худшие опасения.
— Она человек, а не машина, карг. Ты же сам этого хотел, вспомни. Зачем наказывать за то, чем она не может быть?
— Наказывать? Это чисто человеческое понятие, мистер Рейвел. Если инструмент хрупок, то иногда давление может его упрочить. Если он сломается под нагрузкой, то я просто избавлюсь от него.
— Помедли немного. Дай ей время прийти в себя…
— Вы ловчите, мистер Рейвел, это очевидно.
— Ты получил сполна, черт возьми! Почему бы не остановиться?
— Должен заметить, мистер Рейвел, что наиболее многообещающий фактор — мучение и смерть любимого существа. Человеческие эмоции — любопытнейший феномен. Подобной силы нет во всей вселенной. Впрочем, мы можем обсудить эти вопросы в другое время. В конце концов, у меня есть распорядок дня, и я должен его придерживаться.
Я выругался, а он поднял брови и…
В лицо ударила теплая солоноватая волна. Начался прилив, вода прибывала, захлестывала меня с головой. Я задержал дыхание, сильный поток придавил меня к разрушенному краю переборки. Медленно нахлынувшая зеленовато-молочная волна помедлила надо мной и отступила…
Как только ноздри освободились, я тяжело вздохнул, набрал воду в легкие и яростно закашлялся.
Даже при полном отливе вода доставала до подбородка. В топливном баке оказалась утечка, и прогулочный катер налетел за лагуной на рифы. Обветренная базальтовая шпора пробила корпус прямо под ватерлинией, и сорвавшиеся отделочные доски охватили меня обручем, пригвоздив к вспучившейся переборке.
Меня лишь слегка помяло, ничего серьезного. Даже ребра целы. Но зажало намертво, как в тисках.
Когда сквозь пробоину первый раз хлынула вода, я на секунду запаниковал: сорвал кожу, пытаясь высвободиться. Но вода вспенилась до пояса и отступила.
Она была в каюте. Быстро поняла безнадежность ситуации и попыталась освободить меня.
Прошло целых полчаса. С наступлением прилива лодка погружалась. Она работала. Руки ее тряслись от усталости, пальцы кровоточили от глубоких ссадин. Ей удалось отвести одну доску, но другая намертво стискивала мне грудь под водой.
Будь у нее в запасе еще полчаса, она смогла бы оторвать ее. Но времени не оставалось.
Как только Меллия поняла это, она выбежала на палубу и закричала. На помощь кинулась группа выехавших на пикник к морю людей. Один из них побежал к дороге. Маленькая машина тотчас развернулась за подмогой.
Станция береговой охраны располагалась в пятнадцати милях. Был и телефон, но разве можно кого-нибудь застать на месте в воскресный день? Машина доедет до станции за пятнадцать минут. Потребуется еще полчаса, чтобы привезти пилу.
У меня не было даже пятнадцати минут.
Она попыталась соорудить дыхательный аппарат, используя банку из-под кофе, но ничего не получилось. На катере не было шланга для соединительной трубки. Пришла следующая волна. На этот раз я пробыл под водой больше минуты. Когда вода схлынула, я изо всех сил откинул назад голову, выставил нос и набрал воздуха.
Она глядела в глаза. Мы ждали следующей волны… Ждали смерти — солнечным днем, в сотне футах от безопасности, в десяти минутах от спасения.
Я вернулся в ярко освещенную комнату и знал все шесть координат.
— Любопытно, — бормотал карг, — чрезвычайно любопытно, но…
Он посмотрел на Меллию. Та безжизненно обвисла в путах.
— Умерла, — сказал он. — Жаль.
И, заметив что-то в моих глазах, кинулся к пульту. Но я направил луч умственной силы и остановил его.
— Сволочь, — выругался я.
Карг смотрел на меня, и до его сознания медленно доходила величина допущенного им промаха. Я снисходительно радовался победе.
— Теперь мне все ясно, — сказал он. — Вы весьма ловко обвели меня вокруг пальца, мистер Рейвел. Я недооценил вас. Ваша позиция в сделке сильно изменилась. Естественно, я понимаю реальное положение вещей и готов подойти с практической точки зрения…
— Сволочь, — оборвал я. — Ты и наполовину не представляешь свое положение.
— Я тотчас освобожу вас, — продолжал карг, — и помещу в энклав, отвечающий всем перечисленным вами особенностям. Вам возместят особь…
— Не суетись карг. Ты уже свое отыграл. Фирма — банкрот.
— Вы человек, — мрачно сказал карг. — И вы согласитесь на соответствующее предложение. Назовите ваши условия.
— Я уже получил то, что хотел, — ответил я. — Шесть координат для определения точки в шести измерениях пространства и времени.
Ужасная догадка блеснула в тысячекратно сдвоенном кибернетическом сознании.
— Не может быть! Вы намерены разрушить темподвигатель? Я улыбнулся. Напрасная трата времени. Машину не замучишь.
— Будьте благоразумны, мистер Рейвел. Подумайте о последствиях. Если вы нарушите балансировку, последует взрыв энтропийной энергии, который уничтожит Конечную Власть…
— На это я и расчитываю.
— И вас вместе с ней!
— Кому как повезет.
Тогда он ударил. Это была неплохая попытка. Напор мысленной силы его множественного мозга пробился сквозь внешние слои менто-поля и почти достиг контакта, необходимого для сокрушительного удара. Мне с трудом удалось блокировать удар и отшвырнуть в сторону.
Затем я простерся, исправил магистральные цепи темподвигателя и закоротил на самом себе.
В безумном взрыве энергия выплеснулась через все шесть измерений — три пространственных и три временных. Металлические здания растворились в смерче пространственной дезинтеграции. Девятый вал взметнул меня на самый гребень и погнал перед собой, как мчит приливная волна серфингиста. Энергия бесновалась, слепила, оглушала. Время ревело, как водопад. Миллионолетний столб сомкнулся надо мной. Наконец меня выбросило на берег вечности.
Сознание возвращалось медленно и неуверенно. Я открыл глаза и увидел сумеречный дымно-красный свет. Вспомнились пожарища, бомбы, раздробленные кости, идущие ко дну корабли и умирающие от голода и холода люди.
Мирные сны мне не снились.
Вокруг не было ни воины, ни пожарищ, просто закат над водой. Закат, какого я не видел ни разу в жизни. По темно-синему небу перекинулся огневой мост, серебристый в зените и вишневый по мере приближения к чернеющему горизонту.