двадцати-тридцати вокруг себя. А аура у берендеи была весьма заметной, хотя большую часть времени и маскировалась, свернувшись в плотное ядро. Но конкретно сейчас Дар её едва ли не рвался наружу.

— Варя! Ты чего? — окликнул я девушку.

Та выглядела взволнованной и запыхавшейся, как после пробежки. Впрочем, почему «как»? Пряди золотистых волос выбились из-под берета, прилипли ко лбу, грудь тяжело вздымалась. При этом девушка постоянно озиралась, будто надеялась разглядеть кого-то за кустами.

Перемахнув через невысокое ограждение, я подошёл к ней.

— Жака не видел? — нервно спросила она.

— Я думал, он с тобой.

— Нет, после занятий мы с ним… разошлись ненадолго. А потом он как в воду канул!

— Может, просто отлучился куда-нибудь? В столовую? В уборную, в конце концов?

Она помотала головой и коротко рыкнула. Глаза её с изменившимися звериными зрачками зло сверкнули, и она торопливо отвернулась, пряча взгляд. Я осторожно погладил её по плечу.

— Тише, тише… Остынь, не то себя выдашь. Ну, и подумай хорошенько. Куда он мог деться-то? Тут и времени-то после лекции прошло всего ничего. Давай вместе поищем.

Варя, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, прошептала уже спокойнее.

— Нет. Неладно с ним что-то. Я чувствую!

Взгляд её был настолько серьёзен и взволнован, что разом отбивал желание шутить по этому поводу. Впечатлительной истеричкой Варю тоже точно не назовёшь. Если уж она забила тревогу — значит, и правда чутьё сработало.

К тому же все эти дни мы не просто так держимся вместе. С того утреннего визита упыря, представившегося сотрудником Охранки, Стая пока никак не проявляла себя в открытую. Но и я, и Демьян чуяли, что вокруг нас будто бы медленно сжимается невидимое кольцо. Пойманный на улице взгляд странного прохожего, следующего за тобой по пятам несколько кварталов. Донёсшийся до обострённого нюха чужой запах в саду. Странноватые чёрные птицы — не то грачи, не то вороны — постоянно оказывающиеся где-то неподалёку и разглядывающие нас как-то не по-птичьи осознанно.

В ветвях дуба даже сейчас засела похожая тварь. Заметив мой взгляд, вдруг снялась с места, тяжело хлопая чёрными крыльями, и с хриплым граем унеслась прочь. В груди заворочалось тревожное предчувствие.

— Что нам делать, Богдан? — дрогнувшим голосом прошептала Варя.

— Для начала — не паникуй. Сейчас что-нибудь придумаем.

Глава 3

«Что-нибудь придумаем…». Легко сказать!

Впрочем, тревожные новости о Полиньяке меня странным образом взбодрили. Все собственные проблемы отошли на второй план, голова прояснилась. Действовать я начал сразу, не задумываясь, будто по заранее подготовленному плану.

Для начала мы вернулись в здание, проверили все места, где мог быть Жак. Поспрашивали на его счёт других студентов, потом охранников, стоящих на ключевых местах в самом институте и в парке.

В ходе опросов я снова столкнулся с Ларионовым и его компанией. У меня даже мелькнуло подозрение, а не специально ли тот морочил мне голову, чтобы задержать возле кабинета Кабанова. Но версия эта быстро рассеялась.

Я перехватил-таки Аспект у Ильи. Результат оказался несколько неожиданным. Шум в голове, помутнение рассудка, шорох неразборчивых голосов, доносящихся сразу со всех сторон. Поначалу даже показалось, что это снова проделки албыс. Но виноват был именно перехваченный Дар.

Ларионов умел читать мысли и эмоции. И, возможно, внушать свои — тут я пока проверять не стал, и ниточку, упрямо тянущуюся от него ко мне, обрывал сразу же, как замечал.

Дар, конечно, интересный. Учится Илья на юридическом, планирует карьеру чиновника, а там способность читать других людей будет огромным преимуществом. Если он, конечно, сумеет достаточно развить свои способности. Потому что пока они работают через пень-колоду. Я с непривычки вообще мало что улавливал в этой пляске голосов и образов, пока не сообразил, как отсекать лишние сигналы и фокусироваться на конкретном человеке.

Стало легче, хотя всё равно к такому нужно привыкать годами. Это в кино читать мысли легко — просто слушаешь чужой внутренний монолог. Но на практике это всё равно, что пытаться что-то разглядеть на мутной кинопленке, проигрываемой с бешеной скоростью. Или даже на нескольких таких плёнках, пущенных одна поверх другой.

Вот эмоции считывать было куда проще, чем конкретные мысли. Ларионов не врал — это я смог выяснить точно, более-менее приспособившись к его Дару. И против нас вроде ничего дурного не замышлял. К Жаку он испытывал лёгкую неприязнь, ко мне — жгучий интерес пополам с тщательно скрываемым страхом, к Варваре — странную смесь опаски, отвращения и физического влечения. Но об исчезновении Полиньяка он точно ничего не знал.

Помощь мы получили, откуда не ждали. Кочанов, один из приятелей Кудеярова-младшего, рассказал, что видел француза в компании с какой-то незнакомой темноволосой студенткой.

— Шёл за ней, как пыльным мешком ударенный. По сторонам не глядит, глаза выпучил. А она его за руку тащит.

— Куда? — рванулась к нему Варвара так, что мне пришлось её придержать.

— Да на первом этаже я их видел, по лестнице спускались. И к выходу сразу.

— И куда потом направились, не видал?

— Видал, почему нет. Мы ж тоже во двор пошли чуть погодя. Пашке отец мобиль дал покататься. Вот мы на стоянку-то и побежали поглядеть. И француз твой с той чернявой уже там был. В машину сели на заднее сиденье и покатили.

— Что за машина? Номер запомнил?

— Какой ещё номер? — удивился Кочан.

Я лишь досадливо поморщился. Это в моём старом мире машин было так много, что каждой присваивался регистрационный номер, который крепился на видное место спереди и сзади. Но здесь я таких табличек на транспорте не видел.

— А как хоть выглядела машина? Дорогая?

— Да нет, обычная. На жар-камне. Пошарпанная такая, чёрная, с брезентовым верхом. Фары круглые… Таких у нас много ездит. Почтовые, или вон у фараонов. Но те с будкой обычно, а эта с кузовком небольшим.

— В кузове было что-то?

— Вроде не… — подумав, мотнул головой Кочан.

— Водителя не разглядел? И куда они поехали потом?

— Вот ведь дотошный, до кишок докопаешься, — проворчал здоровяк. — Я их чего, разглядывал, что ли? Мы там как раз с Пашкой немного повздорили, потому он меня с собой кататься даже не взял. Иначе стоял бы я разве тут, с тобой разговаривал? Я минут десять на стоянке торчал, думал, ребята передумают и за мной вернутся. Вот потому и увидел француза вашего с кралей.