– Молчи! – приказал мне король. – Для оправданий у тебя еще будет время!

Для оправдания? Выходит, он меня уже осудил? Ну-ну.

Ауредий же, ухмыльнувшись мне, продолжил повествовать о своих подвигах. Как он храбро вел себя в бою, благодаря чему были спасены остатки армии. Как ему потом предлагали сдаться, и как он отказал трусам.

Все это время Ратобор слушал Ауредия и читал тетрадь Угланда. Кажется, он сравнивал рассказ с записями. Через плечо князя тетрадь читал и Отто.

Вскоре Ауредий выдохнулся и замолчал.

– Граф, – очень тихо спросил Ратобор. Если бы Ауредий знал Ратобора получше, то он испугался бы. Этот тихий голос князя не предвещал ему ничего хорошего. – Прежде всего, кто дал вам право углубляться на территорию империи? Решением высшего совета вы были назначены главнокомандующим только на время похода на территории Рогнара.

– Мы так и хотели, – важно кивнул он. – Но совет офицеров большинством голосов решил…

– Я не понял, кто командовал, вы или совет? Что за голосование вы устроили в армии? У вас были четкие приказы высшего совета, которым вы обязаны были следовать. Но ладно. Вы захватили Лукерий, почему сразу не повернули назад?

– Я хотел, – уже менее уверенно проговорил Ауредий, – но совет…

– Совет? – мягко переспросил Ратобор.

– Князь, – поспешно пришел на выручку Ауредию король. – Стоит ли об этом говорить? В конце концов, он же вернулся с победой!

– Гибель большей части армии вы называете победой, ваше величество? – вежливо спросил Ратобор. – Мне это кажется сомнительным. Ладно, выслушаем другую сторону. – Ратобор повернулся ко мне.

– Присутствующий здесь рыцарь не может быть свидетелем, – закричал Ауредий. – Он убийца и я готов доказать это! Он убил двоих полковников Рогнарской армии! Это были достойные люди! А он убил их!

Все повернулись ко мне.

– Это правда. Но их повесили по приговору военного трибунала. Я же этот приговор только утвердил.

– Гнусное судилище! Эти офицеры были цветом рогнарской армии!

– Что?! – Одновременно с Ауредием заговорил король. – Как ты осмелился, нахал! Я требую сурового наказания за убийство!

Я заметил, что даже князь с Отто смотрели на меня удивленно.

– Наказания? – Я молча подошел к Ауредию и посмотрел на него. Тот отшатнулся. Я протянул руку и ухватил его за орден, пожалованный сегодня ему королем. – Красивый. Полагаю, именно его тебе вручили за вывод армии из окружения. Значит, именно ты командовал ею?

– Да, и не трогай его своими грязными руками!

– Не буду. Но скажи, если ты командовал, то как ты допустил это судилище? Ведь командующий обязан утверждать смертные приговоры людям подобного ранга своей подписью. Значит, ты утвердил их. Какие же претензии ты предъявляешь ко мне?

– Но… а… Ты гнусно узурпировал власть в сговоре со своими полковниками.

– Так значит, все-таки власть была у меня? Тогда этот орден, по праву мой. А насколько я знаю, судить кавалеров этого ордена за прошлые грехи никто не может.

– А… Но ведь я вел армию из окружения…

– Господин Ауредий, вы уж определитесь. Либо вы вели армию и обладали всей полнотой власти командующего, а значит, именно вы утвердили смертные приговоры; либо этих полковников казнил я, узурпировав вашу власть, но тогда именно я и вывел армию из окружения.

Ауредий беспомощно смотрел на меня, пытаясь что-то сказать. Ратобор и Отто с интересом смотрели на него. Элоир же растерянно смотрел на всех, пытаясь определить свою линию поведения.

– Мне кажется, Энинг поднял важный вопрос, – неожиданно раздался голос Мервина. Я сообразил, что это даль-связь. – Все-таки, кто командовал армией после разгрома у перевала. Насколько я понял из рассказа князя, то армия отдала честь именно Энингу, а не Ауредию. Вряд ли кучка ненавидящих его офицеров, как утверждал господин Ауредий, смогла бы организовать подобное.

– Хороший, вопрос, – заметил Отто. – Поэтому я пригласил на нашу встречу полковников Герхардта, Святополка и Лекора. Кажется, именно они были ближайшими помощниками командующего, кто бы им ни был, поскольку именно они вели армию. Есть у кого возражения?

Возражения были только у Элоира, но большинство были за. Противостоять воли монархов самых могущественных стран планеты Элоир не мог. Вскоре здесь стоял Герхардт и делал обстоятельный рассказ:

– Когда Энингу при мне присвоили звание полного генерала, я испытал шок. Перед этим у нас с ним случилась небольшая размолвка… должен признать по моей несдержанности. Я никогда не считал правильным записывать детей в полки и всегда выступал против, а Энинг был вторым подростком, кто пришел ко мне. Когда же он стал генералом, то я посчитал, что начались мои проблемы. Однако вопреки ожиданиям, Энинг вел себя тихо и старался не вылезать вперед. Я бы даже сказал, что он сознательно оставался в тени. Но вы сами понимаете, что я был не в восторге от его присутствия. Формально он подчинялся мне, поскольку отказался оглашать свое звание перед всеми, но реально он мог отменить любой мой приказ. Это меня не устраивало.

– Могу вас понять, полковник, – кивнул Ратобор.

– Да. Но тут выяснилось, что Мервин потребовал его присутствия в штабе армии, когда тот будет сформирован, поэтому я испытал облегчение. Однако неожиданно начался поход. Лично я считал его бесполезным, поскольку имперцы напали очень маленькими силами. Их могли отразить и передовые заставы рогнарцев. Наши же полки были еще не притерты. Существовало множество проблем. А потом Ауредий настоял на занятие Лукерия. Я тогда предложил сделать набег только кавалерией и вернуться, но он меня не послушал.

Дальше Герхардт довольно подробно стал рассказывать о наших злоключениях. О грабежах в городе, повальном пьянстве среди рогнарских солдат. О пожаре Лукерия. О том, как Ауредий потащил всех к Ротону. Подробно остановился на злополучной битве при перевале.

– Мы лезли как бараны. Дошло до того, что я вынужден был тайком от командующего посылать разведку, поскольку тот отказывался это делать, считая, что опасности нет. Крестьянина, который принес нам вести о том, что большая имперская армия обогнала нас, он приказал высечь за обман. Только вмешательство Энинга спасло его.

Дальше его рассказ звучал довольно глухо. Рассказал он о бегстве рогнарских полковников из своих полков, в результате чего полки погибли, а сами полковники уцелели.

– Ложь! – вскричал король.

– Ложь? – спокойно переспросил Герхардт. – Ваше величество, посчитайте количество рогнарских полковников в армии и количество полков.

Элоир тяжело задышал, но перебивать не стал. Зато когда Герхардт стал описывать последний бой полка Аскольда, уже не выдержал Ратобор.

– Сколько хороших людей угробил, скотина, – прошипел он, бросив в сторону Ауредия зловещий взгляд.