Сенатор Золам: Вам есть что еще предоставить сейчас, господин секретарь?

Секретарь Аблар: Я надеялся, что мой помощник секретаря по культурным вопросам будет здесь сегодня. К сожалению, его пригласили на межкультурный прием с представителями планет Кольца.

Агент саботажа Макки: Это сделал я, господин секретарь. У членов комитета сегодня мало времени.

Секретарь Аблар: Ясно.

Сенатор Золам: В отсутствие дальнейших дел Особый подкомитет по межгалактической культуре распущен до 16:00 завтрашнего дня.

– Люди поспособнее вас пытались! – огрызнулся Клинтон Уотт.

– Цитирую четвертый параграф девяносто первого раздела Семантической поправки к Конституции, – сказал чрезвычайный агент саботажа Джордж К. Макки. – «После установления необходимости в обструкционных процессах в правительстве как одной из основных гарантий прав человека вопрос неприкосновенности должен быть определен с предельной точностью».

От секретаря Бюро Саботажа в Межгалактическом правительстве Клинтона Уотта Макки отделял сверкающий стол. В кабинете с зелеными стенами чувствовалось напряжение. Экран за спиной Уотта показывал обширный правительственный комплекс, по которому сновали туда-сюда занятые утренними делами работники.

Уотт, невысокий мужчина, искрившийся от подавляемой энергии, провел рукой по бритой голове.

– Хорошо, – вдруг устало сказал он. – Это единственный правительственный Секретариат, который не защищен от саботажа. Вы соблюли формальности, процитировав закон. Итак, делайте все, что в ваших силах, черт бы вас побрал!

Макки, вес и крупные черты которого придавали ему сходство с престарелой жабой, гневно посмотрел на него, словно карликовый дракон. Казалось, в его рыжих волосах полыхало пламя.

– Все, что в моих силах! – вскричал он. – Вы думаете, я пытаюсь вас подсидеть? Вы действительно так считаете?

А про себя подумал: «Будем надеяться, именно об этом он и думает!»

– Прекратите паясничать, Макки! – оборвал его Уотт. – Мы оба знаем, что вы можете занять это кресло. – Он похлопал по подлокотнику. – И мы оба знаем, что устранить меня и занять мое место вы сможете лишь посредством мастерского саботажа. Что ж, Макки, я занимаю эту должность более восемнадцати лет. Еще пять месяцев, и будет новый рекорд. Делайте все, что в ваших силах, черт бы вас побрал! Я жду.

– Я пришел сюда лишь по одной причине, – сказал Макки. – Хочу подать рапорт о поиске чрезвычайного агента саботажа Наполеона Билдуна.

Макки откинулся на спинку стула и задумался. Знай Уотт об истинной цели моего визита, как бы он себя вел? Так же? Возможно. В его поведении во время беседы было что-то странное, однако, когда имеешь дело с коллегой по Бюро Саботажа, трудно определить его действительную мотивацию.

Костлявое лицо Уотта оживилось, отразив осторожный интерес. Он облизнул губы и, очевидно, задался вопросом, не может ли это быть просто хитрым трюком. Но Макки поручили искать пропавшего агента, Билдуна, и вполне возможно…

– Вы нашли его? – спросил Уотт.

– Не уверен, – ответил Макки и пригладил пальцами рыжие волосы. – Вы же знаете, что Билдун принадлежит к расе пан-спекки.

– Во имя Раскола! – вспылил Уотт. – Я прекрасно знаю своих агентов! Но мы заботимся о своих сотрудниках. И когда один из наших лучших работников просто исчезает из виду… Что вы имеете в виду, говоря, что не уверены?

– Пан-спекки – любопытный биологический вид сознающих, – сказал Макки. – Поскольку они имеют облик гуманоидов, мы склонны забывать о том, что их жизненный цикл состоит из пяти фаз.

– Билдун сам говорил мне, что останется хранителем эго своей группы еще по меньшей мере десять лет, – сказал Уотт. – Я думаю, он говорил правду, но… – Уотт пожал плечами, и часть сдерживаемой энергии будто покинула его. – Групповое эго – единственная область, в которой пан-спекки выказывают тщеславие, так что… – Он снова пожал плечами.

– Разумеется, допрашивать других работающих в Бюро пан-спекки мне пришлось очень осторожно, – сказал Макки. – Но одна из наводок привела меня на Ахус.

– И?

Макки достал из кармана своей необъятной куртки белый флакон и рассыпал по столу металлический порошок.

С подозрением покосившись на порошок, Уотт отодвинулся от стола и осторожно втянул носом воздух. Запах чалфа – порошка для скорописи. И все же…

– Это всего лишь чалф, – сказал Макки. Если он на это купится, возможно, мне все сойдет с рук, подумалось ему.

– Ну, так пишите, – сказал Уотт.

Скрывая радостное возбуждение, Макки занес над усыпанной порошком поверхностью стилус для скорописи. В чалфе проявился прерванный круг из стрел, указывающих вправо по часовой стрелке. Везде, где круг прерывался, стояли символы: в одном месте – символ пан-спекки, обозначающий эго, затем дельта, обозначающая пятый пол, и, наконец, три линии, символизирующие спящих тройняшек.

Макки указал на дельту, обозначающую пятый пол.

– Я видел пан-спекки в этом положении, который напоминал Билдуна и, кажется, вел себя похоже. Конечно, это существо не выказывало личностных реакций. Ну вы знаете, как реагирует квазифеминный пятый пол.

– Никогда не позволяйте этим любовным настроениям обмануть вас, – предупредил его Уотт. – Несмотря на ваш скверный характер, я не хотел бы потерять вас в колыбели пан-спекки.

– Билдун не стал бы красть личность коллеги, – сказал Макки. Он подергал себя за нижнюю губу, вдруг испытав сомнение. Это, конечно, была самая деликатная часть плана. – Если это был Билдун.

– Вы встречались с хранителем эго данной группы? – спросил Уотт, не в силах скрыть истинный интерес.

– Нет, – сказал Макки. – Но я думаю, что хранитель эго этой группы пан-спекки как-то связан с Налоговыми Наблюдателями.

Макки размышлял, клюнет ли Уотт на приманку.

– Я никогда не слышал, чтобы пан-спекки заставляли менять эго, – задумчиво произнес Уотт, – что, впрочем, не означает, что это невозможно. Если эти герои из Налоговых Наблюдателей выяснили, что Билдун саботирует их работу и… гммм.

– Значит, Билдун действительно работал против Налоговых Наблюдателей, – сказал Макки.

Уотт нахмурился. Со стороны Макки подобное замечание было проявлением на редкость дурного вкуса. Старшие агенты никогда не совали нос в дела коллег, если только не работали над одним и тем же проектом вместе и не получали информацию из добровольных источников. Левая рука не знала, чем в Бюро Саботажа занимается правая, и на то были веские причины.

Разве что… Уотт оценивающе посмотрел на чрезвычайного саботажника.

Макки пожал плечами. Уотт молчал.

– Я не могу действовать, опираясь на неадекватную информацию, – сказал Макки. – Следовательно, я вынужден отказаться от поиска Билдуна. Вместо этого я возьмусь за расследование деятельности Налоговых Наблюдателей.