— Теперь остается только ждать, пока Аболи не сделает свое дело.

Аболи добрался до берега и быстро вышел из воды. Он неслышно шел по лесу, и теплый ветер осушил его кожу еще до того, как он добрался до пещеры с росписями. Здесь он присел у бочонков с порохом и все подготовил, как учил его Хэл.

Он отрезал от длинного запального шнура два куска. Один длиной в морскую сажень, второй — в тридцать футов. Расчет времени очень приблизительный, но первый шнур должен гореть минут десять, второй — втрое дольше.

Аболи действовал быстро и, подготовив оба бочонка, привязал три сабли себе на спину, поднял по бочонку на каждое плечо и выполз из пещеры. Прошлой ночью, когда он ходил к хижине, где держали Джири и остальных рабов, он понял, что люди Канюка утратили осторожность. Месяцы без всяких происшествий и опасностей привели их в благодушное настроение.

Часовые утратили бдительность. Тем не менее Аболи не рассчитывал на их леность.

Он осторожно подобрался ближе к лагерю и наконец смог различить лица людей, сидевших у костра. Многих он узнал, но ни Канюка, ни Сэма Боуэлза не увидел.

Первый бочонок он поместил в кустах на границе лагеря так близко, насколько посмел подойти, а потом, не зажигая фитиля, отполз к одной из траншей, которые в поисках сокровищ копали люди Канюка.

Бочонок с длинным шнуром он положил на край и прикрыл песком и выброшенной из ямы землей. Потом развернул смотанный шнур и опустил его на дно траншеи. Здесь он скорчился, закрывая своим телом кремень и сталь, чтобы зажечь фитиль, не привлекая внимание людей из лагеря. Когда фитиль разгорелся, он положил его и с минуту наблюдал, желая убедиться, что горит ровно. Потом выбрался из траншеи и неслышно вернулся к первому бочонку. Здесь он зажег второй шнур.

— Первый взрыв заставит их всех сбежаться, — объяснял Хэл. — А второй ударит им в лицо.

По-прежнему неся сабли, Аболи начал быстро уходить. Всегда существует опасность, что фитиль сгорит слишком быстро и взрыв произойдет преждевременно. Отойдя подальше и продолжая двигаться очень осторожно, Аболи отыскал тропу, идущую к берегу. Дважды ему приходилось покидать ее, когда из темноты показывались другие фигуры. Однажды ему не удалось уйти достаточно быстро, но он развязно пошел вперед и обменялся хриплым «Доброй ночи!» с прошедшим мимо пиратом.

При свете костра он увидел хижину и подобрался к ее задней стене. Джири немедленно отозвался на его шепот.

— Мы готовы, брат.

Говорил он уверенно и резко, больше не пресмыкаясь, как раб.

Аболи положил связку сабель и своим оружием разрезал связывавшую их веревку.

— Вот, — прошептал он, и из щели в глиняной стене показалась рука Джири. Аболи передал ему сабли и шепнул: — Ждите первого взрыва.

— Я слышу, Аболи.

Аболи обогнул хижину и осмотрелся. Охранник сидел у двери в обычной позе. Сегодня он не спал, курил трубку с длинным черенком. Аболи видел, как разгорается табак в чашке трубки, когда часовой затягивался. Он сидел на корточках у стены и ждал.

Время тянулось так медленно, что он начал опасаться, не погас ли фитиль первого бочонка. Аболи уже решил, что надо пойти туда и посмотреть, даже привстал — но грянул взрыв.

Он сорвал ветви с деревьев и поднял над кострами столбы дыма и искр. Ударил по глиняной хижине, свалил половину передней стены и сорвал крышу. На несколько метров отбросил часового от двери. Тот приземлился на спину и хотел встать, но помешал большой живот. Пока часовой барахтался, Аболи встал над ним, поставил ногу на грудь, прижал к земле, взмахнул саблей и почувствовал, как дернулась рукоять, когда сабля врубилась в шею охранника. Все его тело дернулось и застыло. Аболи отскочил и рванул веревочную ручку на двери хижины. Трое рабов навалились на дверь изнутри, и она распахнулась.

— Сюда, братья.

Аболи повел их к берегу.

Лагерь был охвачен смятением. В темноте люди бегали, выкрикивали проклятия, отдавали приказы.

— К оружию! На нас напали!

— Ко мне! — слышался рев Канюка. — На них, парни!

— Пити! Где ты, голубчик? — звал раненый свою корабельную жену. — Меня убили. Иди ко мне, Пити.

Горящие ветки от костров разнесло по кустам, и огонь перекинулся на лес. Картина напоминала ад, а тени мечущихся людей — чудовищ. Кто-то выстрелил из мушкета, и тотчас началась беспорядочная стрельба: охваченные паникой люди стреляли в тени и друг в друга. Когда пули настигли бегущих, послышались новые крики и стоны.

— Ублюдки в лесу за нами! — Это снова кричал Канюк. — Сюда, мои храбрецы!

Он собирал людей, и со всех сторон к нему с берега бежали моряки, чтобы присоединиться к обороне. И попадали прямо под огонь своих перепуганных собратьев под деревьями.

Когда Аболи добежал до берега, он увидел, что шлюпки покинуты; все, кто их сторожил, бросились к Канюку по его призыву.

— Где они держат инструменты? — крикнул Аболи Джири.

— Вон там склад.

Джири бегом провел его туда. Под навесом лежали лопаты, топоры и ломы. Аболи вложил саблю в ножны и схватил тяжелый железный лом. Остальные трое последовали его примеру, побежали на берег и занялись шлюпками. Сильными ударами пробивали днища, оставив невредимой только одну.

— Быстрей! Не теряйте времени! — подгонял Аболи, и они побросали инструменты и побежали к единственной уцелевшей шлюпке. Столкнули в лагуну, забрались в нее, схватили весла и начали грести к темным очертаниям фрегата, которые стали видны в свете пламени на берегу.

Они были еще в нескольких гребках от берега, когда из рощи выбежала толпа пиратов.

— Стойте! Вернитесь! — закричал один из них.

— Черные обезьяны! Они украли шлюпку.

— Не дайте им уйти!

Прогремел выстрел из мушкета, и пуля пронеслась над головами гребцов. Они пригнулись и стали грести быстрей, вкладывая в гребки всю силу. Теперь стреляли многие, и пули били по воде вокруг шлюпки или ударяли в ее борта.

Кое-кто из пиратов побежал к шлюпкам и забрался в них. Началось преследование, и почти сразу послышались крики отчаяния: вода полилась в дыры в днищах, шлюпки перевернулись. Мало кто умел плавать, и крики гнева перешли в жалобные просьбы о помощи: люди барахтались в темной воде.

В этот миг прогремел второй взрыв. Он нанес больше ущерба, чем первый, потому что по приказу Канюка его люди бежали прямо на этот взрыв.

— Это немного задержит их, — сказал Аболи. — Гребите к фрегату, парни, и оставьте Канюка его родичу дьяволу.

Хэл не ждал, пока взрыв разорвет ночь, чтобы спустить на воду первый брандер. С помощью всех мужчин отряда корабль потащили по берегу к воде. Без груза он оказался не таким тяжелым. В него положили связки сабель и ящик с заряженными пистолями.

Сабу оставили у брандера и побежали за вторым. Когда его несли к берегу, женщины бежали вместе со всеми и забрались на борт. Большой Дэниел нес Бобби и передал его Зваанти, когда та уже сидела на дне. Хэл поднял Сакину и мягко опустил ее на корму. Он в последний раз поцеловал ее.