— Только не говори мне, что ты дал своей машине имя. Довольно и того, что ты называешь человеческими именами свои пушки.

— Давай, забирайся. — Он подмигнул Вебу и добавил: — Ты мужчина или кто?

Когда они выехали на шоссе, Романо сказал:

— Правило номер один: поцарапаешь ее — получишь по башке.

— Значит, после восьми лет совместных боевых подвигов ты решил доверить мне управление этой тупой тачкой?

— Правило номер два: не смей называть эту машину тупой. Иначе я тебе морду набью. Поскольку имя моей машины — Судьба!

— Судьба, говоришь?

— Угу.

Когда они добрались до федерального шоссе № 95, Веб повернул на юг. Было еще очень рано, и движение на шоссе почти отсутствовало.

— Как видишь, здесь есть где развернуться. Так что давай — жми на всю железку. Или пересаживайся и держись за свои яйца, — сказал Романо.

Веб посмотрел на него и надавил на газ. Машина за пару секунд набрала сто миль, и Веб почувствовал, как его прижало к сиденью. Когда они пронеслись мимо ехавшей по шоссе одинокой машины, им показалось, что она стоит на месте.

— Неплохо, Полли. Но я утопил педаль только наполовину. Посмотрим, что будет, когда я вдавлю ее в пол.

Веб снова газанул, и машина понеслась еще быстрее. Они приближались к повороту на шоссе. Веб краем глаза наблюдал за Романо. Тот смотрел на дорогу довольно спокойно, словно был профессиональным гонщиком. Веб увеличил скорость сначала до ста тридцати, а потом — до ста сорока. Деревья на обочине слились в один сплошной зеленый забор. Теперь было совершенно очевидно, что взять поворот на такой скорости невозможно. Веб снова бросил взгляд на Романо и заметил капельку пота, которая появилась у него на лбу. Что и говорить, это дорогого стоило.

За две секунды до того, как их должно было выбросить на обочину, Романо сказал:

— Хватит давить на газ. Давай сбавляй.

— Ты хочешь, чтобы я замедлил бег Судьбы?

— Хочу! Давай сбавляй, говорят тебе.

Веб ударил по тормозам и взял поворот на скорости восемьдесят миль в час.

— Помедленней, помедленней. Я недавно сменил масло.

Веб сбавил до семидесяти, а увидев придорожную забегаловку, и вовсе остановился. Они зашли внутрь и заказали кофе. Когда официантка отошла, Веб наклонился к Романо и сказал:

— Ты готов к разборкам по поводу сегодняшней ночи?

Романо неопределенно пожал плечами.

— Предупреждаю, нам их не избежать.

— Ну и пусть. Эти придурки сами напросились. Покрошили «Чарли».

— Ты и вправду в это веришь?

— Вряд ли руководство отправило бы нас туда без серьезных на то оснований, — сказал Романо, а потом добавил уже менее уверенным тоном: — По крайней мере я на это надеюсь.

Веб откинулся на спинку стула.

— А по-моему, нас изо всех сил старались убедить в том, что парни, которых мы перестреляли, имели достаточные возможности и опыт, чтобы организовать засаду с дистанционно управляемыми пулеметами, похищенными, кстати, с армейских складов. Кроме того, нам пытались внушить, что они убили судью, прокурора и адвоката, использовав новейшие взрывные технологии и яды. Но это еще не все. Кто-то хочет, чтобы мы поверили, будто это люди из «СО» подложили взрывное устройство в машину Билли Кэнфилда, а также занимались крупномасштабными поставками наркотиков в округ Колумбия. Что же касается теории мести за Ричмонд, то она ломаного гроша не стоит, поскольку младшие члены «СО» тогда ходили в шестой класс школы. Я не говорю уже о том, что их дерьмовый часовой играл в компьютерную игру, а у всей шайки был только один автомат на десять человек. Тебе не кажется, Полли, что все это как-то не вяжется с серьезностью перечисленных мною преступлений?

— Да, концы с концами здесь не сходятся, — согласился Романо. — Но у Бейтса есть прямые улики, которых вполне достаточно, чтобы передать дело в суд и выиграть процесс. Что же касается «Свободного общества» и его членов, то на них всем наплевать.

— Именно что наплевать. А потому из них получатся отличные козлы отпущения. К тому же никто почему-то не сомневается, что это они освободили Эрнста Фри из самой охраняемой тюрьмы США. Но я абсолютно уверен, что этим «придуркам», как ты их называешь, это было не по зубам. Да и самого Эрнста Фри с ними не было.

Романо пристально посмотрел на Веба.

— Хорошо, ты меня кое в чем убедил. Но сам-то ты что думаешь по этому поводу?

— Я все время спрашиваю себя, с какой стати Большой Тэ — этот крутой уличный наркодилер — рассказал мне о подземном тоннеле. А еще я думаю о том, почему арендованный на имя Сайлэса Б. Фри грузовик, который потом стал числиться в угоне, был записан на видеопленку камерой слежения в том самом месте, где находился вход в тоннель. Что, если Сайлэс Фри сказал правду и грузовик у него и в самом деле угнали? Но ты прав в том, что для суда улик у Бейтса достаточно. Особенно с точки зрения прокурора. Но я не думаю, что Сайлэс Фри настолько глуп, чтобы перед совершением преступления арендовать грузовик на свое имя. А кроме того, я не верю в добровольные признания Фрэнсиса Вестбрука. — Веб посмотрел в грязное окно забегаловки. Утренний туман на улице рассеялся, и на небе выглянуло солнце. «Хорошо бы, — подумал Веб, — чтобы так же вот рассеялся туман у меня в голове». Потом он посмотрел на Романо. — Скажи, Полли, ты не родился, часом, с серебряной ложкой во рту?

— А то! И у всех моих девяти братьев и сестер такие ложки были. У нас даже дворецкий имелся — разве без него обойдешься в бруклинском клоповнике?

— Все понятно. У меня тоже такой ложки отродясь не водилось. Но я нутром чую, что всех нас сегодня накормили с ложечки сладким сиропом лжи, а мы послушно слопали все до последней капли. Мне кажется, все дело в том, что неким силам нужно было ликвидировать «Свободное общество» и мы выполнили за них эту работу.

Когда они вернулись в Ист-Уиндз, Веб позвонил Клер на мобильный, но она не ответила. Тогда он позвонил ей на работу, и тоже безрезультатно. Потом он позвонил в гостиницу, но опять неудачно. Все это ему очень не понравилось, но он подумал, что она, возможно, принимает душ, и решил попытаться связаться с ней позже.

Потом они с Романо легли спать, поскольку не спали уже около суток, а проснувшись, отправились к большому дому, где сменили охранявших здание агентов. Гвен с бледным лицом встретила их у дверей.

— Мы смотрели новости, — сказала Гвен. Она впустила их в дом и провела в маленькую гостиную, находившуюся в стороне от главного холла.

— А где Билли? — спросил Веб.

— Наверху. Лежит в постели. Он не пересматривал эту запись уже очень давно. Я даже не знала, что эта чертова кассета стоит в библиотеке на полке.

— Это моя вина, Гвен. Мне не стоило просматривать эту кассету у вас дома.