С автобусной остановки Джозеф Сулавейо прошагал до небольшой группы деревьев, стоявших на бугре несколькими метрами дальше главного входа в больницу. Он прислонился к одному из них и нежно похлопывал по бутылке с вином в ожидании, пока его не осенит мысль. Стена в голове оставалась твердой, такой же тяжелой и неподатливой, как люди в касках у входа. Один из них повернулся на мгновение в сторону близко подошедшего человека — щиток, защищавший лицо, пустой и невыразительный, как глаз насекомого, — и Длинный Джозеф отступил назад за деревья.

Только этого ему не хватало, правда? Чтобы один из этих тяжеловесов, сволочных буров его заметил и решил преподать черному урок. Все законы в мире не могли помешать им переломать тебе кости — вот что было неправильно в этой стране.

Джозеф только что нашел местечко побезопаснее, глубоко в тени деревьев, когда чья-то рука зажала ему рот. Что-то твердое вдавилось ему в спину между позвонками. Он услышал резкий шепот: «Не поднимай шума».

Глаза Длинного Джозефа выпучились, он уставился на охранников, теперь уже желая, чтобы его заметили, но он стоял слишком далеко, спрятавшись в темноте. Твердая штуковина снова ткнула Джозефа.

— Сзади тебя стоит машина. Мы сейчас повернемся и пойдем к ней, и ты в нее сядешь, а если сделаешь какую-нибудь глупость, я твои внутренности по тротуару размажу.

Едва державшегося на ногах Длинного Джозефа Сулавейо развернули так, что он встал лицом к дальнему краю островка деревьев. У кромки ждал темный седан, скрытый от больницы рощицей, его дверь была открыта, а салон темен как могила.

— Я сейчас уберу руку от твоего рта, — сказал голос — Но если только громко вздохнешь, ты покойник.

Он все еще не видел своего тюремщика, лишь различал темную фигуру, стоявшую как раз за его плечом. Джозеф стал лихорадочно соображать, что можно сделать — все героические приемы из сетевых киношек, что он когда-либо видел, вышибание пистолетов из рук негодяев, обезвреживание ударом кун-фу… на минуту он даже подумал о том, чтобы побежать и закричать, молясь, чтоб первый выстрел прошел мимо. Но он знал, что ничего этого не сделает. То, что давило на его позвоночник, было как нос какого-то холодного древнего создания, вынюхивающего жертву. Он был его жертвой, и оно его поймало. Человек не может обогнать Смерть, разве не так?

Дверь машины была уже перед ним. Он позволил, чтобы его согнули пополам и запихнули внутрь. Кто-то натянул ему на голову мешок.

«Мои дети не заслуживают такого отца, такого придурка, как я», — подумал Джозеф, когда машина резко тронулась.

Секунду спустя его гнев сменился ужасом. Он неожиданно почувствовал уверенность, что его вырвет, и в мешке он задохнется в собственной рвоте. «Черт возьми, какая дурость, — горевал он. — Мои бедные дети! Я убил их обоих».

Рени медленно встала, снова борясь с позывом тошноты. Когда ее вырвало в мире насекомых, наружу не вышло ничего, и было бы весьма интересно и даже поучительно поразмыслить, отчего симуляция Канзаса предоставила ей в качестве рвоты струю чистой воды. Однако Рени вовсе не хотелось думать о рвоте. И без того воспоминание о том, что вызвало эту реакцию, о несчастных искалеченных созданиях, было все еще тошнотворно сильным.

— Что здесь творится? — простонала она, вытирая подбородок, — Эти люди совсем сошли с ума? Господи Иисусе, а мне-то Желтая Комната казалась плохой! Они все здесь лунатики-садисты?

Азадор вновь запустил двигатель, и буксир, пыхтя, снова отправился вниз по реке.

— Это были всего лишь марионетки.

— Я так и знала, что ты это скажешь! — лишь давящее чувство слабости и отчаяния удержали ее от того, чтобы начать новый спор.

— Я понимаю, что хочет сказать Рени. — !Ксаббу стоял на ограждении, выпрямившись; его способность сохранять равновесие даже при речной качке впечатляла. — Что, действительно так много людей… что за слово ты употребила, Рени? Так много… садистов среди владельцев этого места?

— Это богатые ублюдки, — сказал Азадор. — Они делают, что им нравится.

— Трудно поверить в такое… уродство. — Рени сделала несколько глубоких вдохов и начала снова чувствовать себя нормально. — Кому захочется с этим жить? Кому захочется делать такое? Я хочу сказать, что человек под маской Страшилы, возможно, был негодяй, но он не казался настолько дурным. Но, вероятно, если все это для него была лишь игра…

— Страшила к этому не имел никакого отношения, — сказал Азадор бесстрастно. — Он давным-давно потерял власть над этим местом. То, что ты видела, эти марионетки, разорванные и сшитые снова вместе, как куклы, это сделали Близнецы.

— Близнецы? Какие близнецы? — Рени сохраняла вежливость: она и без того наделала в общении с Азадором чересчур много ошибок.

— Это два человека, которых можно встретить во многих местах этой Сети. Возможно, они хозяева или любимчики хозяев. Но они передвигаются по многим симуляциям, и всегда превращают их в говно, — он знаком указал на джунгли, которые все более и более напоминали вызывающие клаустрофобию кольца Фабрики, за исключением того, что здесь промышленные нагромождения заменяли деревья и лианы. — Я раньше видел их и то, что они делают. Когда они ловят кого-нибудь из нас, странников, они не просто выкидывают нас из Сети. Если им удается, они сохраняют наше соединение и пытают нас, — он сплюнул за борт. — Не знаю, кто они на самом деле, но это дьяволы.

— И они… близнецы? — Рени чувствовала себя завороженной. Открылась еще одна дверь Иноземья.

Азадор закатил глаза:

— Это шутка, потому что они повсюду появляются вдвоем. И потому, что один из них толстяк, а второй худой, куда бы они ни отправились и кем бы ни стали. Они — Близнецы, и это всегда видно.

— Ты не знаешь, они настоящие люди или нет? — у Рени было чувство, что Азадор, сам того не сознавая, стал общительным (второй раз за день!) и поэтому нужно было торопиться получить ответы. — Но как они могут ими быть, если они существуют больше, чем в одном сим-мире?

Цыган покачал головой.

— Не знаю. Все, что мне известно, это что они существуют во многих местах, и всегда, всегда они сволочи. Здесь они стали Железным Дровосеком и Львом.

Итак, подумала Рени, некоторые из владельцев этой вселенной были люди вроде Кунохары, довольствовавшиеся своим собственным мирком. А вот другие не оставались в собственных симуляциях и даже разоряли владения соседей. Воевали ли они друг с другом, эти люди из Братства Грааля? Это имело бы смысл — богачи, конечно же, станут выживать друг друга оттуда, где им хватило бы места на всех. Приятно было бы оставить их за этим занятием, но, с точки зрения Рени, наличие только одного врага, заправляющего всем, не делало ситуацию нисколько легче, чем если бы врагов было много. Они с !Ксаббу по-прежнему оставались невооруженными пешеходами в зоне боевых действий.

— Можешь нам еще что-нибудь рассказать об этих близнецах или о других владельцах Сети? — спросила она.