«Здесь же не должно быть мины!» — удивился Крейг, и время вдруг растянулось.

Под тонким слоем песка приглушенно щелкнул детонатор, словно затвор фотоаппарата при съемке.

«Мина-сюрприз!» Время по-прежнему стояло на месте, и у Крейга была возможность подумать. «Сюда специально поставили дополнительную мину — не по схеме!»

После щелчка ничего больше не происходило, и Крейг воспрянул духом.

«Пронесло! Детонатор не сработал!»

И тут мина взорвалась прямо под ногой — по стопе будто с размаху врезали ломом.

Боли не было — резкий удар, от которого клацнули челюсти, прокусив попавший между ними язык.

Боли не было — взрывная волна разорвала барабанные перепонки, точно над ухом выстрелили из обоих стволов дробовика одновременно.

Боли не было — клубы пыли и дыма окутали лицо, и Крейга подбросило в воздух, как пушинку.

Он упал ничком, от удара вышибло дух, рот наполнился кровью из прокушенного языка. Глаза жгло от дыма и попавшей в них грязи.

Крейг протер глаза и увидел перед собой лицо Роланда — оно дрожало и расплывалось, словно мираж в пустыне. Губы Роланда двигались, но Крейг не мог разобрать ни слова: в ушах звенело от взрыва.

— Роли, все в порядке, — сказал Крейг, почти не слыша себя. — Со мной все в порядке.

Он оттолкнулся от земли и сел. На вытянутой вперед левой ноге внутренняя поверхность икры почернела, ее исполосовали рваные раны. Из-под шорт стекали струйки крови: осколки наверняка попали в ягодицы и нижнюю часть живота. Тем не менее ботинок остался на месте — Крейг попытался пошевелить ступней, и она ободряюще дернулась.

И все-таки что-то было не так. В ушах звенело, оглушенный Крейг соображал с трудом, но понимал, что произошло нечто ужасное.

До него не сразу дошло, что вместо правой ноги из штанины шорт торчал только короткий обрубок. Жар взрыва прижег открытую рану, и кожа стала бескровно белой, как после отморожения.

Крейг непонимающе смотрел на обрубок: что за странный оптический обман? Ведь он чувствует, что нога на месте! Ею даже можно двигать… Да, он чувствует, как нога двигается! Где же она?

— Роли… — Сквозь звон в ушах Крейг услышал истерические нотки в собственном голосе. — Роли, моя нога! Господи, моя нога! Ее нет!..

И тут наконец брызнула алая артериальная кровь, прорвавшись сквозь обожженные ткани.

— Роли, помоги мне!

Роланд присел на корточки над изувеченной ногой, повернувшись спиной к Крейгу и закрывая от него ужасное зрелище. Развернув парусиновую сумку с походной аптечкой, Роланд перетянул обрубок жгутом, остановил кровотечение, быстро и умело забинтовал ногу — ему явно не раз приходилось оказывать первую помощь.

Едва закончив, Роланд обернулся к Крейгу, вглядываясь в бледное, покрытое пылью и залитое потом лицо.

— Малыш, остались еще осколочные мины. Ты можешь их обезвредить? Ради нее, Малыш!

Крейг не ответил.

— Малыш, сделай это ради Джанин! — прошептал Роланд, помогая раненому приподняться. — Давай же, ну! Ради нее!

— Бокорез! — пробормотал Крейг, не сводя полного боли взгляда с пропитанной кровью повязки на культе. — Найди мой бокорез!

Роланд вложил инструмент ему в ладонь.

— Переверни меня на живот.

Роланд осторожно перевернул Крейга, и тот пополз вперед, отталкиваясь локтями от разрытой пыльной земли и волоча уцелевшую ногу через неглубокую впадину, оставленную взрывом фугаса.

Крейг остановился, протянул руку, и снова звякнула гитарная струна — бокорез перекусил первую растяжку. С огромным трудом, точно насекомое, раздавленное ногой садовника, Крейг подполз к самому краю минного поля. Левой рукой пришлось стиснуть правое запястье, чтобы хоть немного унять дрожь. Заливаясь слезами, он сжал пальцы, тонкий стальной провод со звоном лопнул, и Крейг уронил бокорез.

— Все, проход открыт, — всхлипнул он.

Роланд вытащил из-под рубашки висевший на шее свисток, коротко свистнул и махнул рукой:

— Пошли!

Солдаты бегом преодолели минное поле, строго выдерживая интервал в десять шагов и следуя по зигзагообразному проходу, помеченному цветной лентой. Добравшись до Крейга, они легко перепрыгивали через него и скрывались в лесу, рассыпаясь походным строем. Роланд на секунду задержался.

— Малыш, у меня слишком мало людей, с тобой оставить некого. — Он положил аптечку возле Крейга. — Здесь морфий, на случай если станет совсем худо.

Рядом с аптечкой он положил ручную гранату.

— Террористы могут добраться до тебя раньше, чем наши. Не дай им себя захватить. Граната — оружие грубое, но эффективное. — Роланд наклонился и поцеловал Крейга в лоб. — Благослови тебя Бог, Малыш! — сказал он и умчался, исчезнув в густых прибрежных зарослях у реки Замбези.

Крейг медленно опустил лицо на согнутую руку.

Боль наконец настигла его, точно голодный лев, набрасывающийся на добычу.

Комиссар Тунгата Зебиве сидел на дне окопа, слушая хриплый голос, доносящийся из портативного радио:

— Они прошли минное поле, спускаются к реке.

Наблюдатели комиссара прятались на северном берегу Замбези в тщательно подготовленных укрытиях, откуда хорошо просматривался противоположный берег и заросшие лесом островки в широком русле реки.

— Сколько их? — спросил в микрофон Тунгата.

— Пока неясно.

Тунгата понимал, что в наступающих сумерках невозможно подсчитать число людей по мелькающим в густых зарослях расплывчатым теням. Он посмотрел на солнце — пожалуй, до темноты осталось меньше часа. Тунгату вновь одолели сомнения, от которых он не мог избавиться с тех пор, как три часа назад перевел своих людей через реку.

А вдруг не получится заманить погоню на северный берег? Тогда уничтожение «вискаунта» и все прочие успехи не окажут нужного психологического давления на врага. Преследователей обязательно нужно было привести в заранее приготовленную ловушку. Тунгата взял с собой юбку женщины и оставил ее на краю минного поля именно с этой целью — завлечь родезийцев.

Однако ни один здравомыслящий командир не поведет маленький отряд через такую огромную реку, как Замбези, когда вот-вот наступит ночь, а на противоположном берегу — вражеская территория. Вдобавок численность противника неизвестна, и он наверняка имел возможность хорошо подготовиться к атаке.

Нельзя было рассчитывать, что преследователи сделают такую глупость, и все же Тунгата на это надеялся.

В основном действия родезийцев будут зависеть от того, кто ими командует. Приготовленная приманка сработает лишь для одного определенного человека: групповое изнасилование женщины и нанесение ей увечий, окровавленная юбка — все это по-настоящему подействует только на полковника Роланда Баллантайна.