— Как?

— Я ему подал знак, и он просит нас быть на мостике.

Брат Крида и правда выглядел настоящим ангелом — гладкая ровная кожа, приятные черты лица, крупные ясные глаза серо-зеленого тона, унаследованные от отца. На мир Элиш взирал с восторженным удивлением, и, это признал даже адмирал, ссориться с юношей было как-то неловко. Упомянув в очередной раз каракатицу, не пережившую внимания к ее особе, Ногорро еще вчера признал, что на «Розе ветров» даже матросы почти не ругаются. И очень уважают молоденького капитана.

Элиш встретил брата улыбкой, вежливо поклонился Риоми. Офицеры корабля двигались без слов, отлично понимая своего капитана. Младший из Гравров подал девушке руку, выслушал ее полушепот о русалке на борту. Кивнул, поманил рукой двух чудовищных матросов, способных своим весом утопить лодочку оримэо.

— На носу? — Он быстро осмотрел верхнюю палубу. — Вижу, этого человека приписали к кораблю вчера, я отметил странность приказа. Стоит он не там, где положено по расписанию. Сейчас улажу дело.

Матросы нависли над капитаном двумя утесами, недобро глянули на подозрительного сослуживца. Взять, заткнуть пасть и связать. Понятно. Оба великана внимательно выслушали вторую, нелепую команду: заткнуть собственные уши мягкими пробками и не слушать никаких приказов, даже отдаваемых голосом Элита, до того самого момента, пока он лично не удалит затычки.

Вскоре изловленный сирена смотрел парад с капитанского мостика — высокая честь. Но, странное дело, он не радовался. Хрипел проткнутым иглой горлом и морщился, обреченно наблюдая за тем, как «Роза ветров» ставит новые паруса и удаляется от берега. И ей не мешают ни шквал, ни даже малейшая шальная волна…

— Пора домой, — обрадовал хмурого пленника Крид. — Храм ждет блудного сына.

— Я поговорил с ребятами, — подошел капитан. — Интересно получается. Оба слышали, как я им приказал спуститься в трюм и проверить груз. Чешут дубовые затылки и ничего не понимают. Я выдал обоим поощрение и велел молчать, они ведь с честью исполнили секретное дело по ловле пособника русалок. Успокоились и ушли гордиться собой.

— Не будут болтать? — засомневался Крид.

— Эти? — Элиш от удивления сморгнул. — Брат, они, да простят меня боги моря, вообще слов десять знают, хоть и хорошие люди, исполнительные. Их хотели списать за тупость, но я не дал, они преданы кораблю и море по-своему любят. К ночи оба толком не припомнят, что делали. Оборотная сторона их простоты такова, что если бы Ройми не предложила связать приказ с чем-то дополнительным вроде затычек, они бы пошли в трюм. То, что вы назвали медом голоса, — страшная сила!

— Главное, ты жив и корабль цел. Впереди по курсу — танцы.

— В другое время я бы мечтал плыть с вами, но теперь у меня дела на берегу. Мама обещала поговорить с Лиззи и посетить ее родных, — заулыбался Элиш. — Ройми, приглядывайте за братом. Он все время лезет в неприятности. Вы единственная, с кем он не спорит. Я счастлив, что Криду повезло встретить вас.

«Роза ветров» снова сменила галс и пошла в открытый океан, удаляясь от общего строя кораблей. Так приказал адмирал. Вчера ночью Дио помимо прочего сообщил, что Олуо привел от замка Гравр лодку оримэо. Рулевой перегнал ее в Дильш, усадив на весла часть охраны Мироша. По условиям ночной договоренности, суденышко должно ждать «Розу ветров» за скалами небольшого пустынного острова.

Как раз теперь крохотная лодочка, направляемая одним гребцом и рулевым, роль которого исполнял сам Олуо, двигалась от скал, похожая на лепесток, удивляя моряков большого корабля скоростью и маневренностью. Связанного сирену опустили вниз, Олуо махнул рукой, прощаясь, и заработал веслом. Его провожали восхищенными взглядами — так вести пляшущее суденышко немногие способны, сразу видна рука мастера.

«Роза» по пологой дуге ушла догонять корабли парада. На якорь она встала уже в сумерках. Гокс с группой охраны ждал на берегу возле кареты. Крид обнаружил в очередной раз рядом с отцовым телохранителем Гоо, уже не удивляясь тому, что девушка всюду сопровождает покровителя. Оримэо села в экипаж и с гордостью показала Риоми веер: подходящий искали вчера до полуночи и сегодня еще полдня. Темные глаза смотрели на сирина виновато.

— Я не поплыву домой, божественная, — вздохнула Гоо. — Меня обещала опекать энэи Лидия, она добрая и ей… ей одной скучно.

— А как же Гокс? — удивился недогадливый Крид, внимательно высматривая из-за шторки путь экипажа.

— Не получилось из меня дочки, — смутилась Гоо и неловко закрылась распахнутым веером. — Мы поговорили вчера. Пока меня берет к себе, госпожа. Как только станет поспокойнее, господин Мирош отпустит энэи Гокса в Гравр.

Карета остановилась на глухой улочке, из-за угла возник Дио и юркнул в приоткрытую дверь. Он был весел, блестел зубами и охотно рассказывал о событиях у маяка. Как окатили сирену водой и оставили в полном распоряжении Парси, как гоняли по камням чужую охрану — троих военных из службы охраны дворца, а точнее, из невольных помощников советника. Усилиями Дио все трое ничего не помнят: дружно ускакали по приказу короля в далекий Даргмир с самым настоящим письмом от Лидии к ее обожаемой Натэлле. До лета не вернутся: перевалы сложны с середины осени.

Пока Роул и Дио убеждали охрану, Парси воспитывал сирену, радуясь, что боги к нему добры: дозволили снова встретить мерзавца, погубившего «Орла». Теперь Дио знает, что, лишившись зубов, петь разучиваются совсем. Метод жестокий, но удобный. Человек Гооза так перепугался, что, шамкая и всхлипывая, рассказал много интересного о планах своего хозяина, — говорить-то он мог, пусть и невнятно.

Дио стал серьезен:

— Советник готовит покушение на короля. Вроде бы привез с островов редкие яды без запаха и вкуса, собирается травить собак, не поддающихся подкупу или внушению. Без псов старый король окажется беззащитным.

Карета встала у неприметной калиточки в высокой ограде дворцового парка. Мирош уже ждал. Пропустил всех прибывших и запер дверцу, отослав карету на общий двор. Бал скоро начнется, там много экипажей, этот не вызовет подозрений или особого внимания.

Псы лежали возле паркового домика у малого пруда. Сам Альбер сидел в единственной комнате, перед огромным камином, и привычно гладил мех воротника Тэра. Кивнул прибывшим, предлагая устраиваться на шкурах, устилающих пол. Родственники привычно уселись, Дио долго и очень вежливо кланялся, а маленькая Гоо сжалась в комок, ткнувшись лбом в шкуры и не смея разогнуться и даже пошевелиться. Еще бы, рядом — сам король, то есть газур ее новой родины…

Альбер остался доволен вежливостью чужаков, искренней, чуть наивной и подкупающей, как признал он сам, повторно дозволяя всем сесть и чувствовать себя свободно. Дио выполнил указание, Гокс обнял Гоо и взялся ее утешать.

Его величество выглядел более сонным и вялым, чем обычно, то есть весь превратился во внимание. Его веки почти полностью прикрыли блеклые глаза, едва король увидел Дио. Некоторое время Альбер молчал и рассматривал сирену. Тот снова глубоко поклонился, по обычаю островов, и остался сидеть, гладя в пол.