Что, возможно, является самым удивительным, так это превращение Барри из патетического и полного сочувствия одиночки в молодом возрасте в человека, далекого от сочувствия к людям и склонного к манипулированию ими в зрелые годы, и все потому, что успех его сочинений обеспечил ему власть и богатство, позволяющие разрушать жизни тех, кто находился вокруг него. Когда он состарился, стал одиноким и бездетным, он изобрел способ вмешиваться в жизни молодых пар, проявляя себя сначала как щедрый благодетель, а затем постепенно занимая в них все более доминирующее положение, и особенно в судьбах сыновей в таких семьях (один такой мальчик по имени Питер Дэвис стал прообразом Питера Пэна; он ненавидел дружеские связи всю свою взрослую жизнь и, вероятно, не будучи никак привязанным к людям, бросился под поезд лондонской подземки в возрасте 63 лет). В качестве самой интересной биографии Барри (из которой была взята приведенная здесь цитата) я рекомендую Birkin, A., “J. M. Barrie and the Lost Boys” (London: Constable, 1979). Также ознакомьтесь со следующим элегическим сочинением: Lurie, Alison, “The boy who couldn’t grow up,” New York Review of Books (6 February 1975): 11.

Стр. 125. В дополнение к данным выше ссылкам, касающимся клинических профилей детей с различными синдромами депривации, в следующих материалах можно найти эндокринологические объяснения нарушений роста: chapter 20 (Rose, R. “Psychoendocrinology”’) in Wilson, J., and Foster, D., eds., “Williams Textbook of Endocrinology,” 7th ed. (Philadelphia: Saunders, 1985); Reichlin, S. “Prolactin and growth hormone secretion in stress,” in Chrousos, G., Loriaux, D., and

Gold, P., eds., “Mechanisms of Physical and Emotional Stress” (New York: Plenum Press, 1988). Кроме того, в них обсуждаются различия между регулированием гормона роста у взрослых и у детей, а также у приматов и людей в сравнении с грызунами.

Стр. 126. Данные об обследованиях ребенка, у которого произошло замедление роста под влиянием стресса, вызванного отъездом в отпуск его няни, получены из Saenger, P., Levine, L., Wiedemann, E., Schwartz, E., Korth-Schutz, S., Pareira, J., Heinig, B., and New, M., “Somatomedin and growth hormone in psychosocial dwarfism,” Padiatrie undPadologie (1977): supp. 5, 1.

Стр. 127. Обзор регулирования факторов роста с помощью психологических факторов см. в Schanberg, S., Evoniuk, G., and Kuhn, C., “Tactile and nutritional aspects of maternal care: specific regulators of neuroendocrine function and cellular development,” Proceedings of the Society for Experimental Biology and Medicine 175 (1984): 135. Информацию о требовании активного контакта с матерью для нормализации уровней гормона роста у маленьких крысят можно найти в Kuhn, C., Paul, J., and Schanberg, S., “Endocrine responses to mother-infant separation in developing rats,” Developmental Psychobiology 23 (1990): 395. Обсуждение влияния разлучения с матерью на уровни глюкокортикоидов см. в вышеназванной работе Куна, а также в более ранней работе Stanton, M., Guitierrez, Y., and Levine, S., “Maternal deprivation potentiates pituitary-adrenal stress responses in infant rats,” Behavioral Neuroscience 102 (1988): 692. Классическая демонстрация эффектов ухаживания за новорожденными крысами на скорость их роста описывается в каждом из следующих трех отчетов: Denenberg, V., and Karas, G., “Effects of differential handling upon weight gain and mortality in the rat and mouse,” Science 130 (1959): 629; “Interactive effects of age and duration of infantile experience on adult learning,” Psychological Reports 7 (1960): 313; “Interactive effects of infant and adult experience upon weight gain and mortality in the rat,” Journal of Comparative and Physiological Psychology 54 (1961): 658.

Стр. 128. О важности ласковых прикосновений для развития крыс см. в Hofer, M., “Relationships as regulators,” Psychosomatic Medicine 46 (1984): 183.

Стр. 128. О важности физических контактов с недоношенными младенцами см. в Field, T., Schanberg, S., Scarfidi, F., Bauer, C., Vega-Lahr, N., Garcia, R., Nystrom, J., and Kuhn, C., “Tactile/kinesthetic stimulation effects on preterm neonates,” Pediatrics 77 (1986): 654, а также в Scarfidi, F., Field, T., Schanberg, S., Bauer, C., Vega-Lahr, N., Garcia, R., Poirier, J., Nystrom, J., and Kuhn, C., “Effects of tactile-kinesthetic stimulation on the clinical course and sleep-wake behavior of preterm infants,” Infant Behavior and Development 9 (1986): 71. Сходный эксперимент был выполнен несколькими годами ранее в более ограниченном виде с привлечением всего пяти младенцев, о чем сообщается в Sokoloff, N., Yaffe, S., Weintraub, D., and Blase, G., “Effects of handling on the subsequent development of premature infants,” Developmental Psychology 1 (1969): 765. На это исследование их вдохновили работы пионеров в этой области биолога Рене Шпитца и знаменитого педиатра Берри Бразелтона.

Оценка размера сэкономленных средств в $1 млрд основывается (очень приблизительно) на следующем анализе. В федеральном отчете за 1987 г. (“Neonatal Intensive Care for Low Birthweight Infants: Costs and Effectiveness,” Health Technology Case Study 38, Office of Technology Assessment, Washington, D. C.) сообщалось о 150 000-200 000 младенцах, ежегодно попадающих в отделения интенсивной терапии для новорожденных, из которых около 20% имели очень малый вес (менее 1,4 килограмма). Средняя продолжительность пребывания в таких отделениях для этой наиболее уязвимой группы составляла 48 дней, что обходилось в $41 000 в расчете на одного младенцев; для остальных 80% среднее время пребывания составляло 28 дней и обходилось в $24 000 на одного младенца. Таким образом, общие затраты на госпитализацию составляли более $5 млрд, если брать среднее время пребывания в больнице приблизительно равное 32 дням (средневзвешенное значение для двух разных групп). В результате среднее сокращение времени пребывания в больнице на одну неделю обеспечивает сокращение общего времени пребывания в больнице примерно на 20% и (полагая, возможно, ошибочно, что стоимость нахождения в больнице остается со временем постоянной) сокращение расходов примерно на $1 млрд. Здесь не учитывается экономия значительных затрат на амбулаторное лечение, продолжающееся от нескольких месяцев до нескольких лет, для пациентов после выписки (Blackman, J., “Neonatal intensive care: is it worth it?” Pediatric Clinics of North America, 38, no. 6 [1991]).

Стр. 130. Способность глюкокортикоидов (и стресса) стимулировать выделение гормона роста у людей в краткосрочном периоде, но задерживать его в долгосрочном периоде, рассматривается в Thakore, J., and Dinan, T., “Growth hormone secretion: the role of glucocorticoids,” Life Sciences 55 (1994): 1083.

Стр. 131. Кросскультурные исследования стрессогенности воспитательных ритуалов: Landauer, T., and Whiting, J., “Infantile stimulation and adult stature of human males,” American Anthropologist 66 (1964): 1007. Сходная тема возникает из их более поздних исследований, показывающих, что физический стрессор иммунизации (и последующего краткого недомогания) детей до двух лет приводит к увеличению роста этих детей по достижении взрослого возраста. Исследование проводилось на группе американских детей в 1930-х гг., когда прививочные кампании не носили массового характера: Whiting, J., Landauer, T., and Jones, T., “Infantile immunization and adult stature,” Child Development 39 (1968): 59.