него похолодело. Ведь он теперь был с Богом и шёл в вечную жизнь, но его родители могли попасть в ад. И сейчас Антон понял, что не хочет этого. Он не хотел, чтобы родители попали в это ужасное место. Значит, он точно должен был им всё рассказать и позвать их в Церковь. И сделать это надо было как можно скорее. – Да, вы правы. Я должен им всё рассказать и позвать их сюда. Я не хочу, чтобы они попали в ад. Я хочу, чтобы они тоже спаслись. Очень этого хочу! Хочу, чтобы они получили шанс на вечную жизнь.

– Вот. Это правильно! – поддержал мальчика служитель и поднялся с дивана. – Я думаю, на этом можно наш разговор закончить. Давай помолимся в завершении нашего разговора, и я тебя отпущу. Твой друг уже наверно тебя заждался. К тому же ты наверно голодный.

– Да, есть такое, – тоже поднялся на ноги Антон. – А Глеб там наверно уже терпение теряет.

– Значит, не будем его заставлять ещё дольше ждать! Не будем испытывать дальше его терпение, – и служитель, закрыв глаза, начал молиться.

В воскресенье Антон вернулся домой как обычно вечером. Он ещё после всех собраний немного прогулялся с Глебом, поговорил с ним, понятное дело, рассказал ему всё про разговор со служителем и про то, что решил всё-таки рассказать всё родителям и позвать их в Церковь. Глеб поддержал друга и сказал, что это надо сделать. И также сказал ему, что это лучше сделать сегодня, чтобы опять не откладывать на потом. Антон лишь ответил, что постарается и больше они к этой теме не возвращались. Ещё когда Антон шёл к дому, он был полон решимости, поговорить с родителями, всё им рассказать и позвать их в Церковь. Мальчик даже успел сочинить в голове целый диалог с родителями и точно знал, что и как лучше говорить родителям, чтобы те его правильно поняли. Но стоило Антону переступить порог дома, как вся эта решимость мгновенно испарилась, а весь построенный в голове диалог сразу исчез и подросток тут же забыл его. Теперь он не так был готов рассказывать всё родителям.

Антон медленно снял куртку, разулся и двинулся вглубь квартиры, прислушиваясь. Единственная надежда мальчика была на то, что родителей не было дома. Тогда он мог с чистой душой перенести разговор на другой день и завтра спокойно сказать Глебу, что родителей не было дома, и он не смог им ничего рассказать. Но вот только это у подростка не получилось. Родители точно были дома, и Антон слышал их голоса, которые шли из кухни. Подросток начал идти ещё медленнее, но всё равно неумолимо приближался к кухне. И вот Антон оказался возле кухни.

– Привет, Антон, – заговорил отец сразу, как заметил сына. – Что уже вернулся? Как прошёл день?

– Хорошо, – кратко ответил Антон, хоть у него день прошёл замечательно и у него до сих пор, словно крылья были за спиной. Но рассказать это родителям мальчик точно не мог. Они просто не смогут его понять.

– Это прекрасно! – кивнул мужчина. – Замечательно, что ты так хорошо проводишь свои выходные со своим другом, которому доверяешь больше, чем нам. Ладно. Не буду тебя задерживать.

Антон окинул взглядом отца, который повернулся обратно к маме, встретился взглядом с мамой и уже сделал шаг в сторону, желая пойти дальше к своей комнате. Да, мальчику очень хотелось уйти в комнату и ещё раз отложить разговор с ними и пока ничего не говорить, так как ему было это как-то боязненно делать, и Антон сам не понимал почему. Наверно он просто боялся реакции родителей. К тому же это сейчас можно было сделать, ведь отец опять не стал его допрашивать. Но, как только подросток подумал уже о том, чтобы уйти в комнату, в его голове прозвучали слова пресвитера: «Неужели ты не хочешь, чтобы и твои родители спаслись? Ты хочешь, чтобы они попали в ад?». Это заставило Антона остановиться. Он ведь не хотел, чтобы его родители попали в ад, а если он так будет постоянно откладывать разговор с ними, то может так и не успеть или просто так и не решиться поговорить с ними, и тогда они не смогут спастись. Из-за него! Этого подросток не хотел. Поговорить с родителями было просто необходимо, и необходимо было сделать это прямо сейчас. Нельзя было больше откладывать этот разговор на потом! Он итак его слишком долго откладывал.

Антон глубоко вздохнул, настраиваясь на тяжёлый разговор с родителями, и мысленно воззвал к Богу, прося Его благословить этот разговор с родителями и помочь ему подобрать правильные слова. Только после этого подросток шагнул на кухню. Уверенности у мальчика стало чуть больше. Отец обернулся и с удивлением посмотрел на сына, не понимая, почему тот зашёл на кухню. Мама тоже на него смотрела.

– Хорошо. Раз вы это так хотите знать, я вам расскажу куда хожу и чем занимаюсь каждое воскресенье, – решительно сказал Антон.

– Ого! Вот это другое дело, – сразу обрадовался отец. – Это замечательно! Присаживайся, – кивнул сыну на стул мужчина. – Давай. Расскажи всё нам. Мы с радостью выслушаем тебя. Верно, Катя? – глава семейства переглянулся с женой.

– Конечно, – кивнула мама. – Расскажи нам, Антон. Мы будем рады это узнать. Мы очень долго этого ждали и рады, что ты всё же решился нам всё рассказать.

– Хорошо, – Антон уселся на предложенное место и окинул взглядом родителей, решая, с чего бы лучше начать. Но подходящие слова сейчас мальчику в голову совсем не лезли, а долго думать было нельзя, ведь это могло заставить родителей начать переживать, что он опять передумает. К тому же подростку самому не хотелось долго думать и тянуть с началом разговора, ведь из-за этого он мог опять потерять решительность и уверенность в себе. Поэтому он решил сказать прямо: – Вам было интересно, куда я хожу, каждое воскресенье с Глебом и чем занимаюсь? Так вот я всё это время каждое воскресенье ездил с Глебом и его семьёй в Церковь.

– В Церковь? – повторил за сыном отец, и его выражение лица стало удивлённым. Он переглянулся с женой, но у женщины выражение лица было не менее удивлённым. – Церковь? – ещё раз сказал мужчина и посмотрел на сына. – Ты? В Церковь? – был просто в шоке отец от этого заявления сына. В голове Дмитрия Николаевича просто не сопоставлялся сын с Церковью. Для него это было нечто совершенно разное. И вот Антон сейчас заявлял, что ходил всё это время в Церковь и мозг мужчины просто отключился, не желая воспринимать этот факт. Он внимательно окидывал сына взглядом, пытаясь