И вот – теперь уже без видеофильма – припоминаю будничное утро, одно из тех, каких были многие сотни, пока подрастали наши старшие дети…

* * *

Просыпаюсь и слышу: в ванне шумит вода. Это моется мама. Половина шестого – пора подниматься… Не проходит и получаса, как я подхожу к детской комнате. Конечно же, малышам охота ещё поспать – значит, надо постараться развеселить их.

Прищелкивая пальцами (перенял у мамы), уже в дверях начинаю напевать: «Хананьё-Мананьё! Хананьё-Мананьё!» Вероятно, почти у всех детей во всех странах мира есть домашние прозвища. Нас с Эммкой родители звали «Девочка-припевочка» и «Рыжик», мы со Светой переиначили для прозвища второе Данькино имя – Ханан… А бабушка Эся с гордостью называет внука Полванча, богатырь… Вот и я напеваю: «Просыпайся, Хананьё-Мананьё! Поднимайся, Полванча!» А богатырь уже сидит на кроватке, по-узбекски скрестив крепкие, толстые ножки и потирая кулаками глазёнки. Лохматый, заспанный, похожий на медвежонка… Ну, с ним все в порядке. Теперь – Вика… Это хрупкое, нежное создание еще дремлет. Напевая «Чимчукча-Кафтарча» (это Викины прозвища – «птичка» и «голубка»), принимаюсь массировать ей спинку. Не сомневаюсь, что Вике приятно. Но она делает плаксивую мордочку и шарит по кроватке, разыскивая свою плюшевую игрушку… Я удивлялся: только проснулась – и сразу же вспомнила о зверьке! Потом только узнал, что почти у всех девочек есть любимая игрушка, с которой они и ночью не расстаются… Но вот зверек найден, теперь можно вставать. Обвив меня руками и ногами, будто обезьянка ствол дерева, дочка устраивается поудобнее: готовится к путешествию на первый этаж. Готовится и другой пассажир. Подойдя к лестнице, я, придерживая Вику, усаживаюсь на верхнюю ступеньку – и тут мою спину плотно обхватывает тяжеловес Даниэл. Ощутимая добавка. Но ведь своя ноша не тянет…

Как хотелось бы повернуть время вспять – и снова всем телом ощутить теплоту крепко прильнувших ко мне малышей, вдохнуть их сладостный запах!

Мы начинаем спуск, а вместе с ним и первое наше занятие: считаем ступеньки. Не так-то их много – всего четырнадцать, но не беда: когда запомнят – перейдем к следующим цифрам… Впрочем, иной раз декламируем какие-нибудь стихи. Из тех, которые Света постоянно читала детям. Многое они знали наизусть. «Был сынок у маменьки»… – начинаю я, а дети подхватывают: «медвежонок маленький». Эти стихи Агнии Барто Данька особенно любит, там дальше такие строчки: «В маму был фигурою – в медведицу бурую». Помнится, Света, читая это, прижималась щекой к Даньке: мол, это о нас с тобой. Я делал вид, что обижен, заявлял, что только лица у них схожи, остальное – все мое, Даниэл еще крепче обнимал маму, а вот Вика подбегала ко мне – обнять и утешить… Но ведь она и вправду больше похожа на меня!

…А мы тем временем уже спустились с лестницы и уселись за длинным столом в большой нижней комнате. Это и гостиная, и столовая, и кабинет, и библиотека. По стенкам – стеллажи с книгами… О них – разговор особый. Чем старше становились дети, тем больше появлялось на полках детских книг. Сколько же времени я тратил, разыскивая их! Рыскал по магазинам, как охотник по лесу. Учебников и научно-популярных книг постепенно набралось столько, что для каждой из наук пришлось отвести по полке. Математика, география, русский язык, астрономия, рисование и лепка… Чтобы дети не путались, сделал бумажные наклейки. Не стану скрывать – библиотекой я гордился и очень был доволен, когда одна наша гостья сказала, разглядывая стеллажи: «у нас все для гостей, а у вас все для детей».

В тот день, о котором я вспоминаю, мы с Викой занимались английским – не по книге, а по аудиозаписи одной из фонетических программ для маленьких детей. Ведущая под приятную музыку напевает буквы и слова, ребенок повторяет их, разглядывая карточки-картинки с теми же буквами и словами. «ЭЙ – ЭППЭЛ» – подпевает Вика, сидя у меня на коленях – на стуле ей низковато. Успевает она и гримасничать, поглядывая на брата. Данька – он сидит рядом – поматывает ногами, ждет своей очереди… Год назад он учился по той же программе, а сейчас перед ним раскрытая книга. Это Доктор Зус, – Феодор Зус Гайзель, американский Маршак или Чуковский. На его стихах выросло несколько поколений. Читает Даниэл почти свободно и по-английски, и по-русски, но коротких ежедневных занятий с ним я пока не прекращаю. Мальчишка он способный. Как говорится, и головастый, и рукастый, за что ни возьмётся – собирает ли что-то из конструктора, или лепит из пластилина – все получается. А с каким увлечением, как азартно работает! Позовет нас порой бабушка Эся: «поглядите, не пожалеете!» – и мы на цыпочках отправляемся в детскую или гостиную, где Данька возится с конструктором. «Глаза… Глаза»… – шепчет бабушка Эся – и, сгибая полукругом пальцы, показывает, какие у внука огромные глаза. Да, на сына стоит посмотреть, когда он так поглощён делом! Его красивые глаза с длинными, изогнутыми ресницами и вправду распахнуты во всю ширь, он впился ими в модель и больше ничего не видит, а позовешь – не услышит. Рот раскрыт, даже дышит тяжело… Кажется, он сам сейчас превратится в эту свою штуковину!

* * *

…Мы все еще за столом. Перед нами в больших коробках – наглядные пособия. Сегодня я выбрал анатомический конструктор. Собираем скелет человечка, вкладываем в него различные органы, говорим немножко о том, как они действуют (насколько это в моих возможностях, да и в конструкторе есть пояснения). И вот уже человечек – как живой… Прямо библейская сценка: два ангелочка смотрят, как Господь создает Адама. Хорошо, что дети еще не знают Библии и не просят меня, чтобы я создал Еву!

А на кухне гремят кастрюли, звенят тарелки. Мама уже давно готовит завтрак. Скорее, скорее – к восьми надо за стол, а у нас впереди еще физкультура!

Для детей движение – радость. Вика первым делом хватается за обруч, ее тоненькая талия вращает его легко, быстро, красиво – ни у кого из нас так не получается! Мостик лучше у Даньки, и не потому, что он крупнее: в нем, вероятно, больше упорства… «Прямо, прямо руки, выгиб повыше!» – покрикиваю я, а сам любуюсь. Вика вроде бы не устала, а у Даньки и лицо покраснело, и руки подрагивают. Но не уступит он сестре! Меня поражает: неужели так рано в ребенке может проявляться стремление к лидерству? Да, так со временем и оказалось: Даниэл, подрастая, постоянно добивался первенства среди сверстников – в спорте, в учебе. И сейчас успешно добивается: он пятикратный чемпион среди школьников Америки по дзюдо, два раза был международным призером. Весной 2008 года, получил в своем Квинс Колледже (он учился на факультете экономики и бизнеса) денежную премию за успехи. Одну из четырех, присуждаемых ежегодно…

А дети мои все держат мостик… Маечки задрались, видны животики: Викин – втянутый, упругий, Данькин – выпяченный. Ох, толстоват, жирноват! Недаром наш педиатр доктор Блюм говаривал, бывало, осматривая годовалого пациента: «Поменьше еды, побольше физкультуры». Ну вот и выгибайся! Но я не удерживаюсь от соблазна: опускаюсь на колени и целую эти сладкие животики, фыркая, как лошадь. Малыши, конечно же, визжат, хохочут – и вот мы уже втроем катаемся по ковру. Начинается борьба. Данька пыхтит, схватил мою руку, давит… Пробуешь уложить меня на лопатки? Ну-ну, давай… Я поддаюсь – пусть получит удовольствие – и Данька, усевшись верхом на мой живот, вопит: «Вика, помогай!» Сестрица не так азартна. Сначала она осторожно снимает с меня очки и кладет на диван, потом уже включается в битву. Подмяли… Мне достаточно одной рукой шевельнуть, но я «изображаю»: охаю, пытаюсь высвободиться. «Не выпускай его! – кричит взмокший Данька. – Мы победим!» Это мой клич – теперь он стал семейным…