– Пора заканчивать, – словно про себя произнес Рэйден. Император оскалил зубы в злобной усмешке и извлек откуда-то из-за спины тяжелый меч с широким зазубренным лезвием, заточенным с одной стороны. Перехватив длинную рукоять обеими руками, он прохрипел:

– Остаться должен только один!

Гибкое сияющее лезвие кнута-молнии взвилось в воздух и обрушилось на Шао Кана, тщетно пытавшегося парировать удар. Одно бесконечно долгое мгновение голова Императора еще оставалась на месте, а потом свалилась в синюю бездну. Тело последовало за ней. Молнии снова обрели нормальную форму, оставив в свежем, холодном воздухе Долины Шторма свой яркий след.

Оставшийся в одиночестве Рэйден еще минуту смотрел в бездну, а затем направился туда, откуда пришел. В медленно сгущающемся тумане глаза его теряли колдовской синий блеск, а длинные волосы – платиновую белизну…

– Кажется, Бранд потерпел неудачу, – отметила Дара. – Жаль. Интересно, кто смог ему противостоять?

– Я проследил его путь до самого Лабиринта, – прошипел Логрус. – Он добрался до цели – и предал нас. Я говорил тебе, Повелительница Хаоса: следовало действовать по Моему плану.

– Хорошо, Старый Змей, теперь попробуем по-твоему. И все же: не верю я, что Бранд предал. Он не получал никакой выгоды. Что произошло в камере Лабиринта, хотела бы я знать?

– Так узнай, – презрительно бросил Логрус. – Ты же его прошла.

Вот уж действительно: с кем поведешься, от того и наберешься. Никогда Дара не ожидала услышать от Логруса сколько-нибудь дельную мысль, однако многовековое общение с ней самой, Сухэ и Мандором явно не прошло даром для этого «центра вселенской катавасии». Дара прежде не вспоминала, что когда-то преодолела Лабиринт. Теперь пришло время вернуть все воспоминания тех дней вместе с обретенным умением.

– Я бы посоветовала тебе убраться из пределов видимости, – бросила она, набрасывая в памяти узор Лабиринта.

Логрус фыркнул, но подчинился. Дара подняла руки и вызвала туманный образ золотистого цвета, медленно вращавшийся вокруг нее и внутри нее. Похожий на горящую паутину, которая не была паутиной и не горела, Лабиринт явился на зов.

– Дара из Хаоса, – мелодично сказал незнакомый голос. – Благодаря тебе Я некогда подвергался риску прекратить Свое существование.

– Но я же и помогла тебе, – ответила Повелительница Хаоса. – Я воспитала Мерлина, который позволил тебе занять лишнюю Тень; и лишь из-за моего сопротивления Логрус когда-то не посмел пойти на открытый конфликт с тобой – помнишь, в ту эпоху, когда Черная Дорога уже достигла подножия Колвира?

Произнося сию торжественную речь, она мысленно смеялась. Конечно, для Логруса и Лабиринта дети Хаоса и Амбера – всего лишь карты, которые в любой момент можно сбросить со счетов; всего только пешки, которыми можно пожертвовать для достижения преимущества. Этот факт был давно известен Даре и совершенно не беспокоил ее. Многие (например, Мерлин или Корвин) просто выходили из себя при одном намеке на то, что ими в любой момент могут пожертвовать; но Повелительница Хаоса точно знала, что ее фигурой пожертвуют в последнюю очередь. Потому что Игроки (Лабиринт и Логрус) могли быть кем угодно, но не дураками; отбросить же старший козырь «за ненадобностью» или пожертвовать в сомнительной позиции старшей фигурой значило проиграть всю Игру в целом.

Дара знала, что является одним из таких козырей, одной из старших фигур, – и потому могла позволить себе любой тон. Все равно ни один из Игроков не тронет ее, опасаясь вмешательства другого.

Потому что она могла выступить на стороне любого из них…

Дорога из желтого кирпича шла мимо разрушенной деревни. По ней двигался человек в коричневых одеждах, во взгляде его горел мрачный огонек. Дело было не в окружении – такие пейзажи и раньше попадались ему на глаза, да он и сам не раз устраивал такое с поселениями, где обитали его враги. Беспокоило его другое: он, черный маг, один из величайших Адептов Искусства, вступил сейчас на незнакомую ему территорию. На территорию, где его враг – Повелитель Теней – имел все преимущества.

Раньше, когда вся группа двигалась вместе, это не очень заботило Джелерака – объявись Повелитель Теней на сцене, кто-нибудь из них с ним непременно покончил бы. Но сейчас они разделились… и, если верно то, о чем говорилось только намеками, Повелитель Теней без труда сможет единовременно встретиться с каждым в отдельности – на Теневой Тропе понятие Времени теряет свое постоянство.

Джелерак отбросил прочь мрачные мысли. Пускай этот выскочка выходит из своих сумерек и получит то, чего заслуживает! Он пренебрегает Тьмой, самой могучей силой; он отвергает Свет, единственно возможную защиту против Тьмы, – а значит, бессилен против прямой и уверенной атаки мага столь высокого ранга, какой имел Джелерак.

Развалины кончились. За деревней некогда было кладбище, но сейчас тут стояло лишь несколько ветхих, покосившихся крестов и надгробных плит. Внезапно Джелерак разглядел совершенно новую могильную плиту, резко выделявшуюся среди прочих. Присмотревшись, он увидел, что на ней нет ни имени, ни эпитафии.

– Победитель сделает надпись для проигравшего, – сказал возникший в тени соседнего надгробья высокий человек в темном плаще.

– Я не знаю тебя, – отмахнулся Джелерак. – Мне в этом проклятом месте нужен лишь один – Повелитель Теней.

– Знаю, – проговорил тот и перешагнул через кладбищенскую изгородь. – Скажи, у магов имеются самоуничтожающие заклятия?

– Да, а что?

– Воспользуйся им сейчас, если хочешь умереть безболезненно.

Смех черного мага был искренним и веселым.

– Я говорю серьезно, – без намека на улыбку повторил неизвестный. – Если я перейду к делу, тут будет очень много крови, а я не люблю причинять лишних страданий.

Джелерак прошептал формулу, призванную обратить безумца в глыбу хладного металла. Но вокруг того вспыхнул бледный ореол, и заклятие рассеялось, не причинив ему ни малейшего вреда.

– Последнее предупреждение. – Под капюшоном незнакомца засверкали две зеленые звезды, расположенные точно на месте глаз. – Умри сам, или будешь убит крайне нецивилизованным способом.

– Попробуй, – кивнул Джелерак, вызывая защитный покров.

– Твой выбор, – пожал плечами Джек.

Он опустил правую руку в прорезь плаща и извлек длинный нож с треугольным лезвием. Руны, покрывавшие сталь, запели свою жуткую песню в такт мерцанию его преобразившихся глаз.

Дз-занн! Клинок рассекает волшебный ореол мага. Дз-занн! Джелерак, едва успев приоткрыть рот от удивления, лишается возможности говорить вместе с языком. Дз-занн…

Когда Джек наконец обрел контроль над своим телом, от могущественного черного мага осталась лишь груда окровавленных останков, как будто его пропустили через знаменитую мясорубку Астарота…