— Если нужны все, — неожиданно перебил В, — то почему виды так стремительно исчезают с планеты? К примеру, если «нужны все», то куда делись гиганты? Куда делись сотни видов животных? Куда делись цивилизации, создавшие мегалитические культуры? Если раньше на Земле было так много разных видов людей и животных, а сегодня осталось так мало, то не означает ли это, что ЗУМу не нужны все виды? Не означает ли это, что война лишь продолжается? Одни виды истребляли другие и раньше, и сие действо будет продолжаться и дальше. Происходящий процесс и представляет собой естественный видовой отбор. Выходит, что ЗУМу нужна не кооперация и единение людей, а их бесконечная война на выбывание?

— Предыдущие виды, — несогласно вертел головой Мотя, — реализовали весь свой потенциал творцов, передав эстафету последующим. Они исчерпали свой созидательный ресурс. Вопрос в том, как быстро теперь уже мы исчерпаем свой созидательный ресурс? Как быстро наша цивилизация станет «отжившей своё»? Обрати внимание, что любое объединение людей, сделавшее выбор в пользу разрушения жизни других людей, очень быстро сходит с исторической сцены в небытие или барахтается на периферии. Любые империи, сделавшие выбор в пользу превозношения собственного населения и угнетения других людей, распадались, распадаются и всегда будут распадаться, как ошибочно расходующие предоставленный им на историческом промежутке ресурс. А государственные образования, объединяющие собой народы и нации, всегда процветают и разрастаются. Ведь стремление разрушить других — это, в первую очередь, стремление разрушить самих себя. А стремление поддержать других и помочь им — это стремление помочь самим себе. Потому что всё человечество — единый механизм.

— Но любой единый механизм имеет составные части, — возражал В. — И какие-то части — ближе друг к другу, какие-то — дальше. Какие-то части непосредственно трутся друг о друга при работе, какие-то более отдалённо взаимодействуют друг с другом.

— Это верно, — кивнул Мотя. — К примеру, оскорбить незнакомого прохожего на улице — это, безусловно, отрицательный объём действий, с получением отрицательной событийной проекции. Но оскорбить, допустим, свою мать — это гораздо больший отрицательный объём действий, с гораздо более увесистой отрицательной событийной проекцией. Предать партнёра по бизнесу — это серьёзный «минус». Но предать родного брата или близкого друга — это совершенно иной объём «минуса»…

— Постой-постой, — нахмурившись, вклинился В. — При чём тут «близкий друг»? Разве близость, о которой ты ведёшь речь, не обусловлена только лишь кровной близостью и непосредственным физиологическим родством?

— Кровная близость — это «близость по умолчанию». Близость по рождению. Близость, с которой человек приходит в мир. Это первоначальные условия человека. Но с момента получения возможности совершать выборы — человек сам выбирает, с кем взаимодействовать и кого считать своими близкими. Он сам решает — кого он любит больше, а кого меньше. К примеру, биологическая мать всегда будет связана с ребёнком взаимным объёмом действий. Ребёнок и мать всегда будут друг другу близкими людьми, вне зависимости от их выбора. Мать и ребёнок — это близость по умолчанию. Они будут получать больше объёма действия за взаимные выборы по отношению друг к другу, чем за выборы по отношению к незнакомым людям. А вот если ребёнок найдёт себе партнёра и полюбит его — это уже будет выбранной близостью. Или ребёнок найдёт себе друзей — это тоже приобретённая близость. И ведь как партнёр, так и друзья могут принадлежать к совершенно иным кровным группам, чем сам человек. Тем не менее они становятся друг другу близкими людьми. Они становятся конгениальными энергетическими оболочками. Такими образом, близость бывает двух типов: «близость по умолчанию» и «близость приобретаемая». И кстати, хотел бы сразу отметить важный нюанс — «близость приобретаемая» абсолютно не уступает в объёме действий «близости по умолчанию». Муж и жена — могут быть много ближе друг другу, чем родные брат и сестра или даже чем ребёнок и родитель. Близкие друзья могут быть в большей близости, чем родные братья или сёстры. Взаимный объём действий, получаемый близкими друзьями от взаимодействия друг с другом, может быть более значительным, нежели объём этих людей при взаимодействии с кровными родственниками. Приёмные родители часто бывают бесконечно ближе к своим приёмным детям, чем их биологические родители. Близкие по духу люди другого народа, другой нации или другой расы могут быть в разы ближе, чем не то что незнакомые люди своего народа или своей расы, а даже чем самые родные по крови родственники. Человек может проходить мимо кровного родственника и даже не знать об имеющейся между ними близости. К примеру, ребёнок, оставшийся после военных действий круглым сиротой без единого кровного родственника, может впоследствии обрести близких людей такого порядка и масштаба, что никакие кровные родственники с ними не сравняться. Он может найти истинную конгениальную энергетическую оболочку и быть связанным с ней куда более мощной и интуитивной, и любовной связью, чем любые формы кровного родства. Единственным исключением из правила «близость приобретаемая абсолютно не уступает в объёме действий близости по умолчанию» является форма родства однояйцевых близнецов. Но я уже говорил об этом ранее. А в целом же близость по умолчанию, кровная близость — это старт человека и его отправная точка в поиске любви и создании близости приобретаемой. В конечном счёте показатель близости определяется объёмом любви между структурами и ничем более. И именно для возможности формирования приобретаемой близости люди такие разные. Ведь различность людей предоставляет им самый важный инструмент — возможность сопоставления. Всё познаётся в сравнении, не так ли? Гаплогруппы и естественные различия людей — не что иное, как возможность для разумной и полезной кооперации. Различия — это возможность для жителей космоса взаимодополнять друг друга. Самобытность каждой части человечества вносит свою уникальную лепту в общее усложнение. У каждого народа — своё видение мира, своя специфика мироощущения и, как следствие, своя культура и своё творчество, которыми они и дополняют мировосприятие других людей. Верная суть глобализации — в созидательном усложнении и кооперации разных частей человечества, представляющих собой единый механизм. Кто-то создаёт технологии в одних отраслях, кто-то в других. Кто-то создаёт одни идеи, а кто-то другие. Кто-то создаёт одни услуги и товары, кто-то другие. Кто-то несёт человечеству одну форму творчества, а кто-то совершенно другую. Смешение людей происходит на основании общей культуры и ценностей, и это очень медленный и плавный процесс, тянущийся сотни лет и дающий на выходе всевозможные суперэтносы, состоящие сначала из ближайших подгрупп, а позже и из подгрупп более отдалённых. Процесс создания суперэтноса заключается не только в плавном слиянии культур, но и в естественном отборе генетического материала. Где более жизнеспособный ген вытесняет менее жизнеспособный. Подобные процессы тянутся не три и даже не пять поколений, а значительно дольше. Оттого любые насильственные агрессивные ассимиляции абсолютно разных людей всегда встречают неприятие и вызывают отторжение. Будь то ассимиляции во время войн или современная миграционная политика некоторых государств. Человечество — это единый механизм. Это один общий кластер, дополняющий и совершенствующий сам себя своими частями. Абсолютная идентичность людей ставила бы серьёзную проблему во взаимодействии между людьми и их дальнейшем усложнении. Идентичность не давала бы возможности раскрыть способность человека сопоставлять: делать выбор между отторжением и объединением, между тщеславием и любовью, между разрушением и созиданием. Идентичность не давала бы делать выбор между местью и такой гранью любви, как прощение, даже в рамках целых наций и народностей.