– Смотри на меня, – услышала она настойчивый голос мужа. – В эту чудесную игру обязательно должны играть двое.

Тут он взял ее лицо в ладони, и темно-зеленые глаза встретились с глазами, напоминавшими морские волны. Оба замерли на несколько секунд, после чего Джаред расстегнул брюки и, тотчас же стащив их с себя, отбросил в сторону. Следом за брюками на пол полетели и подштанники. При этом муж неотрывно смотрел ей в глаза, и взгляд его, казалось, гипнотизировал Миранду.

Раздевшись, Джаред опустился на колени и, развязав розовую подвязку, медленно спустил с ее ноги черный шелковый чулок. Затем проделал то же самое со второй подвязкой и чулком и замер, любуясь стройными изящными ногами жены. Когда же он выпрямился, его руки обвились вокруг ее шеи, а Миранда, прижимаясь к нему, прошептала:

– О Джаред, дорогой мой, как же я соскучилась по тебе.

Подхватив жену на руки, он отнес ее на кровать, и она тотчас же снова к нему прижалась. Джаред сжал ее в объятиях и, глухо застонав, поцеловал. Миранда с готовностью ответила, и губы их слились в страстном поцелуе.

Какое-то время ладони Джареда скользили по ее обнаженному телу: он с жадностью ощупывал ее плечи, груди, бедра… А Миранда, как бы помогая ему, поворачивалась то в одну сторону, то в другую. И в каждом ее движении были покорность, призыв и страсть. Джаред же чувствовал, что все больше воспламеняется, и в какой-то момент у него даже закружилась голова и стало трудно дышать. Миранда же вдруг взглянула на него затуманенными страстью глазами и провела пальцами по его возбужденной плоти. Джаред глухо застонал, а Миранда, изогнувшись, ловко развернулась лицом к ногам мужа и склонилась над ним. Мягкие локоны серебристым ковром накрыли жесткие курчавые волосы в низу его живота, губы нежно прикоснулись к головке разгоряченной мужской плоти, а затем обхватили ее. От испытываемого наслаждения Джаред вздрогнул и снова застонал. Но в тот же миг у него промелькнуло: «А ведь я ее этому не учил». Мысль эта тотчас же вызвала прилив гнева, однако затем, по мере дальнейших размышлений, гнев начал уходить, и он, наконец, понял, что пыталась объяснить ему Миранда с самого первого момента их встречи. Безусловно, она не была развратной женщиной и вовсе не искала и не собиралась искать других мужчин. Но все же она его жена, она была женщиной! И Джаред сам лишил ее женщиной, когда лишил невинности в их первую брачную ночь. Более того, Миранда оставалась женщиной из плоти и крови все то время, пока находилась далеко от него. И у нее был другой мужчина, у которого она сумела кое-чему научиться. Именно об этом Миранда и пыталась предупредить его, предоставляя право решать, как они будут жить дальше. И она не виновата в том, что он только сейчас это понял. Было бы глупо и смешно устраивать сейчас сцену ревности. Нет-нет, только не сейчас! Вообще никогда!

– Послушай, дикая кошечка, – с трудом произнес Джаред, сумев немного восстановить дыхание. – Позволь-ка и мне слегка повернуться.

Через мгновение его лицо было у низа ее живота, и пальцы с осторожностью раздвинули мягкие набухшие губки складки. Когда же его губы и язык прикоснулись к чувствительной нежной плоти, Миранда вскрикнула и протяжно застонала – желание переполняло ее. Но оказалось, что у Джареда уже не было сил терпеть. Подняв голову, он прошептал:

– Милая, хватит с этим… Я ужасно изголодался без тебя за эти два года!

Он тотчас же перевернулся и, опираясь на локти, навис над ней. На мгновение их взгляды встретились, и Миранда увидела в глазах мужа не только желание и страсть, но и неизбывную нежность, совершенно невозможную без такой же неизбывной любви. Да-да, муж любил ее, по-настоящему любил!

Тут он начал осторожно входить в нее, и Миранда, задыхаясь, прошептала:

– Джаред, Джаред, любимый…

Раз за разом устремляясь навстречу мужу, Миранда мысленно восклицала: «О, наконец-то, наконец-то!» Да, это он, ее муж, брал сейчас то, что ему принадлежало! И ей, Миранде, не мешала наслаждаться этим ни одна задняя мысль! Ощущение радости переполнило ее и вырывалось наружу в страстном стремлении сделать так, чтобы и Джаредд испытывал такую же радость.

– О, мой любимый… – бормотала она, всхлипывая от счастья. – О, как же я люблю тебя, мой муж…

Из горла Миранды то и дело вырывались протяжные стоны – ей сейчас было так хорошо и так сладостно!.. Она закрыла глаза, забыв обо всем на свете, – сейчас ей хотелось просто наслаждаться. О, такого упоительного ощущения блаженства Миранда еще никогда не испытывала, и даже с любимым другом Мирзой ей не было так хорошо. Да, Мирза – прекрасный любовник: опытный, нежный и пылкий. И он действительно любил ее. Но ее сердце даже в моменты всепоглощающей страсти оставалось с Джаредом. Он был первым мужчиной, с телом которого познакомилось ее тело. И именно он, разбудив в ней женщину, покорил ее навсегда. Только ему могли принадлежать и ее сердце, и ее тело. Эта мысль подводила к ответу на вопрос, не дававший ей покоя все это время. Но теперь стало ясно, почему принц Мирза Эддин-хан даже не пытался удержать ее. Восточный мудрец, он прекрасно знал, что подлинное счастье в любви доступно лишь тогда, когда оба любовника любят друг друга всем сердцем. Друзья помогут отвлечься, могут доставить друг другу удовольствие. Это, конечно, много, но далеко не все!

В порыве радости и страсти Миранда впилась ногтями в спину мужа, и тот, рассмеявшись, спросил:

– Ты хочешь напомнить, что твои коготки по-прежнему при тебе, дикая кошечка?

Вскоре он довел ее до пика блаженства, потом – еще несколько раз, так что ее тело содрогалось вновь и вновь. А Джаред все не останавливался. Лишь почувствовав, что Миранда полностью насытилась его любовью, он довел ее до очередного пика и тут же сам содрогнулся, выплеснув в нее свое семя.

Она проснулась глубокой ночью. Джаред мирно спал рядом. Спал, лежа на животе и положив руку ей на грудь, как будто не желая выпускать из объятий. Миранда радостно улыбнулась. Муж по-прежнему любил ее! И тут ей вспомнились слова принца… Ведь Мирза не раз говорил, что если Джаред – именно такой, каким она его описывала, то он не станет ее обвинять. Турецкий принц и ее друг оказался прав. Думая о Мирзе, Миранда чувствовала угрызения совести. Ведь этот человек был не только ее другом, но и любовником. Должна она раскаяться в этом? Наверное, должна, но только отчасти. Миранда снова улыбнулась, вспомнив еще один совет Мирзы Эддин-хана: «В нашем мире есть некоторые вещи, о которых женам совсем ни к чему рассказывать своим мужьям».

Миранда была в приподнятом настроении. Предстоял первый после возвращения выезд в лондонское общество, и за сборами на бал ей даже казалось, что она вообще не покидала Англию. Бал в своем великолепном дворце, находившемся всего в нескольких минутах ходьбы от резиденции принца-регента, давали герцог и герцогиня Нортгемптонские. Это был дебютный бал их старшей дочери леди Джорджэнн Гемптон – первое по-настоящему заметное событие нового сезона.

Миранда чувствовала себя прекрасно и предложение сменить обстановку встретила с радостью. Прошедшие со дня возвращения несколько месяцев она жила в Суиндфорд-Холле, окруженная заботой и любовью мужа и родственников. Почти все это время она посвящала сыну, стараясь хоть как-то компенсировать свое отсутствие в течение первых двух лет его жизни. Если у Джареда и были какие-то сомнения относительно ее материнских чувств, то они тотчас рассеялись, когда он увидел жену и сына в детской. Миранда сидела на стуле, держа Тома на коленях, а тот с умилительной серьезностью показывал ей какие-то свои детские сокровища. И лицо Миранды, поглощенной беседой с малышом, буквально светилось материнской любовью.