– Погоди! – всполошилась она, пытаясь сомкнуть ноги.

– Нет, откройся, – настаивал Александр, разводя ее бедра. – Не дрожи так, Танечка.

Его пальцы коснулись ее. Она оцепенела. Александр не дышал. Татьяна не дышала.

– Чувствуешь, как осторожно я это делаю? – прошептал он, потирая пальцем крошечный бугорок. – Ты… ты такая беленькая… даже здесь…

Ее руки были стиснуты в кулаки. Глаза закрыты.

– Чувствуешь, Тата?

Она застонала.

Александр продолжал ласкать ее.

– Ты невероятна… – прошептал он.

Кулачки сжались сильнее.

Он немного надавил.

– Хочешь, чтобы я остановился?

– Нет!

– Таня, чувствуешь, как я прижимаюсь к твоему бедру?

– Я думала, это твой пистолет.

Его горячее дыхание обжигало шею.

– Называй как хочешь, я на все согласен.

Он нагнулся над ней и снова принялся сосать груди, одновременно гладя и теребя набухшую горошину, обводя кругами все быстрее.

И она стонала и стонала.

И…

Он отнял руку и губы и отстранился сам.

– Нет, нет, нет! Не останавливайся! – в панике прошептала Татьяна, открывая глаза.

В пульсирующее напряжение ее плоти ворвалось нечто неведомое, и, когда он остановился, Татьяну сотрясла такая дрожь, что Александр лег на нее и прижался лбом к ее лбу.

– Тише. Все хорошо, – приговаривал он, откатываясь. – Скажи, чего ты хочешь?

– Не знаю, – как в бреду пробормотала Татьяна. – Все, что ты умеешь.

– Ладно, раз так, – кивнул он и, стащив трусы, встал перед ней на колени.

Впервые увидев его, Татьяна вскочила.

– О господи, Шура!.. – ахнула она, отпрянув.

– Ничего особенного, – ухмыльнулся он, хватая ее за щиколотки. – Куда это ты?

– Нет, – твердила она, потрясенно уставясь на него. – Нет-нет… пожалуйста.

– Спаситель в своей безграничной мудрости создал мужчину именно таким.

– Шура, но это невозможно. Я никогда…

– Доверься мне, – перебил Александр, сгорая от вожделения. – Все будет хорошо. И я больше не могу ждать ни секунды. Ни мгновения. Я должен быть в тебе. Прямо сейчас.

– Нет, Шура, нет.

– Да, Таня, да. Скажи мне. Скажи: «Да, Шура».

– Боже… да. Да, Шура.

Александр лег на нее, опираясь на локти.

– Таня, – страстно прошептал он, словно не веря себе, – ты голая и подо мной.

– Шура, – дрожа, пробормотала она, – ты голый и надо мной.

Он потерся об нее всем телом. Они поцеловались.

– Я все еще не приду в себя, – признался он, задыхаясь. – Не думал, что этот день когда-нибудь настанет. И все же не мог представить свою жизнь без этого. Ты жива, со мной, подо мной, касаешься меня. Потрогай… Потрогай меня там… возьми в руки.

Она, не задумываясь, исполнила его просьбу.

– Чувствуешь, какой я твердый… для тебя.

– Невозможно, – ошеломленно повторила она, еще не придя в себя от потрясения. Она никак не ожидала, что он такой… такой громадный! – Невозможно! Ты меня убьешь.

– Да. Позволь мне. Раздвинь ноги, – попросил Александр.

Она повиновалась.

– Нет, шире, – потребовал Александр, целуя ее. – Откройся мне, Таня. Ну же, не упрямься. Откройся мне.

Татьяна, продолжая его ласкать, развела ноги.

– Ты готова?

– Нет.

– Готова, я вижу. Отпусти меня. Держись за шею. Только крепко.

Он стал медленно входить в нее. Понемногу. Медленно. Очень медленно. Татьяна хваталась за его руки, шею, одеяло, траву над своей головой.

– Подожди… подожди… пожалуйста…

Он ждал, сколько мог. Татьяне казалось, что ее разрывают. Но она ощущала и еще что-то… Неутолимый голод к Александру.

– Ну вот, – вздохнул он, – я в тебе. В тебе, Татьяша.

Она крепче обняла его за шею.

– Ты действительно во мне?

– Да.

Он чуть приподнялся.

– Чувствуешь?

Она чувствовала.

– Неужели ты поместился… весь? Не может быть!

– Едва-едва, но так оно и есть, – улыбнулся Александр.

Он поцеловал ее в губы.

Набрал в грудь воздуха.

Продолжал прижиматься к ее губам.

– Словно сам Господь соединил нашу плоть. Меня и тебя. «Да будут они едины», – сказал Он.

Татьяна старалась не шевелиться.

Александр старался не шевелиться.

Неужели больше ничего не будет?

Все тело Татьяны ныло.

И облегчения не было.

Ее руки сжались чуть сильнее.

Она взглянула в его раскрасневшееся лицо.

– Это все? Совсем все?

Александр немного помедлил.

– Не все. Я только… Таня, мы так отчаянно жаждали этого… момент пройдет и никогда не вернется. Я не хочу, чтобы это случилось.

– Ты прав, – прошептала она. Внутри все пульсировало и горело. Она снова подставила ему губы.

Этот момент прошел.

И следующий тоже.

– Готова? – Он немного вышел из нее и снова вошел.

Татьяна стиснула зубы, и сквозь стиснутые зубы пробился стон.

– Подожди, подожди…

Он медленно вышел наполовину и снова вошел.

– Подожди…

Александр вышел из нее и врезался во всю длину. Ошеломленная Татьяна едва сдержала крик: она слишком боялась, что он остановится, если посчитает, что ей больно. Он что-то прохрипел, отстранился уже не так медленно и погрузился в нее. Она со стоном схватила его за руки.

– Ох, Шура…

– Я знаю. Держись за меня.

Не так медленно. Не так осторожно.

Татьяна обезумела. От боли. От непонятной лихорадки.

– Я делаю тебе больно?

Татьяна помедлила, не зная, что сказать. Перед глазами все плыло.

– Нет.

– Я стараюсь быть поосторожнее.

– О Шура…

Воздух, воздух, где воздух? Короткая задыхающаяся пауза…

– Таня, я больше не могу. Я пропал. Навсегда! – жарко прошептал Александр.

Все быстрее. Все яростнее.