Согласно моим исследованиям, тотем волка и тотем дракона имеют по меньшей мере семь сходств.

Первое: самые ранние тотемы волка и дракона обнаружены в степи Внутренней Монголии или в местах, близких к монгольской степи. Монгольская степь всегда была родиной и главным местом обитания огромного количества самых свирепых в мире волков, между людьми и волками велась постоянная борьба не на жизнь, а на смерть, и одновременно они совместно существовали в степи. Поэтому дух и характер волков оказал наибольшее влияние на степные народы, намного сильнее, чем волки Северного полярного круга или лесные волки России, где очень редко можно встретить поклонение волчьему тотему.

Второе: самые ранние тотемы волка и дракона имеют одинаковые голову и шею, удлинённые тела их тоже похожи, и археологические находки подтверждают это. А так как тело тотема дракона не имеет рыбьей чешуи, то это свидетельствует о том, что тотем дракона не является видоизменённым тотемом рыбы или змеи. В то время, возможно, эти два тотема не разделялись, а народы, которые им поклонялись, все жили в степи.

Третье: и в тотеме волка, и в тотеме дракона эти священные животные перемещаются по воздуху. Согласно преданиям, неважно, в монгольской степи или на китайской равнине, оба тотема — летающие. В степи тотем волка улетает на небо, унося души людей к Тэнгри, а китайский тотем дракона — в заоблачные дали, своей магической силой он вызывать бури и ливни.

Четвёртое: оба тотема, и волка, и дракона, хотя и умеют летать, но не имеют крыльев. В преданиях и легендах китайцев есть летающие тигры, летающие лошади и другие мифические персонажи, у других народов есть летающие змеи, но все они крылаты. Так почему же тотем дракона не имеет крыльев? Я думаю, потому, что и тотем волка не имеет крыльев, а соответственно и производный от него тотем дракона тоже бескрылый. А тотем волка не имеет крыльев, потому что первобытные степные люди верили, что священный волк, который возносит души на небо, не нуждается в крыльях, он и так умеет летать.

Пятое: оба этих тотема имеют самую тесную связь с наивысшим поклонением народов Китая — с поклонением Небу. Степные народы верят, что волки — это посланники Неба, Тэнгри, они посланы оберегать степь, а ещё могут возносить души тех людей, которые поклоняются Тэнгри, на Небо. А на китайской равнине крестьяне-земледельцы тоже считают, что дракон — это перевоплощение или олицетворение Неба, а император — это Сын Неба, символ которого — дракон, и на него нельзя посягать.

Шестое: тотем волка и тотем дракона — оба являются страшными, свирепыми животными. В мире у разных народов существуют разные тотемы, некоторые — дикие свирепые животные, некоторые — наоборот, послушные домашние. Например, многие народы выбрали своим тотемом быка или корову. Но почему же китайцы тогда взяли себе страшного, свирепого дракона? А всё потому, что предки китайцев — выходцы из кочевых племён, тогда они ещё не были спокойными и миролюбивыми крестьянами-земледельцами, а подавляющее большинство кочевников, из которых произошли китайцы, поклонялись волчьему тотему. А потому и образованный из волка дракон тоже принял страшный и свирепый образ.

Седьмое: ни волка, ни дракона нельзя приручить. В мире много тотемов, животных которых можно приручить, даже таких диких, как медведи, тигры, львы, орлы, слоны. Но монгольские степные волки не приручаются. А так как волк неприручаем, то и образованный от тотема волка тотем дракона тоже не может быть приручён.

Вот согласно этим вышеописанным признакам тотемов волка и дракона, этим сходствам, я предполагаю, что китайский тотем дракона есть производное понятие от тотема степного волка, подобно тому как китайская крестьянская нация произошла от кочевых народов. Поскольку кочевники никогда не покидали степь, то и волчий тотем у них продолжал оставаться неизменным, с древности и до настоящего времени. Но в глубокой древности часть скотоводов покинула степь и пришла в китайские землепашеские районы, они и принесли с собой поклонение Тэнгри и волчьему тотему на китайскую равнину. Но поскольку условия жизни здесь были уже другие, то и характер бывших кочевников тоже изменился, смягчился, соответственно возникла необходимость преобразовать объект поклонения, что постепенно и произошло: свирепый волк потихоньку превратился, согласно крестьянским условиям существования, в более мягкого дракона.

Когда они сели в машину, Чень Чжэнь посмотрел на часы, потом в свои записи и сказал:

— Есть ещё один заслуживающий исследования вопрос, это тот загадочный мифический хищный зверь таоте из китайских легенд. Я считаю, что этот зверь тоже, что очень возможно, является подобием волка, а впоследствии этот зверь преобразовался в дракона. В толковом словаре говорится: «Таоте — это хищный зверь из китайских преданий, очень жадный до пищи. В древние времена изображение его головы выгравировывали на бронзовых сосудах».

Из вышеописанного есть три вопроса, на которые стоит обратить внимание.

Первое: таоте — это «хищный зверь», но не рыба и не пресмыкающееся. В толковом словаре есть картинки с изображением этого зверя на бронзовых сосудах, стоит только взглянуть и сразу можно узнать, кто такой этот хищный зверь. Он очень похож на волка.

Второе, таоте очень жаден до еды. Этот признак ясно указывает на особенность волчьей природы, волчьего характера. Это одна из самых отличительных способностей волка, и мы можем привести много примеров.

И поэтому, исходя только из этих двух признаков, можно заключить, что хищный зверь таоте, очень вероятно, именно волк.

Третье: изображения таоте были вырезаны на бронзовых сосудах эпох Шан и Чжоу, и это приводит к новому ряду вопросов, которые необходимо изучать. Но главный вывод, вытекающий отсюда, — это то, что, возможно, между тотемами волка и дракона был ещё один промежуточный тотем этого хищного зверя таоте. Таоте обладал лютым волчьим характером, но одновременно имел уже внешность последующих драконов.

Друзья доели все имевшиеся в машине запасы, почти как волки, Ян Кэ включил все фары машины и повёл джип к северо-западу к приграничному шоссе. Когда обогнули высокий склон, вдалеке они увидели столбик света, направленный вверх, это, наверное, Гасымай с фонарём в руке очень долго ждала их. Чень Чжэнь в зеркало заднего вида посмотрел на оставшуюся, освещённую лунным светом вдали гору волчонка. Он не знал, когда теперь сможет снова вернуться сюда…

Весной 2002 года Бату и Гасымай позвонили Чень Чжэню из степи Элунь и сказали, что восемьдесят процентов пастбищ уже превратились в пески, пройдёт ещё год, и останутся только загоны для овец и коров, скотоводам придётся урезать свои хозяйства…

Чень Чжэнь ничего не мог сказать.

Через несколько дней за окном разразилась закрывшая всё небо пыльно-песчаная буря, не было видно солнца. Весь Пекин оказался в песке и пыли.

Чень Чжэнь отошёл от компьютера и встал около окна, он смотрел на север. Рождается ли там что-то новое? Волки уже давно стали историей, а степь — воспоминанием, кочевая скотоводческая цивилизация завершилась, даже последние следы волков в монгольской степи — эта старая волчья нора тоже засыпана песками.