— Оспа?! Но ведь симптомы…

— Не те, понятно. Потому что в его строении есть поразительные особенности… А потому, Бертолли, я попросил бы вас, а также доктора Мендель помочь мне разобраться в этой чертовщине…

Нита, уже давно стоявшая за спиной Сэма, ответила за обоих:

— Конечно, профессор. Мы сделаем все, что будет в наших силах.

— Ваш карантин продлится до окончательного выяснения природы этой таинственной болезни, и раз уж у вас под рукой Ренд…

— Мы готовы произвести вскрытие, профессор, — ответил на этот раз Сэм. — Не стоит подвергать риску заражения других людей.

— Вообще-то такими вещами должен заниматься Центр здоровья, но, учитывая особые обстоятельства…

— Да, конечно, мы это сделаем сами… Будет ли вестись запись?

— Разумеется. Мы будем записывать все — от первой до последней минуты…

Даже с помощью ультразвукового скальпеля анатомировать замороженный труп Ренда оказалось делом нелегким. К тому же они переоценили свою профессиональную невозмутимость.

Теперь стало окончательно ясно, что недавние попытки спасти этого человека были совершенной нелепостью. Бесчисленные каверны, кисты и язвы изъели почти все.

Сэм занимался собственно секцией, в то время как Нита подготавливала мазки и тонкие срезы тканей для немедленной отправки в лабораторию.

Их потревожили всего раз. Профессор Чейбл сообщил, что неподалеку от корабля обнаружены мертвые птицы — множество скворцов и одна чайка — и что все они доставлены в лабораторию Всемирного центра здоровья.

Когда все инструменты были тщательнейшим образом простерилизованы, уже начались новые сутки.

Нита, вернувшаяся из дезинфекционной камеры с обвязанной полотенцем головой, застала Сэма за разглядыванием фотоснимков.

— Вот, посмотрите… — сказал он. — Только что прислали из лаборатории. На телах мертвых птиц обнаружены язвы.

— Нет! Этого не может быть!

— А вот как выглядит вирус… — Сэм протянул ей другой снимок. — Он идентичен вирусу Ренда.

Медленно опустившись на кушетку, Нита подобрала под себя ноги. В халате, едва прикрывавшем колени, без обычной косметики на лице, она была теперь просто привлекательной женщиной, а никаким не врачом…

— Вы хотите сказать, что…

— Ничего, — мягко перебил Сэм. — Ничего здесь пока что не ясно. Вопросы, вопросы, вопросы… Почему, например, корабль так долго был на Юпитере? И как так вышло, что вернулся один только Ренд? При каких обстоятельствах он подхватил эту болезнь? А птицы? Как это перекинулось на них? И отчего, если уж вирус настолько свиреп, что птицы умирают, едва соприкоснувшись с ним, отчего мы с вами еще… э-э… не заболели…

Тут же пожалев о сказанном, он умолк. Нита сидела неподвижно, склонив голову набок и закрыв глаза. Представив, что эти глаза наполняются сейчас слезами, Сэм порывисто взял ее руку в свою и сразу же почувствовал ответное пожатие. Нита откинулась назад — снимок, который она до сих пор сжимала, упал на пол, — и он наконец понял, что она спит.

Укрыв ее пледом, выключив свет и приготовив себе новую порцию спиртово-апельсинового коктейля, Сэм устроился на одной из кроватей и принялся размышлять. Что же это за чума такая?.. Круговорот мыслей, так или иначе связанных с этим вопросом, в конце концов убаюкал его…

Проснувшись, Сэм увидел освещенную ярким солнцем пустую кушетку. Он поднес к глазам регистрирующий браслет. Все было по-прежнему в норме.

— Вы намерены спать до конца жизни? — донесся из кухни голос Ниты, и что-то загремело. — Уже полседьмого!

Она вошла с чашкой кофе для него. Волосы были туго перевязаны на затылке, а губы слегка тронуты помадой. В ней было сходство с начинающимся летним денечком…

— Я хотела связаться с Центром, но решила подождать, пока вы проснетесь, — сказала Нита и повернулась к телефону.

— Потом! Потом! — закричал Сэм с шутливым испугом. — До завтрака — никаких центров! Если, конечно, у вас там действительно завтрак…

— Искуснейшего приготовления, сэр! С использованием натуральнейших сосисок и отборных яиц! Ручная работа!

— Где же, где это чудо?!

Словно заранее сговорившись, они оба старались подольше не подпускать к себе окружающий мир с его проблемами. Сейчас не существовало ничего — только они, завтракавшие на головокружительной высоте в лучах утреннего солнца.

Налив еще по чашечке кофе, они пили, смакуя и поглядывая то на безоблачное небо, то на простирающийся перед ними город.

— Вы давно в Нью-Йорке? — спросила Нита.

— Угу… — кивнул Сэм. — Если не считать девяти лет службы в войсках ООН — всю жизнь.

— Девять лет? Ого! Я сразу подумала, что вы немножко… ну… — Она сконфуженно смолкла.

Сэм рассмеялся.

— Немножко староват для интерна, да? Пожалуй, вы правы!

— Я не то хотела сказать…

— Бросьте, Нита! Действительно, было время, когда я чувствовал себя переростком и здорово переживал по этому поводу… Но с тех пор моя шкура основательно задубела. Стыдиться того, что столько лет отдано армии? Но мне это нравилось, и я даже успел дослужиться до капитана, прежде чем решил уволиться!

— Была какая-то особая причина?

— Безусловно. Но подсознательно я был уже готов к этому… Видите ли, там у нас был прекрасный врач, он же мой лучший друг — Том. И однажды я с удивлением обнаружил, что в его работе гораздо больше смысла, чем в моей. Том никогда не агитировал меня — он просто отвечал на все идиотские вопросы и позволял мне присутствовать при операциях… Окончательное же решение я принял после того, как пришлось побывать в одной тибетской деревушке. Наш десант, заброшенный туда, должен был помешать столкновению индийцев с китайцами… Я впервые увидел такую нищету и столько больных людей вместе — и подумал: почему той единственной вещью, которую мы принесли сюда, оказалась винтовка?..

Рассказ Сэма был прерван осиным жужжанием телефона.

На экране появился Мак-Кей. Мешки под его глазами красноречиво свидетельствовали о том, что он, как и весь отдел тропической медицины, работал ночь напролет.

— Как чувствуете себя? — резким тоном спросил МакКей. — Нет ли каких-то симптомов?

Сэм взглянул на свой регистратор, потом — на регистратор Ниты.

— Все в норме, сэр. Ничего подозрительного… Не было ли за это время случаев заболевания?

— Ни одного. В контакте-то с Рендом были только вы двое… — Закрыв глаза, он принялся растирать свой лоб. — Ни единого случая заболевания болезнью Ренда — по крайней мере, у людей…

— А что птицы?

— Да, о птицах… Зафиксирован мор. Центр здоровья уже передал по радио предупреждение о том, чтобы люди не прикасались к больным или мертвым птицам и немедленно сообщали в полицию о фактах обнаружения таковых.