Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 189

Значит, не боялись?

Волков: В «Поэме без героя» Ахматова, когда описывает убранство спальни Судейкиной, замечает, как бы вскользь: «Полукрадено это добро…» Это, конечно, стихи, но когда речь идет о близкой знакомой, то звучит это достаточно сильно, почти как предъявление уголовного обвинения.

Соломон ВОЛКОВ. Диалоги с Бродским. Стр. 235

Ей претила цветаевская «Попытка ревности». «Тон рыночной торговки».

Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 305

О Есенине. «Он был хорошенький мальчик. А теперь… Пошлость. Ни одной мысли не видно. И потом такая черная злоба. Зависть. Он всем завидует. Врет на всех — он ни одного имени не может спокойно произнести».

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 37

Слово «зависть» горит у нее на устах неопалимо, как шапка на воре.

«Но в конце концов все живут для жизни, а не для посмертного собирания стихов. Н.С. не как Блок. Тот и день, и час, и кто с ним обедал — все записывал!».

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 28

Ну и сколько Блок понаписал? Сколько времени он на это потратил? Не отнести ли это к его гигиеническим привычкам, и не отнести ли «пластинки» Ахматовой (многократно рассказываемые наизусть истории) к ее полной нелитературности, а злобные и тенденциозные многочисленнейшие повторяющиеся записки — к бессовестности?

Нравы тоталитарной секты: на отступника Лукницкого, внутренне отошедшего от Ахматовой по своим основательным мотивам, в предисловии пишут:

Но наступившие грозные события охладили исследовательский пыл Лукницкого и отдалили его от Ахматовой. Он понял, что увлеченье поэтами серебряного века, ставшими мишенью партийной критики, будущего не сулит и к добру не приведет.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 4.

Подражая своему предмету, ахматоведы клевещут на Лукницкого. Лукницкий разошелся с ней потому, что ему стало неприятно и неинтересно у нее бывать. Он проделал то, что не успел или поленился проделать Бродский.

Первый сборник стихотворений Ахматовой «Вечер» с предисловием Кузмина. Поскольку с самого начала ее творческого пути отмечалось, что она — подражательница Кузмина, а дело своей жизни, знаменитую «Поэму» даже не сделала всю из Кузмина, а — так как не призналась — украла, то на Кузмина не осталось ничего, как изливать ненависть.

Артур Сергеевич видел первую редакцию поэмы, где А.А. еще не расправлялась с своими литературными врагами (Кузмин). Артур Сергеевич любил Кузмина, играл с ним в четыре руки, считал его великолепным музыкантом. Почему А. А. сделала из него такое страшилище, перед которым «самый страшный грешник — воплощенная благодать»? Бедный Кузмин был ведь только содомитом, а можно думать, что он какой-нибудь палач из застенка… Содомитами был Пруст и А. Жид и многие другие, не говоря об Уайльде… Мой парикмахер тоже содомит! Никто на это не обращает больше внимания!

Ирина Грэм — Михаилу Кралину.

Михаил КРАЛИН. Артур и Анна. Стр. 28

Наибольший гнев она обрушивала на Кузмина: не отказывая ему в таланте, она считала его злым, завистливым и вообще аморальным.

Д. МАКСИМОВ. Об Анне Ахматовой, какой помню. Стр. 113

«Не отказывала ему в таланте» — будучи его подражательницей.

Ахматова была убеждена, что Кузмин плел против нее интриги и хотел отдать ее «престольное место» в поэзии другой поэтессе. Ахматова до конца своих дней не простила Кузмину ни Гумилева, ни Анны Радловой.

С. КОВАЛЕНКО. Проза Анны Ахматовой. Стр. 392

«Может, Кузмина и чтят свои педерасты ».

Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 126

А не позвать ли «педерастов»? Вот:

Маяковский любил Кузмина и любил его самого. Он был блестящий собеседник, нам казалось, что характером он похож на Пушкина.

Лиля Брик — беседа с Романом Якобсоном.

Василий КАТАНЯН. Прикосновение к идолам. Стр. 131

Настойчивое гомофобство Анны Ахматовой напоминает антисемитизм. Как будто сказал: «педераст» — и о человеке все стало понятно. Кто был «своим» для Пруста? Кое-где за такие взгляды и не подадут руки. А уж поэту и вовсе пристало иметь более гуманистичные взгляды.

«Педераст» Оден был любимым поэтом Иосифа Бродского, но, как бы Ахматова к нему ни относилась, если бы знала его, Бродскому она такие дремучие взгляды не рискнула бы излагать.

Кузмин — жертва культуртрегерского заговора Анны Ахматовой. Он был ею оболган, обокраден, за это она его поносила, как могла.

Она ненавидела Бунина. Слово Бунин при ней нельзя было говорить. И когда я, забыв однажды, при ней процитировал: «Хорошо бы собаку купить» — ей-богу, это могло кончиться ссорой.

Д. Почему так?

В. Он очень ее обидел, по-моему, но она уверяла, что он скверный поэт и пошляк.

М. Д. ВОЛЬПИН в записи Дувакина. Стр. 269

Тут уж и к гадалке ходить не надо — тут ведь еще и «нобелевка»!

Она ругает Брюсова, Блока… да почти всех.

Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 170

А.А. видела блоковский сборник, изданный в Тарту. Смеясь, сказала, что Блок был очень злой и угрюмый человек, без тени «благоволения», а его стараются изобразить каким-то «Христосиком».

Ю. Г. ОКСМАН. Из дневника, которого я не веду. Стр. 645

Анна Андреевна с большим интересом рассматривала записные книжки, рукописи Маяковского. Ее поразило «сколько все же осталось у Маяковского сбереженного». «Я никогда не относилась к своему архиву так любовно, как Блок. Куда-то все расходилось, кто-то брал, но кое-что есть».

Н. В. РЕФОРМАТСКАЯ. С Ахматовой в музее Маяковского. Стр. 544

Найдем возражения по всему списку заслуг.

1. Блок не к архиву относился с любовью, а к жизни. Он привык к другому быту. Он не ходил в разорванном платье, не ел среди огрызков и окурков, сохранял свой архив.

2. Маяковскому сберегла архив Лиля Брик: все до разорванных листков собрала.

3. Ну а свой архив Ахматова не «раздавала». Продавала. Навязывала на хранение — тем, кому его хранить было гораздо более опасно, чем ей. В конце жизни она очень заботилась — кому подписать? «Золото», «нищая старуха», «взять Моди»…

Разговаривать с нею о литературе и о чем угодно всегда было интересно и приятно, но как-то невольно она направляла беседу к темам, касающимся ее лично — ее поэзии или ее жизни.