Там резко повернули румпели. Корабли начали расходиться, однако в двадцати ярдах позади «Стрелы» они столкнулись друг с другом, соприкоснувшись бортами и разбив последние оставшиеся весла. Доски скрежетали о доски. Два корабля разошлись и продолжили движение. Сквозь образовавшийся проход сможет проплыть «Копье». Поврежденное, но сохранившее плавучесть судно шло на веслах, уверенно догоняя лидера. Третий вражеский корабль начал разворачиваться, но он уже не сможет их догнать. И Джеред сомневался, что у атресцев оставалось желание это сделать.

А на корме капитан хлопнул рулевого по плечу и громко расхохотался.

848-й Божественный цикл, 32-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения

— Скажи это! — повторил Ардуций. — Произнеси это вместе с нами.

Гориан театрально вздохнул и кивнул в знак того, что готов продекламировать необходимые слова вместе с ними. Шел шестой день их плавания на север и второй с того дня, когда очнулся Оссакер, встревоженный, но, судя по всему, здоровый. Он справился с морской болезнью Миррон и указал Патонии слабый стык в корпусе корабля. Капитан поначалу несклонна была поверить, но, убедившись в его правоте, выказала растерянность и подозрительность. Она не распространялась о случившемся, но тем не менее слух разлетелся по всему кораблю.

Восходящие сидели внизу, в тесной каюте, отведенной Ардуцию и его братьям. Кована разместили с первым помощником. Оказалось, что они друзья по школе в Кирандоне, хотя моряк был на несколько лет старше. Миррон отвели каюту маршала.

Взгляды, которые на нее бросали матросы, не укрылись ни от кого, и Ардуций впервые осознал, что девочка, которую он привык считать своей сестрой, уже почти стала женщиной. И притом очень хорошенькой. Он больше не мог отрицать причин, по которым Гориан и Кован добивались ее внимания. Ему это не слишком понравилось, и с тех пор мальчик старался держаться к ней поближе.

Ардуций решительно добивался, чтобы они придерживались тех правил, которые им указал отец Кессиан, хотя каждый урок и каждое дело приносили им новую боль. После долгого обсуждения с Кованом они также пришли к решению практиковаться в каютах, а не на палубе. Все это было совсем не весело, и настроение у всех сохранялось отвратительное. Боже Вездесущий, они ведь даже не могли поплавать, хотя вокруг них целый океан и там играют дельфины, которых Гориан мог призвать когда угодно, даже без контакта с водой. Он не желал рассказывать им, как он это делает.

— Готовы? — спросил Ардуций. Они кивнули.

— Боже наш, благословляющий эту землю и всех, кто ходит по ней, всех тварей, что бегают по ней, и всех рыб, что плавают в водах! Согрей наши сердца, пока мы учимся творить Твои дела. Твоею милостью мы получили благословение. Твоею мудростью мы стали Восходящими, рожденными служить Тебе и давать облегчение всем, к кому мы прикасаемся. Пусть Твоя рука ведет наш разум и наше тело, пока мы с каждым днем растем, чтобы лучше служить Тебе. Ты — Всеведущий. Мы — Твои слуги.

Восходящие опустили головы, чтобы на мгновение погрузиться в безмолвное созерцание. Каждый обратился к своим внутренним чувствам и проверил свои силы. Их жизненные линии ярко горели в душном воздухе каюты. Энергия мира вливалась в них при каждом вдохе, каждом движении ресниц, каждом прикосновении рук. Ардуций посмотрел на Гориана. Он знал, что тот не хотел молиться. Ардуцию казалось, что он перестал верить. По крайней мере в то, где находится его место.

— По очереди говорите мне, что вы видите. Миррон?

— Я вижу, как энергия солнца согревает воздух над нашими головами, и я чувствую, что в камбузе разожгли огонь для готовки. У них плохое топливо, которое неровно горит. Я могла бы им помочь, если бы ты разрешил.

— Может, позже. Оссакер?

— Серое окружает карты энергии, по крайней мере у половины команды. Это инфекция, которая может усилиться, а может — нет. Ее было бы легко уничтожить, но хирург даже не подозревает о ее существовании. Никто из них не чувствует себя больным.

— Болезнь опасная?

— Нет, — ответил Оссакер. — Это что-то вроде простуды.

— Тогда мы можем позволить ей развиваться естественным путем. Гориан?

— Я вижу все. Ты хочешь, чтобы я для этого бессмысленного упражнения назвал что-то определенное? Ардуций, мы могли бы сделать это плавание более легким. И одновременно могли бы показать им, на что мы способны. Какая у нас есть сила.

— Ты хочешь, чтобы они нас боялись?

— Нет, — ответил Гориан, хмурясь. — Я хочу, чтобы они видели, кто мы на самом деле. Мы здесь как пленники!

— Ты слышал, что сказал Кован. Это маленький корабль, и матросы суеверны, как суеверны все моряки. То, что это команда маршала, значения не имеет. В море мы одни, и нам грозит опасность.

— Я их не боюсь!

— Уважай их, а не бойся, — посоветовал Ардуций.

— Ты начинаешь походить на милого паиньку Кована, — ухмыльнулся Гориан. — Может, тебе и спать рядом с ним, раз тебе больше не хочется быть Восходящим?

— Не глупи.

Они все повернулись к двери за миг до того, как в нее постучал Кован. Восходящие знали, что это он, потому что энергия его линий жизни изменила энергию, окружавшую их. Это понимание пришло к ним медленно. Поначалу Ардуций решил, что у них просто быстрая реакция. Но однажды, когда глаза у него были закрыты, он ощутил перемену в энергии, мысленно увидев меняющиеся цвета. И тогда Ардуций осознал, что в их распоряжении находится еще одно умение.

— Входи! — сказал Оссакер.

Кован вошел.

— Пойдемте со мной на палубу, прежде чем начать. Это надо видеть.

— Что именно? — спросил Ардуций.

— Остров Кестер.

Они прошли за ним по кораблю, поднялись по короткому трапу на чуть приподнятую носовую палубу, где стояла единственная корабельная баллиста. Ее холодный мертвый металл вызывал беспокойство. Но на этот раз они забыли о ней, потому что по правому борту и чуть впереди лежал остров Кестер, как их учили, главный морской защитник Конкорда. При виде его у Ардуция перехватило дыхание.

В течение ночи они приближались к острову, и Кован попросил пройти вблизи от берега, чтобы Восходящие могли его разглядеть получше. Патония улыбнулась — что было для нее редкостью — и согласилась. Они находились всего в полумиле от западного края острова. Красота и сила, созданные в едином порыве человека и природы, — так описывал его маршал. Тогда Ардуций его не понял, но теперь понимал.

Остров Кестер был нагромождением древних скал, уходящих высоко вверх и растянувшихся на сотни миль. На его южной оконечности находилась вертикальная каменная стена высотой более двух тысяч футов. Она часто терялась в облаках во время дуса, когда волны разбивались о ее подножие, безуспешно пытаясь на нее взобраться. По преданиям, Бог послал удар молнии, который расколол сушу, демонстрируя Его мощь, и так возник этот обрыв. Отец Кессиан сказал, что, возможно, это сделал подводный вулкан или землетрясение. Ардуций не знал, чему верить.