Джаир умолк, прислушиваясь к беззвучному голосу Баррика.

«Не знаю, хватит ли у меня сил, — ответил он принцу. — Да, возможно, ты прав, — бросил он несколько мгновений спустя. — Попробуем, что из этого получится. Но если я слишком ослабну, я просто-напросто перережу веревку, и вам двоим придется с этим смириться. Связь с узником слишком важна, и я не могу ее прервать».

«О чем ты? — недоуменно спросил Вансен. — Что ты намерен попробовать? И о какой веревке идет речь?»

«Юный принц тоже выразил желание воспользоваться глазами арестанта. Полагаю, мы можем сделать это вместе».

«Неужели?»

Вместо ответа воин сумеречного племени уселся на пол спиной к дверям и сделал принцу и Вансену знак приблизиться.

«Пусть каждый из вас возьмет меня за руку, закроет глаза и отвлечется от всего, что происходит вокруг, — скомандовал он, протягивая Вансену и принцу свои руки с длинными бледными пальцами. Его ногти напоминали лепестки водяных цветов. — Держитесь крепче».

Вансен повиновался. Он испытывал странное чувство, сжимая холодную гладкую руку удивительного создания, однако ничего не происходило.

«Я же сказал, ты должен отвлечься от всего, что происходит вокруг, — раздался у него в голове недовольный голос Джаира. — Если будешь глазеть по сторонам, шевелиться или слишком много думать, ты сведешь на нет все мои усилия».

Капитан королевских гвардейцев плотно закрыл глаза, замер и постарался отрешиться от всех мыслей. Поначалу он ничего не увидел — лишь темноту, где вспыхивали искры, всегда возникающие под закрытыми веками. Но вот одна из искр начала разгораться, разгоняя темноту, которая постепенно развеялась без остатка.

Вансен увидел перед собой мохнатую спину другого узника, а по обеим сторонам — каменные стены узкого коридора. Он не просто смотрел глазами косматого, он ощущал его мысли, но понять их было так же трудно, как уловить смысл в птичьем пении. Однако капитан догадался, что существо, в сознание которого он проник, отчаянно тоскует по дому. Впрочем, под домом косматый подразумевал непроходимую лесную чашу, где деревья сплетаются ветвями, а звериные следы незаметны на ковре опавших листьев. Было у существа и имя, причем весьма мудреное. Оно означало что-то вроде «Попроси милости у доброй Лисийи»; так, по крайней мере, понял Вансен. Пленник испытывал жесточайший страх, однако его поглощаю глубокое безразличие. Вансен осознал, что косматый бедолага полностью покорился собственной участи, ибо неколебимо уверен — изменить что-либо невозможно. Остается лишь принять все происходящее, утолять голод скудной пищей, безропотно выполнять приказы и терпеливо ждать избавления от этого бесконечного кошмара. Узник понимал, что избавление дарует лишь смерть, но это его не пугало.

Холод безнадежности, проникший в душу Вансена, заставил его содрогнуться. Опасаясь, что река воспоминаний, протекающая под тягостными, вялыми мыслями узника, затянет его и не даст вынырнуть, капитан гвардейцев попытался избавиться от власти чужого сознания. Он не хотел быть этим покорным, безропотным существом, он не желал провести остаток дней в ожидании смерти!

Вдруг ему показалось, что его легонько шлепнули — так отец призывает к порядку расшалившегося сына. То был Джаир. Смятение, обуревавшее Вансена, мешало воину из страны теней сосредоточиться, и он требовал, чтобы капитан сохранял самообладание. Пристыженный Вансен собрал волю в кулак, чтобы победить испуг и преодолеть барьер, отделявший его от косматого арестанта.

«Если у тебя есть возможность смотреть чужими глазами, пользуйся ею, — велел себе капитан — Отбрось пустые страхи. Ты останешься самим собой».

И все же, вновь окунаясь в пучину чужого сознания, Вансен испытывал леденящий ужас. Он не ожидал, что опыт окажется таким пугающим.

Колонна арестантов прошла несколько извивистых коридоров и спустилась по винтовой лестнице. Она была такой длинной, что Вансен начал опасаться, как бы в конце пути перед ним не предстал лик самого Иммона, привратника иного мира. Здесь, в глубине, мощные удары, сотрясавшие пол и стены камеры, ощущались еще более отчетливо. Удары раздавались через неравные промежутки времени и были так сильны, что казалось — камни вокруг вот-вот покроются трещинами.

Навстречу колонне шли другие, возвращавшиеся из глубин. В каждой из них было по несколько сотен арестантов, их сопровождали устрашающего вида стражники. Почти все группы арестантов отличались поразительным разнообразием существ, однако было среди них несколько однородных, явно собранных для определенной цели. В одну из них входили мускулистые приземистые существа с бронзовыми пиками. Все они хранили мертвое молчание, их прозрачная кожа слегка светилась. Но самым ужасным было полное отсутствие глаз на широких грубых лицах.

Когда косматый узник и его товарищи по несчастью добрались до нижней ступеньки лестницы, стражники погнали их по длинному коридору. Этот коридор привел их к тяжелой дубовой двери. За ней оказалось помещение, значительно превышавшее размерами огромную общую камеру, где Вансен и его товарищи провели первые часы заключения. Капитан с удивлением увидел посреди пещеры громадную повозку вроде тех, что используют для перевозки сена; колеса ее проделали на земле глубокие борозды, покрытые густым слоем пыли. Судя по толщине этого слоя, повозка не двигалась с места много лет.

В дальнем конце подземного зала зияла распахнутая дверь, достаточно большая для того, чтобы повозка могла пройти через нее. За дверью чернела непроглядная тьма. У самого входа в пещеру в полу зияла дыра, а над ней виднелась деревянная перекладина, снабженная сложной системой рычагов. Бесчисленные веревки свисали с перекладины вниз, в темную бездну.

Вансен никак не мог понять, что за приспособление предстало перед взором косматого узника. Никогда прежде ему не доводилось видеть ничего подобного. Возможно, при помощи этого устройства пленникам придется спускать вниз какие-то грузы? Но какие именно, неужели золото или драгоценные камни? Или, наоборот, их заставят поднимать наверх землю из разработанных копей?

Вооруженные дубинками стражники погнали часть заключенных дальше по коридору, а часть загнали внутрь пещеры, выстроили в ряд и стали прохаживаться взад-вперед. Подсчитать, сколько здесь было стражников, Вансен никак не мог, ибо косматый арестант избегал встречаться с ними взглядом. Какая бы работа ни предстояла пленникам, стражники не торопили их. Казалось, они сами не знали, что делать. Косматый и его товарищи ждали, угрюмо переминаясь с ноги на ногу. Ожидание не слишком затянулось.

Вансен скорее ощутил, чем услышал какой-то скрежет снизу. Как только раздался этот звук, несколько узников бросились к рычагам, а другие подтащили повозку к самому краю глубокой квадратной ямы. Стеная и жалобно бормоча, несчастные создания натягивали веревки до тех пор, пока из ямы не показался огромный деревянный ящик. Покачиваясь, ящик повис в воздухе над гигантской телегой. Арестанты наклонили его, и из него вывалилось несколько десятков трупов, образовавших на дне повозки бесформенную кучу.

Потрясенный Вансен едва не выпустил руку Джаира. А может быть, воин сумеречного племени сам ослабил хватку.