Юноша выпрямился в седле и пришпорил коня, желая избавиться от призрака. Ни за что он не повернет обратно! Возвращаться – позор. Они подумают, что он струсил или, еще хуже, подчинился воле Брид.

Странно! К ароматам трав примешивался теперь новый запах. Это был запах Кеовульфа, хотя Халь никогда не думал, что знает, как пахнет его друг. Слабый привкус льняного масла и полированного металла в воздухе. Когда Халь смазывал и точил свой меч, Кеовульф занимался доспехами; хотя рыцарь их почти никогда не надевал, однако повсюду возил с собой и каждый вечер смазывал и чистил. Все относились к Кеовульфу и его доспехам с почтением – кроме, кажется, него самого.

Халь повернулся в седле, уверенный, что его друг неподалеку, – но увидел только темные разводы в воздухе, новые причуды тумана. Даже собственное дыхание Халя, облачками выходившее из ноздрей, было зеленым. Он остановился и ждал, пока не услышал в тумане пыхтение тяжелого коня и приглушенный стук копыт.

Кеовульф возник в сумраке черной тенью на своем вороном скакуне. Он вынырнул из тумана куда ближе, чем Халь ожидал.

– Я подумал, что могу тебе понадобиться, друг, – объяснил он как ни в чем не бывало.

Халь пожал плечами.

– Сомневаюсь, что не справился бы один… Впрочем, всегда рад тебя видеть.

– Очень мило с твоей стороны, – засмеялся Кеовульф. – Там я совсем не нужен. Брид готовится к обряду, они собирают травки и поют заклятия, чтобы разогнать туман, а от меня им мало толку. Вот я и поехал за тобой, поняв, что ты улизнул.

Они поехали бок о бок. У Халя по спине пробежал холодок.

– Это со мной одним творится или туман шутит с нашим разумом?

– У меня странное чувство, как будто мы летим, – согласился Кеовульф и уставился под копыта своему коню.

Обе лошади тяжело дышали, словно увязали в песке.

– Смотри! – дернулся Кеовульф, выхватывая меч. – Волки! Справа от нас!

Халь приготовился к сражению. Пять огромных зверей появились оттуда, где было только озеро и ни клочка суши. Невероятное дело! Волки мчались через зеленый туман, раскрыв алые пасти. Они были уже совсем близко, Халь мог разглядеть желтые зубы. Разворачивая Тайну, он выпрямился в седле и описал мечом головокружительную дугу слева направо. Лезвие полоснуло первого волка по морде, отрубая ему полголовы; алая дыра глотки извергла фонтан крови, и волк упал в туман.

Но за ним бежали другие. Один, оскалившись, вцепился Халю в сапог. Юноша левой рукой выхватил кинжал и всадил в глаз зверю, яростно повернув лезвие. Волк отпустил его ногу и с хрипом издох.

Тайна всегда прекрасно повиновалась хозяину в бою, хотя и фыркала и ржала от волнения. Халь развернул ее боком, чтобы защитить голову лошади от волка, уже рванувшегося в прыжке. Волков осталось мало, они не торопились атаковать, опасаясь его меча, и пытались зайти с тыла. Халь схватился за метательные ножи и быстро, один за другим, послал в туман три штуки. Каждый попал в цель! Волки скрючились от боли, как ежи, и укатились в сумрак. Халь поздравил себя с достижением. Он никогда не умел особенно хорошо метать ножи, но, видно, вырос в этом искусстве за последнее время.

Тяжело дыша, спрятал оставшиеся ножи и оглянулся на Кеовульфа, снесшего в этот миг голову последнему волку.

– Мы прикончили не меньше дюжины, – выдохнул он, встречая усмешку друга.

Но выражение лица рыцаря было не слишком торжествующим.

– Никто на моей памяти не убивал столько черномордых.

– Точно! – вдохновенно согласился Халь. – Только мы. Кеовульф, Гроза Волков! Халь Волкоборец!

Придержав коня, Кеовульф скептически хмыкнул.

– Может, мы и хорошие бойцы, я не сомневаюсь – но не настолько же…

– Но мы же их прикончили, – возразил Халь.

– Это получилось просто… Слишком просто, – со значением сказал Кеовульф. – Сотни людей пытались несколько лет расправиться с этими тварями, но убили не больше полудюжины. А мы вдвоем порешили вдвое больше, не получив ни одной царапинки. Тебе не кажется, что это о чем-то говорит?

– Говорит. Что мы – лучшие из бойцов, – не сдавался Халь, но в его сердце уже упало зерно сомнения. – Все равно ведь другого объяснения нет, так? Ни одно животное не может нарочно подставиться под удар. Это просто смешно.

– Если только их не направляла какая-то сила, чтобы обольстить нас сознанием нашего величия и усыпить бдительность… Или, может, это вообще не настоящие волки, просто иллюзия?

Халь фыркнул. Он же чувствовал, как клинок входит в плоть, и слышал… впрочем, нет, не слышал! Сомнение мгновенно разрослось. Он в самом деле не слышал победной песни рунного клинка, обычно звучавшей в миг смерти врага. Он взглянул на меч – и опустил голову: лезвие было чистым, без единого пятнышка крови.

Халь разозлился. Как они смеют над ним издеваться? Он представил Ренауда, смеющегося над удачной шуткой, и в голову ему ударила кровь. Юноша вдобавок вспомнил, какое зло принесли интриги принца Бранвульфу, Керидвэн и Каспару в Торра-Альте.

Ренауд заплатит за все! Никто не может безнаказанно чернить имя Торра-Альты.

– Спар, они ответят за это, – вслух пообещал он.

– Спар? – удивленно откликнулся Кеовульф. – Странно. Я тоже о нем подумал. Как будто он здесь, среди нас. Вот забавно.

Халь сжал зубы, стараясь не поддаваться чарам тумана. Чтобы отвлечься, он спросил:

– Что сказала Брид, когда поняла, что я уехал?

– Гм… Да так, ничего, – слишком бодро отозвался его друг.

– Не умеешь ты врать, Кеовульф, – усмехнулся Халь. – Так что она сказала?

– Н-ну… Назвала тебя дураком. Сказала, что ты напрасно выделываешься и заслуживаешь того, чтобы заблудиться в тумане. Еще сказала, что единственный способ добраться до острова – это разогнать туман с помощью ее заклинаний.

– Что-то они не действуют, – заметил Халь. – Туман еще гуще, чем обычно.

Как раз когда он говорил, впереди показалась гигантская темная башня. Она выплыла из тумана, окруженная черными утесами, и с каждым мигом делалась все отчетливее.

– Мы поднимаемся, – недоверчиво пробормотал Кеовульф. – Но как? Я не чувствую ступеней… Или склона…

Однако башни замка все приближались, теперь было видно, что они буровато-черные, с острыми шпилями, окованными железом, похожими на наконечники стрел. Башни больше были похожи на стрелы, ощерившиеся в небо, нежели на людское жилье. Остальной замок казался пятном черной тени среди тумана, поглощающим свет. Из бойниц струился зеленый дым и полз сквозь решетку ворот.

– Как хитро! – с облегчением вскричал Кеовульф, глядя, как клубящийся туман обтекает барбакан, оставляя вход, формой напоминающий череп, свободным.