Черт бы побрал эти операции, которые проводятся по приказу «исполнение немедленное»!

На первом же перекрестке он свернул налево и оказался на улице, ведущей в жилой район. Ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, что в такой холмистой местности все дороги извилистые и он не знает, куда направляется. Впервые он стал терять самообладание, но только на мгновение. Мысленно выругавшись на своем родном языке, тут же напомнил себе, что не имеет права даже думать по-русски. Закурив новую сигарету, он медленно поехал вперед, стараясь сориентироваться. То, что у него от газа продолжали слезиться глаза, шло отнюдь не на пользу.

Водитель заблудился, в следующее мгновение понял Грегори. Он прочитал немало шпионских романов и знал, что его везут пли в надежное укрытие, или собираются пересадить в другой автомобиль, который отвезет его… куда? А может быть, на какой-нибудь тайный аэродром? Но как только Эл увидел, что они проезжают мимо той же машины, которую миновали несколько минут назад, он с трудом удержался от улыбки. Они

действительно где-то серьезно ошиблись. После следующего поворота дорога шла под юру, и подозрение Грегори переросло в уверенность – впереди видно лишь вращающиеся мигалки на месте катастрофы. Он услышал ругательства водителя, вынужденного развернуться и снова подняться на вершину холма.

Все, что русским не нравится в Америке, заполнило сознание Боба. Слишком много дорог, слишком много автомобилей – какой-то кретин проехал на перекрестке на красный свет и столкнулся с грузовиком – надеюсь, этот сукин сын погиб! – он проклинал все, проезжая мимо сплошных рядов машин, припаркованных вдоль улиц. Надеюсь, перед смертью он кричал от мучений. Подумав про это, он почувствовал облегчение.

А что теперь?

Он выбрал другую улицу, проехал по дороге, ведущей через гребень холма, оттуда посмотрел по сторонам и увидел еще одно шоссе. Может быть, если он поедет по нему на юг, оно где-то соединится с тем, по которому они ехали раньше… Пожалуй, стоит попробовать. Билл, сидящий справа, вопросительно посмотрел на него, только Ленни, сидевший сзади, был слишком занят пленником и ничего не заметил. По крайней мере теперь, когда скорость увеличилась, воздушный поток, врывающийся в окна, освободил машину от газа, и глаза перестали слезиться. Внизу, у подножия холма, виднелся светофор, но там же был знак – «поворот налево запрещен».

Проклятье! – подумал Боб и повернул направо. На этом шоссе в каждую сторону вело по две полосы.

Надо было внимательней отнестись к знакомству с дорожными картами. Больше того – следовало выбрать несколько часов и поездить по этому району. Но теперь было слишком поздно, и он знал, что должен спешить. Сейчас они ехали на север. Боб взглянул на ручные часы, позабыв о том, что на панели управления есть циферблат электрических часов. Он потерял уже пятнадцать минут. Сейчас они находятся вдали от укрытия, уязвимы для противника, на чужой территории. Что, если кто-то заметил, как они заталкивали американца в машину у торгового центра? Вдруг полицейский у места катастрофы записал номер их машины?

Но Боб не поддался панике. Он прошел превосходную подготовку и умел сохранять самообладание. Он заставил себя сделать глубокий вдох и попытаться вспомнить все карты этого района, которые видел раньше. Сейчас они к западу от главного шоссе, идущего к границе штата. Только бы найти это шоссе, он все еще помнил поворот, где свернул сегодня рано утром – неужели это было сегодня? – а уж оттуда сумеет добраться до трейлера с завязанными глазами. А если он к западу от магистрального шоссе, ему придется найти дорогу, ведущую на восток. Итак, где восток? Ясно, вон там. Еще один глубокий вдох. Теперь он поедет на север до тех пор, пока не увидит шоссе, идущее в широтном направлении, и повернет направо. О'кей.

Бобу понадобилось почти пять минут, но наконец он подъехал к широкому шоссе, протянувшемуся с запада на восток. Название его не интересовало. Еще через пять минут он с облегчением увидел красно-бело-синий щит, указывающий на то, что впереди магистральное шоссе, всего в полумиле. Теперь он мог вздохнуть свободно,

– В чем дело? – послышался голос Ленни с заднего сиденья. Боб ответил по-русски:

– Пришлось ехать в объезд, – сказал он облегченно, намного спокойнее, чем чувствовал себя несколько минут назад. Отвечая Ленни, он на мгновение отвел взгляд от дороги, по которой ехал, и не заметил дорожный знак. Перед ним была транспортная развязка. Зеленые знаки указывали, что можно ехать в северном или южном направлении. Ему нужно ехать на юг. и выезд будет…

Он вел в противоположную сторону. Боб правильно подъехал к шоссе, но выезд сворачивал налево и находился всего в пятидесяти метрах. Не размышляя, Боб пересек шоссе. Водитель «ауди», едущий позади него, резко затормозил и с негодованием нажал на клаксон. Боб не обратил на это никакого внимания и повернул налево, снова въехав на транспортную развязку. Нужная ему полоса вела вверх и плавно изгибалась, выходя на магистральное шоссе. Боб следил за транспортом на нем, выбирая момент, чтобы выехать на шоссе, и в это мгновение ярко вспыхнули фары черного автомобиля, следующего за ними. Боб мгновенно понял, что это значит.

Сохраняй спокойствие, сказал он себе. Сейчас не время разговаривать с товарищами, сидящими в машине. Бобу даже в голову не пришло пытаться скрыться, увеличив скорость. В Москве их учили и этому. Американские полицейские вежливы и ведут себя весьма профессионально. Они не требуют уплаты штрафа прямо на месте, как это принято у московских сотрудников ГАИ. Кроме того, ему было известно, что у них на вооружении крупнокалиберные револьверы «магнум».

Боб свернул на обочину и остановился. Он увидел в зеркале, что полицейский автомобиль остановился позади него, чуть левее. Полицейский вышел из машины с блокнотом в левой руке. Значит, правая рука свободна, тут же понял Боб, чтобы в случае необходимости выхватить револьвер. На заднем сиденье Ленни предупредил пленника, что случится, если он издаст малейший звук.

– Добрый вечер, сэр, – сказал полицейский, обращаясь к Бобу. – Я не знаком с правилами дорожного движения в Оклахоме, но у нас не принято менять полосы движения, как это сделали вы. Предъявите водительское удостоверение и технический паспорт, пожалуйста. – Его черный мундир с серебряным кантом напомнил Леониду немецких эсэсовцев, но он знал, что сейчас не время думать о таких вещах. Нужно проявить вежливость, решил он, признать ошибку, взять из рук полицейского уведомление о штрафе и ехать дальше. Он передал полицейскому свои документы и увидел, что тот начал заполнять бланк штрафа. Может быть, стоит извиниться?

– Мне очень жаль, что так получилось, я подумал, что выезд на правой стороне, и потому…

– Именно по этой причине мы и тратим столько денег на дорожные знаки, мистер Тейлор. Здесь указан ваш теперешний адрес?

– Да, сэр. Как я уже сказал, я сожалею о случившемся. Если вы оштрафуете меня, поступите правильно. Я это заслужил.

– Далеко не все нарушители правил дорожного движения признаются в этом, – с одобрением заметил полицейский. Вообще-то такой вежливый нарушитель попался ему впервые, и он решил посмотреть, как выглядит этот воспитанный человек. Полицейский взглянул на фотографию на водительском удостоверении и наклонился, глядя в окно, чтобы убедиться, что это тот же мужчина. Он осветил фонариком лицо Боба. Лицо то же самое, но… что за странный запах в машине?