Я прижимаю руку ко рту и на ватных ногах опускаюсь в кресло…

Боже мой, это десультор. Возможно, даже отец Криса! Я распрощалась с отцом и двинулась к открытому окну. Мне нужно срочно глотнуть свежего воздуха! Нам будет что отпраздновать в Хайдельберге, любимый… Я улыбаюсь, глядя в небо, подернутое белой дымкой, и… отшатываюсь от окна. На подоконник, прямо передо мной, обдав меня волной воздуха, приземляется большая хищная птица. Ястреб? Коршун?

Пестрые крылья и грудь, янтарь внимательных глаз, острый изогнутый клюв. Она переминается с ноги на ногу, когти царапают подоконник.

За всю свою жизнь я не видела подобной красоты так близко. Интерес побеждает страх, и я вытягиваю к ястребу руку. Даже если он съест мой палец, я хочу попробовать погладить его. Медленно, сантиметр за сантиметром… О боги, птица склоняет передо мной голову и подставляет мне затылок, как котенок. Я прикасаюсь к ее голове, чешу спинку, трогаю крыло. Никакого страха, никакого сопротивления! Я берусь за кончик ее крыла и расправляю его, как веер. С ума сойти, какая красота…

– Лика.

Я оборачиваюсь. В дверях стоит Крис с двумя большими стаканами кофе.

– Крис, посмотри, кто прилетел со мной познакомиться. Да он совсем ручной…

Мой любимый стоит в дверях и не двигается с места.

– Наденем ему на лапу маячок? Ты у нас модный парень, да? Будешь носить браслетик, – воркую я. – Крис?

Тот резко ставит два стакана на стол, подходит ко мне, спихивает птицу с подоконника и закрывает окно. Птица расправляет крылья и несется прочь…

– Что ты… Зачем? Он был такой…

– Лика, – Крис разворачивает меня к себе и судорожно сжимает в объятиях. И в этом объятии чудится готовность защитить меня от любой опасности, от всего мира. Он охрип от волнения, я не вижу его лица, но он точно не в порядке…

– Ох… Это что-то значит, да? – доходит до меня.

– Птицы раньше интересовались тобой? – отстраняется он, взволнованно заглядывая мне в глаза.

– Нет. Ну разве что… Мне на руку села ласточка два месяца назад. Сразу после твоего отъезда.

– Черт, – выдыхает Крис и, прибавив к «черту» еще парочку итальянских ругательств, прижимает к губам мои ладони.

– Что это все значит?

Теперь мыслями Крис находится где угодно, только не здесь. Наконец он открывает глаза снова, и в них больше нет отчаяния и напряжения. В них только странное, яркое, теплое сияние, как будто ему в голову пришло неожиданное решение всех проблем.

– Это значит, что я тебя никуда не отпущу. Вот что это значит.

– Как будто я собираюсь сбежать, – закатываю глаза я. – О чем ты вообще?

– Расскажу после того, как объяснимся с твоими родителями. Будем решать проблемы по мере их поступления.

– Ах да! – я хлопаю себя по лбу. – Знаешь, что мне только что сказал папа по телефону?!

Я набираю побольше воздуха в легкие и выкладываю Крису все, что только что слышала от отца. Но тот слушает меня вполуха. Кивает невпопад. Ловит мой взгляд. Не выпускает мою ладонь…

– Птица – это плохой знак, да?

– Потом, – говорит мне он. – Самолет почти готов. Идем?

На улице тихо и ясно. Небо куполом, солнце слепит глаза. Посреди взлетного поля стоит красивый частный самолет с эмблемой Уайдбека на борту: золотая птица, раскинувшая крылья. У трапа нас встречает стюардесса в бело-черно-золотом костюме: шикарная длинноволосая шатенка с огромными темно-карими глазами и роскошно подведенными стрелками, за ней – парочка секьюрити в солнечных очках и строгих костюмах, тут же женщина-пилот и ее напарник.

Все здороваются с Крисом по-итальянски, пожимают руки, смотрят на меня с теплой улыбкой.

– Лика, – он представляет меня экипажу. – La mia futura moglie[55].

Я киваю, сияя улыбкой направо и налево. Экипаж горячо приветствует меня – слишком горячо для постороннего человека. Стюардесса протягивает мне руку, как старой доброй знакомой. Я растрогана таким необыкновенным вниманием.

– Ла-миа что? – переспрашиваю я Криса, когда мы поднимаемся по трапу.

– Ля-миа-футура-молле. Вольный перевод «Подайте нам фруктов и молока». Надеюсь, ты не откажешься от молока?

– Обожаю молоко, – дурачусь в ответ я. – День прожит зря, если не выпью стаканчик.

– Я так и знал, – ворчит он. – Поэтому у нас будет самое лучшее молоко во всей Швейцарии.

– Жду не дождусь, – подыгрываю ему я.

– Дело за малым, – заговорщицки шепчет мне Крис. – Дата и время.

– Все, я сдаюсь! – хохочу я. – Ты о чем вообще?

Вместо ответа он притягивает меня к себе и жадно, жарко целует. Мы останавливаемся на самом верху трапа и ловим последние лучи солнца перед отлетом. Крис дает отдых моим губам и принимается ставить поцелуи на моей шее. Мне щекотно, весело и просто безумно хорошо. Я откидываю голову и бросаю взгляд в высоту. Над нами, высоко-высоко, в гиацинтово-синем небе кружит, широко расправив крылья, птица…

Любимый мой, я не представляю, что будет завтра, я не знаю, как долго мы будем парить на этих безумных крыльях, задыхаясь от страсти и восторга, понятия не имею, через что нам еще предстоит пройти… Но ты должен знать кое-что. Я люблю тебя, а там хоть небеса об землю.

Огромное, невообразимых размеров СПАСИБО:

Моему мужу, чья забота и поддержка помогли мне закончить начатое. Который стоически терпел, пока я витала в параллельной реальности, разговаривала сама с собой, выдумывая диалоги, и проводила большую часть времени с несуществующими людьми.:) Твои комментарии и критика были бесценны – даже те, которые вызывали у меня желание бросить в тебя что-нибудь тяжелое. Кроме того, ты был отличным учебником по мужской психологии и поведению, который помог мне написать часть книги от имени парня и не облажаться при этом (надеюсь)!

Моим дочерям, которые соглашались на холодные макароны и отсутствие сказки по вечерам, когда у их мамы не было времени на горячий ужин и чтение… Я клянусь, что исправлюсь! Кто же знал, что у вас появится еще одна сестра – бумажная, – которая окажется такой требовательной?!:)

Моим замечательным родным. Мама, уж этим летом я точно приеду в гости! Уайдбек и десульторы больше не держат меня в плену.

Моей группе поддержки в «ЖЖ» и «ВКонтакте»! Знаете что? Без вас эта история провела бы пятьдесят лет в пыли ящика стола, а потом ее достали бы внуки и отправили на растопку камина в гостиной. Ваши комментарии, правки, замечания и даже просто недовольное бурчание были самым лучшим топливом для моей мотивации. Это время, проведенное с вами, эти бессонные ночи в паблике – все это останется в моем сердце. Потому что с этого все началось, а начало никогда не забывается, будь то первый поцелуй, первое похмелье или первая книга!