– А нипочему. Просто не совпадают ивсе, – ответил барон мрака. Похоже, он никогда не задавался такимвопросом.

– Смотри!

Арей подошел к стене и, не жалея меча, ударилпо сероватому с искрой мрамору, который почему-то так довлеет над воображениемархитекторов метрополитена. Клинок прочертил на мраморе длинный, сразузатянувшийся след. Меф невольно посмотрел вниз, на ту плиту, которую Депреснякдрал когтями. Да, так и есть. И там узкие шрамы на мраморе успели закрыться.

–Заглот– странное место. Место вне всего,ничейная земля. Повредить заглотунельзя и нарушить здесь тоже ничего нельзя.Разбей бутылку, сдуй паутину, сдвинь хоть соринку – все восстановится ивернется. Даже наши способности тут ослаблены, – сказал мечник.

– И мои? – недоверчиво спросила Дафна.

– Разумеется. Откуда ты, Даф, черпаешь твоисилы? – спросил Арей.

Даф замялась.

– Вы же знаете откуда. Их вызываетфлейта, – сказала она.

Арей опустил меч, не возвращая его в ножны.Лезвие было тусклое, с зазубринами. Выглядело тупым. Не верилось, что им можнов принципе что-то перерубить. Но так казалось лишь тому, кто не ведал страшнойсилы кистевого удара Арея. Не знал лукавой хитрости его заговоренного клинка,который за мгновение до соприкосновения с целью становился острее бритвы.

Арей медленно покачал головой.

– Ответ очень приблизительный. Флейта – всеголишь инструмент материализации сил света в маголодию. Я говорил об ином. О том,что сил, которые можно было бы назвать конкретнотвоими, не существует.

– Почему это? – растерялась Дафна.

– Твои силы – часть общей энергии света.Единый колодец добра, из которого черпают все, имеющие такое право. Право – этотвои бронзовые крылышки, через которые проходит энергия. Если бы твои крыльябыли золотыми, твой допуск был бы выше. Не так ли?

– Теперь я поняла, о чем вы. Вы очень точновыразили мою собственную мысль, – сказала Даф, имевшая большой опыт сдачиэкзаменов.

Арей ухмыльнулся, оценив эту осторожнуюколкость.

– Ну хорошо, со светом проехали. А что у нас ссилой мрака? – продолжал он.

Начальник русского отдела не смотрел на Мефа,но тот и без того понял, что вопрос обращен к нему.

– Ну тут есть разные версии. По одной из них,у мрака нет собственных сил. Его силы – это искаженные силы добра. Грязь,грехи, тоска. Зло, если брать его суть, это сгнившее, испорченное, умершеедобро. За века мрака накопилось столько, что силы уравновесились. Силу мракапризывают эйдосами. Эйдосы, хранящиеся в дархе, помогают мракуматериализоваться. Еще есть энергия артефактов, но это уже не самостоятельнаясила, а лишь способ накопления и сохранения магии. Другими словами, исчезниначальная сила мрака, все темные артефакты стали бы вмиг бесполезны, – незадумываясь, бойко ответил Меф.

Арей благосклонно кивнул.

– Недурно, синьор помидор! Хорошая все-такиштука руна школяра!

– Кому как, – с ненавистью сказал Меф.

Сколько раз ему пришлось корчиться от боли иприходить в себя, лишь когда лба его касались живительные руки Дафны. Арей нестал ему сочувствовать. Жалеть кого-то не путь мрака. Да и свет последнее времявсе чаще склонен разделять этот подход. Жалость унижает, если она пассивная.Активная же жалость предполагает действия и поступки, противоречащие самой сутимрака.

– Итак, заглот, – продолжал Арей. –Он лишен магии, не пропускает извне свет и мрак, и потому они тлеют здесьедва-едва. Лишь отраженным сиянием эйдосов в дархе и бронзовых крыльев.Единственный, кто обладает в заглотеполной силой – ты, Меф. Ты сам себеколодец.

Арей коротко поклонился Мефу.

– Но не зазнавайся, синьор помидор! Кое-что тыумеешь, однако твой путь к познанию только начинается. Три стадии проходиткаждый, кто хочет стать первым: преклонение перед авторитетами, осознанноеследование авторитетам, отказ от авторитетов. Только так можно проложитьсобственный путь. Другое дело, что нельзя отказаться от авторитетов слишкомрано. Не стоит выпрыгивать из поезда, пока он не подошел к конечной станции.Все равно будешь тащиться по той же насыпи, сбивая в кровь ноги. Вначалесравняйся с авторитетами и лишь потом перешагни.

Меф неосторожно сделал несколько шагов ивнезапно уткнулся во что-то вязко-упругое, оттолкнувшее его от себя. Преграда.Откуда она здесь взялась – загадка. Визуально тоннель продолжался и дальше.Голову Меф интуитивно успел убрать, но плечом зацепил.

– Что это было?

– Я же говорил: заглот. Случайная аномалия,междумирие. Всех твоих сил не хватило бы, чтобы выпустить на ту сторону дажемуху, – пояснил Арей.

Меф недоверчиво отступил на шаг и сильнотолкнул стену ногой. Он ожидал удара, сопротивления упругой стены, но на этотраз все было иначе. Нога провалилась в пустоту и исчезла. Меф с крикомотпрыгнул.

– В другой раз так не делай. Там вполне могоказаться пес. Ты остался бы без ноги. Причем боли бы не ощутил, пока невыдернул бы назад обрубок, – спокойно предупредил Арей.

Меф подумал, что это шутка.

– Пес? Собака, что ли? – спросил он.

– Скорее всего нет. Так их называют. Существа,охраняющие границу между мирами. Никто не знает, как велика эта граница. Метр?Десять метров? Километр? Но ее охраняют. И очень неплохо. Однажды я в этом ужеубедился, – спокойно заметил Арей.

– Как?

Арей коснулся короткопалой ладонью рукоятимеча.

– Как-то в подобном заглоте– нет, не в этом,расслабься, Даф! – у меня была дуэль. Уже не суть важно с кем. Скажутолько, что это был златокрылый, довольно высокого ранга и хороший боец.Спасаясь от моего меча, он отпрыгнул: ему нужна была дистанция для маголодии.Случилось так, что его голова оказалась по ту сторону. Так же, как сейчас твоянога, Меф. Раз – и я перестал ее видеть. Тело дернулось и осело. Я оттащилзлатокрылого за плечи. Головы не было. Откромсали ее очень неаккуратно. Огрызлилицо, часть шеи, мозг, но оставили полоску скальпа и ухо. Я не смог даже снятьего золотые крылья. Они тоже оказались там.

– Это были псы? – спросил Меф.

Арей дернул плечом.

– Похоже на то. Причем его голова пробыла поту сторону не больше секунды. Я ничего не слышал. Ни шороха, ни крика... Ноони, псы, должны были нас слышать. Возможно, их привлек шум боя, и онископились там, ожидая. И знаешь, что мне кажется?

Меф молчал, чтобы не задавать очевидноговопроса. Не надувать впустую строчки в многостраничной книге жизни.

– Я думаю, что там, с границы, псы хорошо насвидят. Тогда их привлек долгий шум. Сейчас же они, без сомнения, учуяли попыткупроникновения, – закончил Арей.