– Ты мне нужен в Москве. Покупай квартиру.

Фиктивный брак. Однокомнатная квартира в Черемушках. Так Бакир стал москвичом.

Он отвечал за приемку части приходящего товара и его распределение. Операция сложная. Пришла большая партия – через несколько часов она уже должна быть раскидана по оптовикам. Тогда милиция если и накроет товар, то только его часть – и убытки будут не такими большими.

Особенно жесткой конкуренции у наркодельцов в Москве не было. Разборки на этой почве были редкостью, и работать можно было свободно, если не лезть, конечно, без спроса на чужие точки. На рынках, на хатах, в элитных клубах, в лесопарковых зонах с каждым годом продавалось все больше и больше зелья. Азербайджанцы имели наиболее крепкие позиции в этом бизнесе. Вслед за ними шли цыгане. Но хватало места и русским, и украинцам, и даже неграм.

Сначала Бакир принимал партии с «синтетиками» и гашишем. Потом неожиданно пришла партия кокаина – очень дорогого наркотика, которым обычно пользуется элита. А затем пошел героин. Откуда его брал Дергахов? Бакир знал, что производство этого наркотика крайне сложно, требует наличия специалистов и производственных мощностей. Было два варианта. Или хозяин открыл свои лаборатории. Или нащупал где-то хороший канал. Наверняка узнать Бакир не надеялся. За некоторые вопросы режут языки.

Сбыть героин оказалось не так сложно, как думалось. Уходил он со свистом, давал огромные прибыли. Денежные наркоманы предпочитали его, несмотря на очень высокие цены, поскольку он не так губит здоровье, как «кухонные» наркотики, и кайф от него более глубокий и приятный. Кроме того, с помощью героина наркоманы, сидящие на «винте», могут соскочить с иглы. Цены на партии из Азербайджана были невысокие, кроме того, «порошок» приходил высокого качества, что само по себе редкость. Так что закупали у Бакира товар даже студенты университета Патриса Лумумбы – негры из ЮАР и Нигерии, которые традиционно держат в последнее время в столице героиновый рынок, получая товар с родины…

А потом Дергахов состыковался с авторитетом из крупной российской области Гвоздем. Тот предпочитал брать товар приличными партиями и однажды сделал большой заказ, оговорив его достаточно жесткими условиями. Естественно, сделка подразумевала доставку товара на дом.

В чем преимущества героина и его притягательность для контрабандистов – маленький объем. За те же деньги перевезти вагон анаши или чемоданчик с «порошком» – что предпочтительнее? Героин по весу дороже золота.

Посылка с героином пришла с самолетом азербайджанской авиакомпании и без сучка и задоринки прошла через таможню. В тот же день Бакир дал закодированную весточку хозяину – не беспокойтесь, посылка на месте. Теперь оставалось отвезти ее Гвоздю.

Естественно, доверить такой груз Бакир не мог никому. Он повез его сам. На своей «девятке», с идущим сзади для прикрытия «Фордом», набитым «быками»-славянами – чтобы лишний раз не дразнить милицию кавказской смуглой кожей.

Такие операции проводились не раз. Осложнений не было никогда. Но Бакир все равно нервничал. У него были дурные предчувствия…

На даче Толика Падуева была очередная светская тусовка. Матрос обожал бывать на вечеринках у Толика. Там он вырастал в собственных глазах.

Толик был заместителем главного редактора самой желтой в области газетенки с самым большим тиражом. Его длинный, с виснущей зимой на морозе соплей нос безошибочно вынюхивал скандалы и сплетни из жизни городской, по большей части культурной элиты, которые он без всякого зазрения совести тут же выносил на суд падкой до подобной тухлятины общественности. Так как в городе Толик мог все – поднять ажиотаж вокруг какого-то человека, смешать его с грязью, приподнять до небес, сделать рекламу или убить репутацию, да еще имел большие связи в московских газетах и на телевидении, перед ним заискивали режиссеры, артисты, писатели и чиновники. Стервятником Толик порхал с презентации на презентацию, с юбилея на юбилей, нацепив на лицо презрительно-высокомерно-снисходительную мину, и срывал преданные улыбки от людей, которые осторожно за его спиной перешептывались о том, что такое надутое ничтожество, как Падуев, еще поискать.

В этот день Толик справлял свое тридцатидвухлетие. Он пригласил модную рок-группу, повара из лучшего городского ресторана, да еще намеревался поразить гостей костюмом от Версаче. Его бессистемные жадные метания в мире культуры, запутанные интриги, да еще почти необлагаемая налогами рекламная деятельность приносили неплохой доход.

Вечер должен был доставить Матросу массу положительных эмоций. Все сливки культуры города будут лизать зад Толику.

А тот, в свою очередь, будет лизать зад Матросу. И тогда Матрос в очередной раз убедится, кто теперь при козырях, а у кого на руках одни шестерки.

Матрос небрежно, одной рукой, на скорости девяносто километров вел свою «девятку». На сиденье рядом с ним расположилась Лиля – референт в липовой фирме, созданной для проворачивания разных махинаций. Основные обязанности у Лили были далеки от записанных в трудовом договоре. Решать какие-то вопросы по работе она не могла в принципе, поскольку не имела для этого ни образования, ни мозгов, да и документы составляла с пятью ошибками в трех словах. Она владела другим искусством и, дабы не терять времени, продолжала совершенствоваться в нем. Томно закатывая глаза, она шарила рукой где-то между ног Толика.

– Да тише ты, – выругался он, когда пальцы Лили чересчур сильно впились в его плоть.

– Ну, котик, – томно дыша, она привалилась всем телом к нему.

– Осторожнее! – успел крикнуть он, отталкивая ее. На миг потерявшая на большой скорости управление машина вильнула. Матрос вдавил педаль тормоза, но машина пошла боком к обочине. Матрос сжал зубы, напряг ноги и впился руками в руль. Бух – машина выпрыгнула с насыпи и пролетела несколько метров, ухнула в лужу, разбрызгивая грязь и воду, накренилась опасно, едва не перевернувшись, а потом въехала в неизвестно откуда взявшуюся за городом, торчащую из земли бетонную плиту.

Ветровое стекло покрыл морозный узор – это поверхность пошла трещинами от удара. В глазах Матроса заплясали искры.

Грудь его ткнулась в руль.

– У-е, – застонал Матрос и провел по лицу ладонью. Потом ощупал ребра. К удивлению своему, он обнаружил, что почти не пострадал. Он оглянулся на Лилю, и сердце его тревожно екнуло.

– Э, Лилька, жива?

Она пошевелилась и проскулила:

– Не бойся, котик, я в порядке.

Тут-то Матрос и сорвался. Он растворил несколькими ударами ноги и плечом заклинившую дверь, вытащил Лилю из машины, бросил на мокрую от недавно прошедшего дождя траву и начал охаживать ногами.

– Шлюха! Из-за тебя все! Из-за тебя!

Устав, он уселся на бетонную плиту и, закусив губу, начал разглядывать свою искореженную новенькую «девятку».

«Скорая помощь» забрала Лилю в больницу. Переломы трех ребер были списаны на дорожно-транспортное происшествие. А Матрос начал думать, что делать с машиной.