и стальные прожилки необычайно холодными, однако Ивор этого холода не чувствовал. Внутри все бушевало. Парень ощущал, как его жилы разбухли, а температура внутреннего мира резко упала.

«Я не так хорош во владении оружием. Все на среднем уровне, а вот мои руки… Руки — это лучшее оружие! Особенно если они могут создавать нужный арсенал»

Звездочка фыркнула. Ее голос раздавался сразу в голове Ивора, благодаря чему, они могли общаться при помощи мысли.

«Мы еще толком не привыкли друг к другу, у тебя есть не больше двух минут, после этого я усну и не смогу проводить твою духовную энергию».

Чернота тяжело вынул секиру из дерева и взял разгон на противника.

— То, что я не могу убить тебя так быстро, как хотел — ужасно раздражает.

Очередной удар был по дуге, от него Ивор с легкостью увернулся, как и от последующих пинка и прямого удара рукоятью.

«Он слишком предсказуем».

Ивор знал еще с малолетства, когда он и ребята из деревни проводили драки в кругу, против большого противника нужно использовать его же вес.

Парень скользнул под очередным ударом, касаясь рукой земли, в этот раз лед образовался куда быстрее обычного, все же стальные прожилки помогали холодной энергии циркулировать намного качественнее.

Следующий удар Ивор нанес по ногам Черноты, прямо в сухожилия. Конечно, его было бы недостаточно, чтобы свалить такую громадину, но гладкий лед под ногами созданный ранее помог исполнить план.

Еще мгновение и Ивор схватил противника за шиворот, потянув на себя. Ноги Черноты оторвались от земли.

Парень действовал быстро, но в то же время прикладывал максимум усилий. Даже несмотря на движения великана по инерции, нужно направить его так, чтобы это было выгодно для Ивора.

Он топнул ногой, посылая импульс ледяной энергии вниз, из земли спиралью образовался острый продолговатый шип.

Ивор сжал плечи Черноты и со всей силы потянул вниз.

Раздался звук пронзаемой плоти.

В ту же секунду парень упал на задницу, тяжело дыша. Духовная энергия свернулась, а боевые перчатки затихли. Звездочка уснула.

Чернота лежал на спине. Его лицо застыло навечно в гримасе ужаса, боли и толики удивления. Из середины горла торчал окровавленный ледяной шип. Руки еще дергались в предсмертных конвульсиях, но они больше никогда не будут сжимать секиру.

Душу Ивора тяготила совесть. Он не хотел идти на убийство, но тем не менее, ему пришлось сделать это дважды. Он вздрогнул. Только сейчас пришло осознание, что им было убито два человека. Все время он отрицал у себя в голове, что Зверобоя убил именно он, тогда ярость захлестывала его разум, но сейчас осознание ударило его голову, как тяжелый молот. И это осознание ему не нравилось.

Это мир, где сильный поедает слабого, закон дикой природы, и ты, либо приспосабливаешься к этому, либо становишься жертвой.

Дождь постепенно закончился, а спустя пару минут небо очистилось от туч, обнажая свой звездный лик. Природа все еще молчала, спала беспробудным сном, что продлиться до самого утра.

Ивор встал, стараясь больше не глядеть на Черноту, он направился к своему наспех сооруженному лагерю. Хворост промок полностью, а костер, естественно, потух, более того, его единственное огниво испорчено, как и лучина, которая давала освещение. Он тяжело вздохнул. Голова пустовала от мыслей, но в груди стояло неприятное ощущение. Ивор списал все на сломанные ребра.

Скинув промокшую рубаху, он осмотрел грудь. На ней было несколько шрамов и множество синяков и ссадин. Аккуратно нащупав места переломов, Ивор достал из сумки несколько баночек, широкую кисточку, похожую на конский хвост, ванночку и несколько свертков ткани, которые лежали на самом дне и промокли лишь слегка.

Когда все банки были открыты, в нос парня ударил резкий травяной запах. Мята, ромашка, можжевельник, чертополох и еще с десяток разных трав были выварены, тщательно смешаны и приведены в состояние густой мази.

Ивор бережно обмакнул кисточку в мазь болотно — зеленого цвета и прикрыл глаза, мыча песню, которую очень часто слышал от отца. Он напевал не дольше минуты, а закончил небольшой речью.

— Троян, бог знахарства и целебных трав. Дай этим изделиям силу целебную и помоги заживить мне раны боевые.

Он кивнул и аккуратно намазал места переломов, покрывая кожу толстым равномерным слоем. Промыв инструмент в ванночке, он обмакнул его в другую баночку уже с светло — зеленой и более жидкой мазью. Ее он нанес на места порезов, ссадин и синяков.

В конце Ивор туго обмотал свое тело хлопковой тесьмой, фиксируя положение.

— Так намного лучше.

Дышать стало чуть легче. После, парень развесил мокрую одежду, а сам залез на ветку повыше и моментально уснул.

Снов он не видел и проспал до самого рассвета, а потом еще до полудня.

Просыпаться было тяжело. Тело болело, иногда похрустывая в самых неочевидных местах. Звездочка молчала, видимо еще спала. Парень не стал снимать перчатки, отныне он должен беречь их, ведь это тело его новой «подруги».

Ивор грузно и медленно открывал веки. Сбоку в глаза ударил яркий свет.

— Черти тебя дери! — громко закричал Ивор, отпрянул назад и прижался спиной к стволу дерева.

Когда он открыл глаза, перед ним оказалось лицо. Это был не просто старик с густой бородой. Вся кожа его исходила волокнами древесины сверху покрытой корой, то дуба, то березы, то каких — то хвойных деревьев. Волосы были сплетены из листьев самых разнообразных растений. Сам старик невысок ростом, в два вершка, может чуть больше. По рукам и голове росли грибы, кожа — кора местами обрастала мхом.

— Чего ж так грубо — то хлопец? Я тебя обидел чем?

Голос старика походил одновременно на потрескивание древесины и на пение свирели. Говорил он на выдохе, что заставляло его листья — усы смешно подергиваться.

— Ох, нет, это было внезапно, я перепугался.

Старик засмеялся. Ивор понял, что тот изначально так и задумывал. Дед свесил с ветки ноги и потянулся, его спина издала громкий хруст. Каждое движение будто сопровождалось шелестом листьев.

— Не подумайте, я не хотел проявить неуважение к Лешему, хранителю леса. — Ивор кивнул в знак уважения.

— Будет тебе, малый, какое ж тут неуважение, ты испугался, эт нормально, некоторые в портки гадят, а меня семиверстными оскорблениями кроют. А шалость — то она всегда веселит хе — хе, уж не обижайся.

Леший посмеивался, хотя это больше походило на кашель. Волимир рассказывал Ивору о хранителях леса. Каждый оберегает свой участок, который может начинаться от входа в чащобу и заканчиваться далеко за горизонтом. Если приглянулся ты Лешему, он покажется,