— И зачем мне это?

— Вы разве не слышали, что иногда незнакомцу гораздо проще рассказать о своих горестях и печалях? Я не знала вашего брата или ту девушку из леса, я не знаю ничего толком о драконьих островах в принципе, я просто выслушаю вас и не буду судить, правы вы или виноваты.

— Даже если история закончится тем, что я убил его?

— Я плохо вас знаю, корри Аластер, это правда, что за вечер на кухне я узнала про вас больше, чем за всю неделю, что прожила в вашем доме, — она замолчала, а затем вскинула голову и накрыла его ладонь своей, — но я верю, что вы не убийца.

Взгляд серебряных глаз встретился с зелеными, в них не было страха, предвкушения, стыда или печали, лишь представлялась зеленая трава, что шелестит по поверхности вековых холмов. Прохладная трава, в которую приятно зарыться макушкой и смотреть в бескрайнее чистое небо, перекатывая между зубов сладкий стебель. Аластер позволил себе перехватить теплую руку Мэйгрид и крепко сжать.

Он выдохнул и даже открыл рот, чтобы вместо слов благодарности сорваться злой шуткой, но вместо этого глаза округлились, а его пронзила мысль, от которой алкоголь тут же выветрился.

Эйлин… она сняла драгсих…

Вместо слов благодарности о том, что Мэй единственная, кто верит в Аластера и его невиновность, последующие полчаса он пытал ее расспросами, не видела ли она на драконице амулет, в виде крохотного крыла на тонкой цепочке.

— Да, что не так с этим медальоном? — выпалила она, потеряв терпение, а затем тут же закрыла рот, когда Аластер указал на портрет брата. Под самым горлом у него красовалось, идентичное описываемому украшение. Тонкая цепочка почти незаметно изображена мазками художника, а крыло деликатно блестело под невидимыми лучами солнца.

— Это драгсих, — он сделал паузу, которая должна объяснять все. Мэй вопросительно изогнула бровь, для нее это незнакомое слово, которое лишь набор труднопроизносимых звуков, поэтому он продолжил, — когда мужчина дарит драгсих девушке, а она принимает его, это означает, что теперь у них одна пара крыльев на двоих.

— У нас дарят кольца, — поразмыслив, ответила Мэйгрид.

— Я слышал, что кольцо можно снять с пальца, — Аластер уселся на стол рядом с ней, теперь они сидели, соприкасаясь плечами. Тихое дыхание и потрескивание огня, пожирающего бревна, в камине. — Можно выкинуть его в море или продать, если жених оказался не мил, драгсих — это больше, чем просто обещание любить друг друга, это обещание, которое нельзя нарушить. Мать до сих пор не сняла кулон, который подарил ей отец, хотя прошло уже больше десяти лет. — Мэй почувствовала, как изменилась поза Аластера, он пощелкал пальцами по столешнице, словно решил проверить ее на прочность. — Это люди могут позволить себе обещать луну и звезды одной, а бегать на сеновал к другим, у драконов есть только одна любовь — истинная и на всю жизнь.

— Ваш брат умер, возможно, она сняла амулет именно по этой причине… Или смерть — это не…?

— Оправдание. Только смерть не всегда освобождает от обещаний, — Аластер спрыгнул со стола и, сделав пару шагов по направлению к креслу, замер. Он тряхнул головой и запустил пальцы в волосы на затылке. — Снять амулет и начать новую жизнь не так уж и просто. Амулет зачарован и для этого нужен соответствующий ритуал.

— И почему вам это кажется странным?

— Не знаю, — он пожал плечами и обернулся вполоборота, позволив Мэйгрид беспрепятственно рассмотреть безупречный профиль. — Сложно объяснить человеку… Драгсих — это магическая связь между парой. Многие драконы могут жить в законном браке по десяткам лет, но так и не рискнуть обменяться Обещанием. Это не то что предлагают первой встречной или просто прекрасной прелестнице, это действительно то таинство, которое свяжет до самой смерти. Те, чья пара погибает, им тяжело забыть… Гораздо тяжелее тем, кто не связывал себя клятвой. Три года… Даже когда невеста проносила его всего половину от года — это ничтожно мало, чтобы боль прекратилась…

Мэйгрид расправила юбку, на черном небе светила луна, которая словно протиснулась сквозь тучи левым боком.

— Возможно, она провела его, этот ритуал? Я ничего не хочу сказать плохого, корри Аластер, но три года для молодой девушки это большой срок, даже если она и поклялась любить кого-то вечно. Ее жизнь не закончилась…

Дракон замотал головой, затем закрыл лицо ладонями и шумно выдохнул. Мэйгрид вначале показалось, что он ответил на ее вопрос, но Аластер погрузился в воспоминания, которые приходили к нему каждую ночь с того самого дня, как он встретил Эйлин. Вначале они казались радостными, будоражащими, а теперь не приносили ничего кроме желания залить себе бренди в горло и броситься камнем вниз с острова.

— Мы с Раймером могли часами до дрожи спорить, кто же встретил ее первым, а раз — даже подрались. Мне казалось, что она отдает предпочтение мне, всегда смеялась над моими шутками и любила смотреть, как я упражняюсь, а потом я застал их в лаборатории, она сидела на столе, как ты сейчас, а он застыл рядом и гладил ее щеку. Она не смеялась… Она смотрела на его губы и явно думала не о том, какой он веселый парень…

— Не похоже, что вы возненавидели брата после этого, — Мэй спрыгнула со стола и осталась стоять рядом, как, и положено добропорядочной помощнице.

— Признаюсь, было непросто, но он единственный, кому я мог бы доверить девушку, которую любил. В конце концов, она сама выбрала его и приняла драгсих из его рук, отвергнув мой…

Сказать на это, что-то трудно, Мэйгрид лишь позаботилась о том, чтобы хрустальный бутыль оказался у нее за спиной и исчез с поля зрения дракона, который собирался рухнуть в кресло вновь, но передумал:

— А теперь, она сняла его… У этого может быть только два объяснения… — Аластер не закончил фразу, он поджал нижнюю губу и шумно выдохнул. Мэйгрид впервые видела, как по его лицу пробежала тень чешуи.

Дракон развернулся к Мэй:

— Пойдем, я провожу тебя до твоей комнаты.

Она удивленно захлопала ресницами.

— Не переживай, я не собираюсь крушить мебель или спать в своей… как ты сказала?

Мэйгрид виновато улыбнулась, но повторять фразу не стала или рассказывать о том, что видела пару односельчан в подобном состояние и не единожды, но Аластеру она верила, что он вернется к себе и будет спать или, во всяком случае, мирно смотреть в потолок на чистых простынях.

Он вывел ее из покоев, провел на этаж ниже и уже у самой комнаты, прежде чем она успела взяться за ручку, тихо добавил:

— Спасибо, что не оставила меня… Мне все еще кажется, что ты пожалеешь о своем решении…

Мэйгрид подняла взгляд на Аластера и едва шепнула в ответ:

— Полночь уже позади, корри Аластер. Приятных снов.

— Спокойной ночи, Мэйгрид Вейр, полночь действительно позади, — он улыбнулся и коротко кивнул.