Дронго подошел поближе, взял руку женщины, пытаясь нащупать пульс. Он еле прощупывался. Сыщик заглянул женщине в лицо, потом снова поднял ее руку. Секунды тянулись томительно и медленно. Пульса не было, в этом не оставалось никаких сомнений. Он еще раз попытался встряхнуть ее руку, затем прислушался. Все было напрасно.

– Нужно срочно делать массаж сердца! – крикнул Дронго. – У нее исчез пульс.

– Что вы говорите? – испугалась Анна. – Как это может быть?

Подбежал Герман и стал пытаться как-то помочь матери. Дронго, не доверяя своим ощущениям, приложил голову к ее груди, пытаясь услышать стук сердца. И ничего не услышал. Неужели такое возможно?

– Что делать? – спросил Герман.

– Ничего, – ответил Дронго. – Кажется, уже ничего нельзя сделать. Она умерла.

– Нет! – раздался истошный крик Мадлен. – Мамочка моя, этого не может быть!

Все стояли потрясенные. Даже маленькая Ева замерла, понимая, что происходит нечто непонятное и страшное. Мадлен, оттолкнув брата, бросилась к матери и попыталась приподнять голову Марты. Но все было уже бесполезно – Марта умерла.

– Звоните в «Скорую помощь», – крикнула Мадлен, – может, мы сумеем ее спасти!

Берндт достал телефон и начал набирать номер. Все молчали, напуганные смертью женщины. Словно Марта была так страшно наказана за свой грех гордыни и неумение общаться даже с близкими родственниками или находить с ними общий язык. Берндт быстро назвал адрес и имя Марты, чтобы приехали врачи. Убрал телефон и посмотрел на Дронго.

– Вы говорили про массаж сердца, – напомнил он.

– Это уже бесполезно, – возразил Дронго, – ей ничего не может помочь.

– Что с ней могло случиться? – поинтересовался Берндт.

– Не знаю. Я пока ни в чем не уверен. Возможно, сердечный приступ. Или кровоизлияние в мозг. Хотя симптомы бывают несколько другими. Пока ничего определенного сказать не могу. Точно скажут врачи. Но она умерла, в этом нет никаких сомнений.

– Говорите тише, – попросил Берндт, оглядываясь на свою супругу. – Ей лучше не слышать этих слов.

– Что случилось с бабушкой? – спросила Ева.

Все присутствующие смотрели на девочку, понимая, что ее нужно отсюда увести. Молчание длилось несколько неприятных секунд.

– Уведи ее, – попросил Герман, обращаясь к жене. – Ей лучше подняться в спальню. И вместе с тобой.

Анна кивнула. Она наклонилась к Еве, уговаривая ее пойти вместе с ней. И затем с дочерью вышла из гостиной.

– Что с ней случилось? – дрожащим голосом спросила Сюзанна.

– Ничего страшного, тетя, – сказал Герман, обращаясь к ней, – мама просто потеряла сознание. Сейчас я попрошу, чтобы тебя увели. Тебе нужно отдохнуть.

– Она спит? – уточнила Сюзанна.

– Да-да, конечно, спит, – ответил Герман. – Эмма, может, ты поднимешься вместе с тетей Сюзанной в ее комнату. Она должна отдохнуть и успокоиться.

– Конечно. – Эмма подошла к Сюзанне и наклонилась к ней, уговаривая ее пойти вместе с ней. Через минуту они вдвоем вышли из гостиной.

– А вы, Калерия Яковлевна, унесите торт, – продолжал командовать Герман. – И дождемся, когда наконец приедут врачи.

– Нужно что-то делать, – крикнула Мадлен, – нельзя так сидеть и смотреть, как она умирает!

– Это не тот случай, когда мы своей самодеятельностью можем ей чем-то помочь, – возразил Дронго.

– Вам не кажется, что вы слишком спокойны? – разозлилась Мадлен. – Хотя вы правы. Это же не ваша мать, а моя.

– Вы хотите, чтобы я соврал? – поинтересовался Дронго. – Я говорю вам, что это не тот случай, когда мы можем ей помочь. И врачи, к моему большому сожалению, тоже ничего не сумеют сделать.

– Не говорите так! – закричала от ужаса Мадлен.

– Она права, – поддержала ее Леся. – Не нужно ничего говорить до приезда врачей.

Дронго промолчал. Меньше всего ему хотелось спорить. Вместо этого он подошел к столу, достал носовой платок и взял бокал, из которого пила Марта. На нем не было никаких отпечатков пальцев. Он понюхал оставшуюся жидкость. Никаких резких запахов. Так ничего невозможно сказать. Он осторожно поставил ее бокал на место. Конечно, нужно будет проводить комплексную экспертизу. Провести вскрытие и проверить жидкость в этом бокале. Если ей помогли умереть, то эксперты быстро найдут подтверждение этой дикой версии. Хотя последним человеком, с кем она общалась и даже чокнулась, была ее дочь. Дронго взглянул на убитую горем Мадлен. Она как будто сразу постарела. Или ему так кажется?

– Успокойся, Мадлен, – попросил ее муж. – Успокойся. Мы вызвали врачей, они должны приехать с минуты на минуту. Пусть они посмотрят, чем именно можно помочь твоей матери.

– Уже ничем, – отмахнулась Мадлен, – они добились своего.

Она не сказала, кто именно, но всем было ясно, что она говорит о сестрах Анне и Эмме Вихерт. Даже Герман сообразил. Он нахмурился и отвернулся, чтобы не спорить со своей сестрой.

У входной двери позвонили, и Герман поспешил выйти из гостиной, чтобы открыть гостям двери. В комнату вошли двое врачей. Один был постарше, лет пятидесяти. Его помощнице было лет тридцать пять. Они деловито подошли к лежавшей на диване Марте, начали проверять пульс, попытались наладить работу сердца, достали аппарат для кардиограммы. В какой-то момент женщина взглянула на врача и покачала головой. Это был тот случай, когда они были бессильны помочь Марте.

– Сколько минут назад перестал прослушиваться пульс? – поинтересовался пожилой врач.

– Минут десять-двенадцать, – ответила Мадлен. – Сразу, как только она почувствовала себя плохо. Выпила вино или шампанское…

– Это было шампанское, – подал голос Арнольд. – В последний раз я разливал всем шампанское.

– Где ее бокал? – спросил врач.

Арнольд показал на бокал. Врач подошел к нему, наклонился, понюхал. Не дотрагиваясь до бокала, внимательно его осмотрел и взглянул на Дронго.

– Она выпила вино и сразу упала в обморок? – поинтересовался врач.

Дронго его не понял. Он посмотрел на Берндта, который пришел ему на помощь, ответив врачу:

– Не совсем. Она выпила вино, что-то сказала на прощание и потом неожиданно пошатнулась и начала оседать на пол. Мы перенесли ее на диван и вызвали вас.

– Похвальная оперативность, – пробормотал врач, – но вы должны нас понимать. Думаю, что здесь нужно было вызывать в первую очередь криминальную полицию, а уже затем нас – для экспертизы.

– Ей нельзя помочь? – спросила Мадлен.

– Нет, – безжалостно ответил врач. – Ей уже невозможно помочь. Даже если мы попытаемся пересадить ей сердце и печень. У нас просто ничего не получится. Волшебство не по нашей части.