Что бы ни говорили о пытках, подлинное новшество администрации Буша заключалось в том, что теперь граждане США применяли пытки к узникам в американских тюрьмах или перевозили их в порядке «чрезвычайной выдачи» в третьи страны на американских самолетах. Именно это отличает режим Буша от остальных: после терактов 11 сентября он без стеснения потребовал себе право применять пытки. Это ставило администрацию в положение нарушителя уголовного закона — проблему удалось решить с помощью изменения законодательства. Дальнейшая цепь событий хорошо известна: министр обороны Дональд Рамсфельд, получив полномочия от Джорджа Буша, постановил, что узники, захваченные в Афганистане, не подпадают под Женевскую конвенцию, потому что они относятся к «участникам незаконных вооруженных формирований», а не к военнопленным, и это подтвердил тогдашний юридический советник Белого дома Альберто Гонзалес (впоследствии ставший министром юстиции). Затем Рамсфельд одобрил применение специальных методов ведения допросов в войне против террора. Сюда входят методы, описанные в учебниках ЦРУ: «использование средств изоляции сроком до 30 дней», «лишение света и звуковых стимулов», «дозволяется также во время транспортировки и допроса использовать капюшон, скрывающий голову и глаза задержанного», «лишение одежды» и «использование специфических фобий задержанного (например, боязнь собак), чтобы вызвать состояние стресса». Пытки все еще запрещены Белым домом, но теперь пыткой называются лишь такие действия, при которых вызванная боль «по интенсивности эквивалентна боли при серьезном телесном повреждении, таком как разрушение органа». Согласно новым правилам правительство США может использовать методики, разработанные в 1950-х годах в условиях секретности и нежелания их открыто признать, — теперь это можно делать открыто, не опасаясь судебного преследования. Например, в феврале 2006 года Научный совет по безопасности, дающий консультации ЦРУ, опубликовал отчет ветерана Министерства обороны, занимавшегося допросами. Там прямо говорится, что «внимательное изучение наставления Kubark чрезвычайно важно для любого человека, участвующего в допросах».

Одним из первых людей, столкнувшихся лицом к лицу с этим новым порядком, был американский гражданин и в прошлом член гангстерской шайки Хозе Падилья. Он был арестован в мае 2002 года в чикагском аэропорту О'Хара в связи с подозрением в намерении создать «грязную бомбу». Но ему не было предъявлено обвинения, не было и стандартной процедуры суда; вместо этого Падилью отнесли к «участникам незаконных вооруженных формирований», а это лишало его любых прав. Падилью доставили в тюрьму Военно-морского флота США в Чарльстоне (Южная Калифорния), где, как он рассказывает, ему ввели какое-то средство, — по его мнению, либо ЛСД, либо пи-си-пи, — и он был подвергнут интенсивной сенсорной депривации: его содержали в крохотной камере с затемненными окнами, не разрешив взять с собой часы или календарь. Когда его выводили из камеры, на него надевали наручники, глаза завязывали темной повязкой, а поступление звуков перекрывали с помощью тяжелых наушников. В таких условиях Падилья провел 1307 дней, при этом ему не позволяли контактировать с кем-либо, за исключением допрашивающих, которые, задавая ему вопросы, обрушивали на его изголодавшиеся органы чувств яркий свет и оглушительные звуки.

Судебное заседание было назначено на декабрь 2006 года, хотя подозрение в намерении изготовить «грязную бомбу», из-за которого Падилья был арестован, не подтвердилось. Его обвинили в контактах с террористами, хотя он был не в состоянии защищать себя: согласно заключению экспертов техники регрессии Кэмерона успешно разрушили его взрослую личность — собственно, для этой цели они и разрабатывались. «Длительные пытки, которым был подвергнут мистер Падилья, оставили после себя повреждения, как психические, так и физические, — говорил на суде его адвокат. — Обращение правительства с мистером Падильей лишило его личности». Проводивший осмотр психиатр заключает, что Падилья «утратил способность участвовать в своей собственной защите».

Тем не менее судья, назначенный Бушем, настаивал на том, что Падилья способен участвовать в стандартном судебном процессе. Тот факт, что в этом случае состоялся открытый суд, делает историю Падильи уникальной. Тысячи других узников тюрем, которыми управляют США — и которые в отличие от Падильи не являются американскими гражданами, — прошли через подобные пытки, но без суда, открытого для публики.

Многие узники томятся в Гуантанамо. Мамдух Хабиб, австралийский гражданин, оказавшийся в этих застенках, сказал: «Гуантанамо — это эксперимент... И то, что они там исследуют, — "промывание мозгов"». И действительно, поступающие оттуда свидетельства очевидцев, отчеты и фотографии показывают, что это похоже на Институт имени Аллана 1950-х, перенесенный на Кубу. С момента ареста узники подвергаются интенсивному курсу сенсорной депривации, включая капюшоны, повязки для глаз и тяжелые наушники, блокирующие все звуки. Они проводят в изолированных камерах месяцы, а выводят их оттуда лишь для того, чтобы подавлять их сознание при помощи лая собак, яркого света и бесконечных звукозаписей с плачем детей, оглушительной музыкой или кошачьим мяуканьем.

Воздействие этих факторов у многих узников приводит к тому же результату, что и эксперименты Кэмерона в 1950-х, — к полной регрессии. Один из узников, вышедший на свободу, британский подданный, рассказал своему адвокату, что в одном из крупных отделений тюрьмы под названием «блок Дельта» содержится «по меньшей мере пятьдесят» узников, постоянно пребывающих в состоянии бреда. Рассекреченное письмо ФБР в Пентагон описывает одного особо важного заключенного, который «подвергался интенсивной изоляции продолжительностью свыше трех месяцев», в результате чего «его поведение соответствовало крайне тяжелой психологической травме (он разговаривал с несуществующими людьми, неоднократно сообщал, что слышит чьи-то голоса, часами сидел в камере скрючившись и накрывшись простыней»). По описанию Джеймса Йи, бывшего мусульманского священника армии США, который служил в Гуантанамо, узники «блока Дельта» демонстрируют классические симптомы сильнейшей регрессии. «Я прекращаю разговор, а они продолжают обращаться ко мне детским голосом и говорят полную чепуху. Многие из них громко распевают детские песенки, повторяя их снова и снова. Некоторые стоят на стальных рамах кровати и ведут себя как дети — это напоминает мне игру в царя горы, в которую я играл с братьями, когда был маленьким». Ситуация заметно ухудшилась в январе 2007 года, когда 165 узников были переведены в новое крыло тюрьмы под названием «Лагерь Шесть», где стальные изолированные камеры препятствуют любому человеческому контакту. Сэбин Уиллетт, юрист, представлявший интересы нескольких узников Гуантанамо, предупреждал, что если продолжать в том же духе, то «у вас получится приют для душевнобольных».

Правозащитники указывают, что Гуантанамо при всех ужасах этой тюрьмы на самом деле является наилучшей из всех составляющих «офшорную зону» пыточного насилия, применяемого США на территории других стран, с тех пор как она частично открыта для наблюдения Красного Креста и юристов. Неизвестно число заключенных, исчезнувших в так называемых «темных местах» по всему миру или которые были переправлены агентами США в тюрьмы других стран в порядке «чрезвычайной выдачи». Узники, которые вышли из этого кошмарного мира, рассказывают, что столкнулись там со всем набором шоковых методик Кэмерона.