Таэльмина проснулась мгновенно, как обычно просыпалась в случае тревоги. И резко откатилась в сторону, одновременно распахивая глаза и стремясь разом рассмотреть происходящее и понять, насколько опасно разбудившее ее движение или звук.

Широкая кровать, легкие облачка занавеси, свежая постель и незнакомая одежда… тонущие в утреннем полумраке углы незнакомой комнаты и темная фигура в кресле у кровати, – почти молниеносно все было охвачено взглядом, оценено и просеяно сквозь сито придирчивых определений. И так же мгновенно были опознаны все тонкости, какие разум счел на этот момент главной опасностью.

– Чего тебе здесь нужно? – облокотившись о подушки, холодно поинтересовалась графиня, не переставая обдумывать увиденное и решать несколько важнейших сейчас вопросов.

Где она находится, какие события произошли после того, как пропал странный огонь, и куда делся Хатгерн. Все остальное сразу же было отнесено ею в разряд вещей второстепенных и в срочном выяснении не нуждающемся.

– Я пришел попросить прощения. И еще нам нужно поговорить.

– Нет и нет. Я никогда тебя не прощу, – категорично отрезала тень, посмотрела на упорно молчащий силуэт и так же твердо добавила: – И ты сам отлично знаешь почему. Вы много лет внушали мне, что можно прощать людей слабых и заблуждающихся, вдруг открывших или осознавших всю подлость или неверность своих поступков. Но ты давно не такой. И всегда точно знаешь, чего хочешь и чем все закончится. И сейчас просишь прощения не по велению души, а ради пользы своего дела. Пока не знаю какого, а возможно, никогда и не узнаю, но это не важно. Где Хатгерн?

– Если я скажу, что он ушел выполнять задание старших рас ради того, чтобы вернуться домой, ты поверишь?

– Нет. Хотя он и мог так сделать, если бы вам удалось его обмануть, но я постаралась сделать все, чтобы этого не произошло. С первого дня я видела во всех ваших поступках, в жизни поселенцев и помощи Ительса столько нелогичности и несвойственных людям порывов, что сразу поняла: все это часть чьего-то плана или, скорее, умысла. И постаралась всеми доступными мне способами вызвать у напарника недоверие и неприязнь ко всем вам без исключения. Так где Харн?

– Спит в соседней комнате, – сообщил Ганти и нехотя признался: – Я побрызгал рядом с ним настойкой сон-травы.

– И после этого ты еще хотел бы, чтобы я тебя простила? – едко усмехнулась тень и ловко соскользнула с постели с противоположной стороны. – У тебя есть три минуты, пока я одеваюсь, чтобы разбудить его. Потом мы выслушаем твою просьбу, если не передумаешь.

Тень схватила висевшее на вешалке подаренное кикиморой платье и юркнула в дверку, которая по виду не могла быть ничем иным, кроме двери в умывальню. Более чем уверенная: разговаривать с нею при Хатгерне бывший наставник не станет. Слишком ценит гильдия теней собственные тайны и свою репутацию, чтобы вот так просто открыть их герцогу, каким, возможно, Крисдано однажды вернется в свой замок в Тангре.

Однако когда она ровно через три минуты осторожно отворила дверь в гостиную, Ганти молча сидел перед столом, который ловкий Тук быстро и бесшумно накрывал к завтраку. Напротив мастера-тени на диване сидел заспанный и злой Хатгерн и сверлил бывшего наставника Мин свирепым взглядом. Это резко меняло многое в сложившейся было у тени картине происходящего, и теперь Таэльмине необходимо было обдумать новый поворот и выложить новую мозаику. И для этого ей требовалось время и информация, поэтому тень сделала лучшее, что могла в этот момент, – спокойно шагнула в комнату и самым кротким голоском пожелала всем доброго утра.

– Таэль, – вмиг забыв про незваного гостя, вскочил с места герцог, шагнул девушке навстречу и, крепко обняв за плечи, вгляделся в глубину серых глаз, – как ты себя чувствуешь?

Тень смотрела на его осунувшееся лицо, с которого участливо и взволнованно взирали на нее зеленые глаза, словно проверяя, на самом ли деле она цела и здорова, и в душе девушки разгоралось давно позабытое тепло. Только один человек всегда так дотошно рассматривал Таэльмину при встрече – ее старая няня, так и не понявшая до конца, зачем ее нежной девочке нужна куча ножей и разных колючих железок. И только рядом с няней тень прятала их подальше, твердо уверенная в собственной безопасности.

– Вроде ничего… – чуть растерянно сообщила Таэль, но в тот же миг взяла себя в руки. – И буду чувствовать еще лучше, если мой напарник умоется и мы сможем позавтракать.

– Начинай без меня, я не голоден, – тотчас подтолкнул ее к столу герцог, не очень понимая, как должны себя чувствовать люди после того, как становятся магами. Зато он отлично помнил предупреждение вампира. – И будь осторожна, у тебя пробудилась способность к магии.

Харну хотелось сразу же сказать ей и про остальные предложения вампира, но говорить об этом при Ганти герцог не желал. Интуитивно понимая, как легко может выдать мастеру-тени затопившую душу горечь, и не желая обнаружить в его глазах превосходство или торжество.

Он старался умываться как можно дольше, давая им время поговорить, ведь ясно, к кому пришел в гости Ганти. Не к нему, это уж точно. Однако, выйдя из умывальни, обнаружил, насколько недооценил обиду своей напарницы. Таэльмина сидела в спальне, нарочито неспешно разбирая кучку своего оружия, а дверь в гостиную была плотно прикрыта.

– Объяснишь мне про магию? – строго уставились на Харна серые глаза тени, едва он вошел в комнату.

– Алдер сказал, во время проверки в тебе проснулись способности, и ты теперь сможешь управлять магической энергией. Но пока еще ничего не умеешь, нужно быть осторожной и сначала учиться у магов. – Герцогу удалось достаточно доброжелательно произнести заученные с вечера почти наизусть слова, а после небрежно улыбнуться напарнице. – И поэтому он предложил мне отправиться выполнять задание одному. Но я решил подождать, пока ты проснешься.

Больше он ничего говорить не собирался, тень достаточно умна, чтобы понять все недосказанное и сделать верные выводы. И пусть сначала выскажет свое мнение, а уж потом Харн примет окончательное решение и объявит его ей.

– Это ты правильно сделал, – выдохнула тень и задумчиво добавила: – Нужно будет проверить его слова. А у меня Ганти попросил прощения и предложил поговорить, но я отказалась разговаривать в одиночку, предложила разбудить тебя.

– Алдер приходил вчера, – сразу понял невысказанный упрек герцог, – когда ты вдруг… уснула. Он и перевел нас сюда. Совет признал нас достойными зваться жителями Сиандолла и выдал этот дом, а я пригласил в услужение Тука и его братьев. Но с ними все непросто… Давай позавтракаем, потом я тебе объясню все подробно.

– Жду, – деловито кивнула тень и направилась к двери, но Хатгерн просто не мог отпустить ее так сразу.

Сначала придержал за рукав, мягко притянул к себе и несколько секунд ласково смотрел в любимые глаза, надеясь найти в них хоть каплю той жаркой нежности, которая согревала его собственное сердце. Но ничего подобного так и не разглядел и, подавив вздох, отпустил Таэльмину, напоследок коснувшись ее губ легким, почти дружеским поцелуем.