Коста-Рика знаменита отсутствием армии, но ее парковая администрация организована по-армейски. Штаб-квартира находится в столице – в Сан-Хосе, администрация свободно ротирует в рамках парковой системы охранников и другой персонал, и парки по сути рассматриваются как территории, подлежащие защите от армий потенциальных посягателей. Джанзен и некоторые дальновидные костариканские должностные лица поняли, что в стране, чьи экономические возможности ограничены, где оберегаемые площади, напротив, громадны и где средства, отпускаемые на их защиту, строго лимитированы, оберегать парки, богатые лесом, дичью и минералами – все равно, что оберегать дворцы посреди гетто. В ПТГ попробовали новый подход: национальные парки и заповедники в ней были исключены из политики ротации, взятой на вооружение парковой администрацией, и это позволило персоналу прочно осесть и развить в себе привязанность к земле и к идее ее сбережения; от всех сотрудников, включая полицейских, ожидалось, что они будут выполнять осмысленную природоохранную или научную работу.

На раннем этапе эта работа зачастую заключалась в борьбе с пожарами. Немалую часть нынешней ПТГ в прошлом составляли пастбища, поросшие африканизированной травой. Пуская в ход деньги, собранные с помощью «Нейчер консерванси»[11] и шведского и костариканского правительств, а также пожертвования, которые приносило Джанзену чтение лекций в Америке, он сумел купить огромные участки пастбищной земли и поврежденного леса между двумя уже существовавшими национальными парками. После ухода скота главной угрозой проекту стали природные пожары. Джанзен принялся было экспериментировать с искусственным высаживанием деревьев местных видов, но быстро понял, что лес лучше восстанавливается естественным путем благодаря семенам, переносимым ветром и животными. Когда новый лес набрал силу и риск пожаров уменьшился, он поставил перед сотрудниками ПТГ более амбициозную задачу: провести полную перепись всех 375 тысяч (согласно оценкам) видов растений и животных, которые встречаются на этой территории.

По аналогии с парамедиками Джанзен стал называть жителей Гуанакасте, которых он нанимал, паратаксономистами. Не имея университетских дипломов, они после интенсивной подготовки могут выполнять реальную научную работу. Они прочесывают сухой лес на тихоокеанских склонах и влажный лес со стороны Карибского моря, собирают образцы, препарируют их и берут пробы тканей для ДНК-анализа. В настоящее время у Джанзена тридцать четыре паратаксономиста, которым он прилично платит, используя гранты, проценты от небольшого капитала, сформированного за счет пожертвований, и плоды неустанного сбора средств. Джанзен сказал мне, что паратаксономисты по мотивации и желанию учиться не уступают его лучшим магистрантам (он преподает биологию в Пенсильванском университете). Я видел ранним субботним утром одну группу, собирающую разнообразные листья для гусениц, которых выращивали в пластиковых мешках, и другую группу, выходящую утром в воскресенье в лес на сбор образцов.

Из трех новых критериев, которым должен отвечать природоохранный проект, чтобы быть успешным, самый трудный – сращивание с местным населением. Таксономическое начинание Джанзена служит этой цели несколькими способами. Самое основное: чтобы заботиться о биоразнообразии, костариканцы, чья страна, занимая 0,03 % земной суши, содержит 4 % биологических видов, должны знать, из чего оно складывается. Биоразнообразие само по себе абстракция, но сотни ящиков с наколотыми и снабженными названиями образцами ночных бабочек, водящихся в Гуанакасте, в зале с кондиционером в Национальном парке Санта-Роса – уже нет. Наглядная наука, специфические истории, которые способны рассказать все ядовитые растения, все паразитические осы-наездники, – точка притяжения для школьников Гуанакасте, которых ПТГ принимает уже тридцать лет. Если ребенком ты провел неделю в сухом лесу, изучая куколок насекомых и помет оцелота, взрослым ты, возможно, будешь рассматривать лес не только как экономический ресурс.

И наконец – что, пожалуй, важнее всего, – паратаксономисты создают хозяйское, ответственное отношение к месту. Часть из них – супружеские пары, и многие живут на исследовательских станциях, разбросанных по ПТГ, где они защищают свое окружение лучше, чем могли бы защищать вооруженные охранники, потому что соседи – их друзья и родственники. Пока я был в Гуанакасте, я много раз проходил мимо станции у входа в парк Санта-Роса и ни единожды не видел охранника. По словам Джанзена, браконьерства и нелегальной вырубки леса на ПТГ гораздо меньше, чем в других костариканских парках, охраняемых традиционным способом.

Джанзен и Холлуокс половину каждого года живут в крохотном, тесно заставленном домике около главного здания Санта-Росы. К сосудам с водой перед домиком часто подходят олени, агути, обезьяны, подлетают сорочьи сойки, осы. В прошлом у них были такие питомцы, как дикобраз и воробьиный сыч, которых они выхаживали; Джанзен с грустью заметил мне, что сожалеет о невозможности взять в питомцы гремучую змею. Седобородый, голый выше пояса, в кроссовках и хлопчатобумажных брюках грязно-зеленого цвета, он словно сошел со страниц романа Джозефа Конрада. Холлуокс – тропический эколог, она моложе, мягче, и ей хорошо удается конвертировать научную рациональность Джанзена в общепринятую социальную валюту.

Лес в Санта-Росе показался мне немыслимо сухим – даже для сухого леса в сухой сезон. Холлуокс обратила мое внимание на облачную шапку вулканов и сказала, что последние пятнадцать лет она неуклонно перемещалась вверх, предвещая изменение климата. «В прошлом я на спор называл дату, когда пойдут дожди, и выигрывал ящики пива, – сказал Джанзен. – Это всегда было пятнадцатое мая, а теперь никому не известно, когда они начнутся». Он добавил, что популяции насекомых в Гуанакасте за те сорок лет, что он их изучал, очень сильно уменьшились; он подумывал о статье, где описал бы этот коллапс, но какой смысл? Только людей расстраивать. Утрата видов насекомых уже вредит птицам, которые ими питаются, и растениям, которые нуждаются в опылении, и по мере глобального потепления эти потери, несомненно, будут продолжаться. Но Джанзен не считает, что потепление делает ПТГ ненужной. «Если бы на свете была только одна картина Рембрандта, – сказал он, – и кто-нибудь пришел бы и полоснул по ней ножом, вы бы ее выбросили?»

Мое посещение совпало с новостью о технологическом прорыве в изготовлении этилового спирта из целлюлозы. С климатической точки зрения эффективное производство биотоплива – неимоверно соблазнительная приманка, но для Джанзена оно выглядит как очередное бедствие. Самые плодородные земли в Коста-Рике уже отданы монокультурному агробизнесу. Что будет со страной, если окажется, что вторичные леса можно пустить на топливо для ее автомобилей? Пока забота о смягчении климатических перемен перевешивает все прочие энвиронменталистские заботы, ни один ландшафт на Земле не находится в безопасности. Подобно глобализму, климатизм отчуждает. Американцы сегодня живут далеко от зон экологического вреда, который причиняют их потребительские привычки, и даже если грядущие потребители будут лучше просвещены насчет углеродного следа и начнут наполнять баки сертифицированным «зеленым» топливом, они все равно будут отчуждены. Только отношение к природе как к совокупности особых сред обитания, находящихся под угрозой, а не как к чему-то абстрактному и «гибнущему» может предотвратить полное разрушение природы на земном шаре.