– Ладно, Миша, если что, ты знаешь номер моего мобильного и знаешь, где меня можно найти…

– «Стравинский»? – усмехнулся оскорбленный в своих лучших рыцарских чувствах Миша, понимая, что у стоящего в двух шагах от него мужчины куда больше шансов провести с Машей ночь. – Хорошо, я все понял, не дурак.

С этими словами он круто развернулся и быстрым шагом пошел прочь. Маша и Шехов смотрели ему вслед, не проронив ни слова.

– Шехов, я звоню тебе в течение двух часов. Ты почему не брал трубку?

– Должно быть, я оставил телефон в машине… Не знаю, не помню, я пьян… Женя, два часа ночи!

– Ты надрался в компании со своей блондинкой?

– Нет, она напилась с каким-то парнем, с которым познакомилась не то на улице, не то в баре… Я чуть было не потерял ее. Она подозревает меня…

Женя слушала его и не верила ни единому его слову. За то время, что она не говорила с ним по телефону, мысли ее постоянно кружились вокруг одного и того же: что, если Шехов обманет ее и, вернувшись в Москву, сделает вид, что вовсе не знаком с ней? Кроме того, при его деньгах ему ничего не стоит попросту откупиться от нее. Он даст ей денег с условием, чтобы она исчезла из его жизни. Как ни странно, но она сама, оказавшись на его месте, поступила бы точно так же. Зачем ему человек, который одним своим видом будет постоянно напоминать об убийстве жены? Он захочет нормальной и спокойной жизни. После Лены, возможно, ему захочется жениться на женщине совершенно другого типа. И пусть сейчас Женя противоречила сама себе, все равно огонь в семейном очаге должна поддерживать женщина верная, преданная и осознающая свое настоящее женское предназначение, а именно – стать матерью его будущих детей. С Леной он жил, по сути, как на пороховой бочке, не зная, чего ожидать от нее в следующую минуту. Кроме того, он сильно зависел от нее, поскольку именно она познакомила его с Семеном и сделала директором банка. А это означало с его стороны полное подчинение, тщательно замаскированное под дружеские советы, исходившие, само собой, от Семена. Так Лена с нежной улыбкой на губах использовала деловые качества мужа, чтобы жить в свое удовольствие. И если бы не появление в его жизни Жени, он до сих пор жил бы с завязанными глазами. Это она, близкая подруга Лены, зная всю изнанку их семейной жизни, постепенно раскрывала Владимиру глаза на его жену. Она же и намекнула, что Лена задолго до того, как встретилась с Владимиром, жила с Семеном, когда у того была еще жива жена. Но все это было до того, как в жизни и Лены и Жени появился новый повод для ревности и желание безграничного обладания…

– В чем она тебя подозревает?

– Пока еще не знаю, она тоже вернулась с прогулки не совсем трезвая и заявила мне, что разговаривала по телефону с Леной…

– Что-о?

– Что слышала. Я еще поговорю с ней утром, выясню, что за бред она несла ночью.

– Володя… – Женя перешла на шепот. – А что, если она не лжет?

– В смысле?

– Но я ведь тоже звонила по телефону… по Лениному телефону, и она мне ответила… И я тоже была пьяна.

– Значит, мы все, когда напиваемся, чего-то боимся…

– Кого-то боимся, ты хочешь сказать…

– Дело в том, что у меня были глюки на эту же тему… Представляешь, я тоже разговаривал с ней по телефону. И знаешь, о чем она меня попросила?

– Откуда же мне знать… – Женя почувствовала, как волосы на ее голове зашевелились.

– Она попросила меня заехать за ней на Поварскую улицу, в парфюмерный магазин, представляешь?

– Ты шутишь… Это же ее любимый магазин…

– Да, я еще спросил ее, что она там делает, а она ответила мне, что покупает духи и карандаш для губ…

– Да ты издеваешься надо мной…

– Нет.

– И чем же закончился ваш разговор?

– Я обещал за ней заехать.

Сначала Женя, потом Владимир, а теперь еще и эта девушка, которая разговаривала с Леной по телефону…

– А что, если она жива и теперь сидит где-нибудь в укромном местечке с телефоном и развлекается, пугая нас своими разговорами? – предположила Женя, хотя верилось в это с трудом.

– Да нет, Женя, она не может быть живой…

– Почему?

– Да потому что я вез ее несколько часов в своей машине, а потом зарыл в лесу. Да, я не открывал мешка, это правда, но ее тело одеревенело и не разогнулось, когда я достал его из багажника… Это был труп, и тут уж ничего не попишешь. А то, что с нами со всеми происходит, – это обрывки сна, которые мы принимаем за явь…

– Но… Володя…

– Ты про Машу?

– Ее зовут Маша?

– А разве я тебе не говорил? Так вот, думаю, она все просто выдумала, чтобы позлить меня. Кроме того, не следует забывать, что эта провинциалочка постоянно задает себе вопрос, зачем я пытаюсь изобразить, что живу в гостинице вместе с женой?..

– А разве ты…

– Да, я объяснил ей, что моя жена в Африке, короче, наплел ей… Что, мол, у меня смертельная болезнь, что я скоро умру и мне важно, чтобы никто ничего не заподозрил, чтобы клиенты верили мне, понимаешь? Чтобы не было паники… Чтобы все видели, что мы с женой живем здесь…

– Шехов, это более чем нелепо… Она должна была сразу же потерять интерес к тебе… я имею в виду – сексуальный…

– Правильно, она его и потеряла. И напилась. Пришлось сказать ей, что я все это придумал.

– И она поверила?

– Не знаю… У меня уже язык заплетается. Я тоже много выпил. Не могу сказать, что водка меня берет, слишком уж возбуждены нервы, но в голове какой-то шум… Мне жаль, что тебя нет рядом. Хотя, с другой стороны, я ненавижу тебя за то, что ты сделала… Ты не должна была соглашаться на эту дуэль. Дуэль. Идиотизм… – Шехов выругался и отключил телефон.

И это только начало, констатировала Женя. А что будет потом? Конечно, он избавится от нее. Любым способом.

Она тоже положила трубку и достала сигареты. Курить хотелось ужасно. Закурив сигарету, она снова взяла телефон и набрала роковой для нее номер. Но там уже два дня как никто не отвечал. Тот, кому она звонила, не мог исчезнуть из города без предупреждения. Он, Лена и Женя были единым целым. Деньги на телефоне кончиться не могли – еще три дня тому назад на его счету было сто долларов. Но и длинных гудков нет. Или он находится вне зоны действия сети, либо он отключил свой телефон. Тогда Женя позвонила по домашнему – там ее окатили прохладной и равнодушной волной длинные, протяжные и какие-то невероятно грустные, тоскливые гудки. Словно и сам телефон соскучился по своему хозяину, по его сладкому и нежному голосу. Вспомнив что-то очень для себя приятное, Женя даже зажмурилась… Она выиграла эту дуэль и теперь имеет полное право владеть этим юношей.

Она снова и снова набирала его номер, представляя себе темную комнату, ночной столик с телефонным аппаратом и настойчивые звонки, ее звонки… Сколько часов они провели в этой комнате, забыв про все на свете, даже про Владимира… Два дня кошмара, во время которых она просто не могла думать о Саше, пролетели мгновенно, и страх как будто немного отпустил ее. Чего бояться, если теперь уже все равно никто и ничего не докажет?