Они поговорили ещё минут пятнадцать и, как всегда, под конец разговора признались в вечной любви друг к другу. Но, положив трубку, Дана поняла, что какой-то неприятный осадок в душе всё-таки остался. Чтобы позвонить ему, она прошла чуть ли не весь город под дождём и ветром! А он даже не помнил об их уговоре. Им и раньше приходилось расставаться на несколько недель, но всегда они чувствовали друг друга, всегда были на одной волне. А сейчас прошла всего неделя разлуки, и произошёл какой-то разлад. Снова вернулось странное чувство, что Дана не просто уехала в другую страну, а попала в другое измерение. Конечно же, любовь к Димочке была так же сильна, как и раньше, просто всё было как-то не так.

Проходя мимо большого дерева у края холма, Дана заметила, что парочка ещё там, и, похоже, они всё ещё целуются. «Везёт же некоторым, – подумала она. – Нет, ну какие смешные брюки, надо же…»

После проливного дождя от великолепия сакуры остался только бледно-розовый ковёр на земле и желтоватый налёт пыльцы на лужах.

Жаль было облетевшей красоты, но всему свое время – пора было браться за учёбу.

С утра в понедельник три русских стажёра сели в школьный автобус и отправились в университет в первый раз. Университет не был большим, но построен был в лучших традициях студенческих городков и состоял из четырёх основных зданий: административного, основного учебного и лингвистического корпусов и спортивного зала. В четырехэтажном административном корпусе размещались разные полезные службы и личные кабинеты профессоров. Здесь ещё находилось очень приятное кафе без кухни, но с кофейными и булочными автоматами. В основном учебном корпусе, тоже четырехэтажном, находился самый большой лекционный зал, аудитории и небольшие пятачки для отдыха. В лингвистическом корпусе, вытянутом низком двухэтажном здании, на первом этаже располагались аудитории, оснащённые аудио- и видеоаппаратурой, необходимой при занятиях иностранными языками, а на втором была библиотека. В просторном проходе между основным и лингвистическим корпусами расположилась уютная и светлая студенческая столовая или, как её принято было называть в этом университете, «кафетерий».

Все четыре здания соединялись друг с другом коридорами, поэтому в дождливые и холодные дни можно было пройти из одного места в другое, не выходя на улицу. Но, когда времени для перехода не было, приходилось срезать путь через двор, вокруг которого и располагались три основных здания, а спортзал выходил туда только торцом. На дворе этом был разбит большой по японским меркам газон и стояли лавочки вдоль красивой пешеходной дорожки. В общем, всё необходимое для счастливой студенческой жизни было. Конечно же, в университетский комплекс входило и большое футбольное или бейсбольное поле, теннисные корты, просторная стоянка для машин и домики, которые служили складами оборудования и инвентаря для различных клубов, но они прятались за основными зданиями.

В солнечные дни основная жизнь университета проходила во дворе. Студенты сидели на газонах, на ступеньках корпусов, на лавочках и вокруг них, и даже на бордюрах пешеходной дорожки. Толпа тусующихся студентов на первый взгляд казалась хаотичной, но если взять в самом крайнем автомате кофе с густой молочной пенкой, сесть на одну из отдалённых лавочек в углу двора и понаблюдать, можно легко определить, кто на каком курсе учится и к какой компании принадлежит.

Молодёжь с волосами, выкрашенными во все цвета радуги, одетая в новенькую яркую одежду, собирающаяся в большие, смеющиеся и шумные группы – это первокурсники. Они ещё не определились по интересам и изо всех сил пытаются самовыразиться в поведении, шутках и цвете волос. Те, которые собираются небольшими группками по два-три человека, у которых ухоженные свежевыкрашенные волосы и которые одеваются кое-как – второкурсники. Они уже определились, с кем им общаться, поэтому одеваются только для того, чтобы прикрыть наготу. А волосы красят только потому, что у них есть на это время, да и эксперимента ради. Те, у которых уже отросшие крашеные волосы, и которые также собираются по два-три человека, но ненадолго, только чтобы перекурить, перекинуться несколькими словами или обменяться тетрадями – третьекурсники. Они пытаются добрать недостающие баллы с предыдущих курсов в этом году, поэтому времени тусоваться и красить волосы у них нет. А четверокурсников вообще увидишь редко, так как они появляются в университете только на семинары по своей дипломной работе и пробегают к нужной аудитории, не останавливаясь. А если уж остановились, то вокруг них тут же образуется небольшой кружок кохаев, которым они что-то рассказывают или отвечают на их вопросы. У всех четверокурсников были обязательно чёрные, в крайнем случае, немного коричневатые волосы, потому что в этом году они занимались устройством на работу.

Китайские студенты собираются где-нибудь в углу двора плотным, плечо к плечу, кругом. Курят, что-то громко обсуждают и иногда смеются. Корейцы в основном сидят небольшими группками на корточках, курят или крутят ручки в пальцах. Конечно же, в общей массе студентов были исключения, но и этих наблюдений было достаточно, чтобы ориентироваться в незнакомой толпе.

В тот день Дана видела почти всех обитателей студенческого городка в первый раз и, конечно, пока не различала студентов по типу их поведения, для неё это были просто молодые люди, общающиеся между собой в промежутках между лекциями. Но первые наблюдения Дана сделать смогла. Во-первых, одежда студентов сильно отличалась от той, в которой они были на церемонии посвящения. Во-вторых, большинство первокурсников уже сегодня пришли с перекрашенными во все цвета радуги волосами. Ещё несколько дней назад у многих был натуральный чёрный цвет, а сегодня головы пестрели оттенками от коричневого до лазурно-голубого. Как оказалось, дело в том, что в большинстве школ волосы красить запрещают. В офисе голубые волосы тоже вряд ли воспримут «на ура». Вот и получается, что у японцев есть всего три года в университете, чтобы попробовать на себе разнообразие цветов, стрижек и стилей. А ещё Дана увидела владельца тех смешных клетчатых брюк, поразивших её вечером на залитой дождём вершине холма. Таких брюк не было больше ни у кого, и, похоже, хозяин штанов очень ими гордился.

Его звали Масахиро Кояма, и он был общим любимцем. Это угадывалось с первого взгляда: он переходил от компании к компании, и везде его радостно встречали. Стоило Масахиро подойти к самой тихой группе, и через несколько секунд там раздавался звонкий смех. Он был принят всеми: и старшими, и младшими. Даже учителя любили постоять и поболтать с ним. Масахиро учился на втором курсе, поэтому его уже успели узнать в университетских кругах и, похоже, даже первокурсники были наслышаны о всеобщем любимце. «Наверное, и брюки эти выбрал, чтобы его лучше было видно. Интересно, кто же эта девушка, с которой он целовался вчера? – подумала Дана. – Надо будет понаблюдать за ним. Ой, о чём я думаю уже в первый день? Слов нет. Об учёбе думать надо, а не вести наблюдение за каким-то японцем», – отругала она себя.

За эту неделю надо определиться, что же изучать целый год, к каким преподавателям ходить и с кем общаться. Задача не из лёгких. В книге с описанием предметов она раскрасила предметы разными цветами по мере их необходимости и чётко решила, на какие пробные лекции пойдёт на этой неделе. Было два пути: путь сохранения энергии и путь познания нового. Первый заключался в том, чтобы набрать больше предметов, связанных с Россией (история, литература, культура) и без особых усилий сдавать их, потому что и так всё известно. Второй путь был связан с Японией или другими странами, углублением в науку и зубрежкой новых иероглифов. Этот путь давал возможностью узнать что-то новое и расширить горизонты. Для себя Дана решила действовать по пути наименьшего сопротивления, как и её соотечественники, Лиля и Алексей.