– Ну и вот, – рассказывал он Шоне, – она сказала, что они проведут расследование, но они совершенно точно не придали этому особого значения.

– Может быть, она права, – задумчиво сказала Шона. – Может быть, Имоджен уже завтра появится дома.

– Ну отлично, – он взглянул на нее с возмущением. – Теперь и ты на их стороне!

– Нет, совсем нет! – воскликнула Шона. – Я очень хорошо понимаю, как ты волнуешься. Но взять деньги, отправить письмо… Все это выглядит так, будто она это спланировала, разве нет? А не могла она решить навестить свой дом во Франции?

– Она бы сначала сказала об этом мне, – заметил Винс. – И я не верю, что она что-то планировала. Она не умеет планировать, ты же знаешь!

– Но что, если ей просто в голову пришла эта идея?

– На пути в долбаный аэропорт?! – взревел Винс.

– Ну она могла решить в последнюю минуту и… – голос Шоны прервался. Она поняла, что исчезновение Имоджен – это не результат спонтанного импульса. Ее подруга прекрасно знала, что делает.

– Вот я думаю, – произнес Винс, голос его дрогнул. – Это был кто-то из Франции.

– Ты имеешь в виду мужчина? – глаза Шоны расширились. – Ох, Винс, вот уж это точно нет. Не думаю, она всегда была полностью предана тебе.

– Я тоже так думал, – сказал Винс. – Но…

– Уверена, что у нее никого нет, – твердо заявила Шона, хотя на самом деле она уже ни в чем не была уверена. Если уж на то пошло, для начала она совсем не ожидала, что Имоджен способна вот так сбежать. Так что, возможно, нельзя исключать, что она сбежала с кем-то. И в таком случае, как только подруга выйдет на связь, Шона сообщит ей все, что думает. Конечно, не ее дело судить Имоджен и ее отношения, но нельзя так поступать.

– Мне самому трудно представить, что у нее был кто-то, – признался Винс. – И потом, мы ведь пытались завести ребенка.

– О!

Шона удивилась. Имоджен никогда не говорила о желании родить ребенка. Вернее, они, конечно, обсуждали подобные темы, и у Шоны создалось впечатление, что Имоджен скорее даже против этого. На самом деле та несколько раз говорила, что не думает, что у нее будут дети. Слишком большая ответственность, говорила она. Слишком легко испортить им жизнь, как говорится. Шона, правда, думала, что Имоджен говорит «вообще» безотносительно, а тут, оказывается, вот как…

– Дело в том, – продолжал Винс, – что она думала, что беременна… Но нет, она не была беременна. И это могло очень ее расстроить.

– О господи. А ты сказал об этом в полиции?

Винс кивнул: «Но они и к этому отнеслись очень невнимательно».

– Они вообще собираются что-нибудь делать?

– Сказали, что проведут расследование. Не знаю, что это на самом деле означает.

– Нам надо самим провести расследование, – решила Шона. – И начать надо с тех людей, к которым она может пойти, когда расстроена, – с ее семьи.

– Я ее семья, – отрезал Винс. – В этом все и дело, Шона. Мы команда: Имоджен и я. И больше нет никого.

– А ее отчим? Может быть, она вообще не села в самолет. Может быть, она села на поезд в Лондон и отправилась к нему.

– Ее босс ехал «Евростаром». И ее с ним не было.

– Поездов-то ведь много, – возразила Шона.

– У меня нет никаких контактов ее отчима, – сказал Винс. – Я даже не совсем уверен, где он живет.

– Я думаю, ты что-нибудь найдешь. У вас есть записная книжка?

– Ну у кого она сейчас есть? У меня контакты забиты в телефон, и у Имоджен тоже.

– А она не копировала их в компьютер? Можно поискать их там.

– Не знаю.

– Или «Фейсбук»? – не унималась Шона.

– А это мысль! – Винс схватил телефон и открыл приложением. Через секунду он взглянул на Шону и нахмурился.

– А его нет, – сказал он. – Ее аккаунт исчез.

Шона взяла свой телефон и начала листать страницы.

– А ты прав. Блин, Винс… Она, похоже, закрыла страничку. Уничтожила.

– Да она рехнулась! – закричал он. – Ее в дурдом надо запереть! Не понимаю, какого черта… – он резко замолчал, увидев выражение лица Шоны. – Прошу прощения, я просто вышел из себя.

– Понимаю, – кивнула Шона. – Все это… и ребенок… У тебя, должно быть, голова кругом.

– Я еще все проверю, – он внезапно успокоился. – Должны остаться какие-то ее друзья, другие люди…

– А я поспрашиваю в зале, – подхватила Шона. – Она могла кому-нибудь что-нибудь сказать, хотя… Я ведь ее лучшая подруга. И мне она должна была бы открыться.

– Я ей напишу, – Винс открыл почту и начал быстро печатать.

– Я только хочу знать, что с ней все в порядке, – сказал он, отправляя письмо. – Как бы то ни было, в чем бы ни было дело, мы все можем исправить.

– О, Винс… – Шона встала, подошла к нему и обняла. – Я уверена, все устаканится. Она скоро появится.

– Надеюсь, – ответил он. – Искренне надеюсь.

Шона взяла сумку и вышла на улицу. Как же Имоджен могла так поступить с Винсом, думала она по дороге к машине. Не имеет значения, в чем там дело, он все-таки заслуживает большего. И она, кстати, тоже. Она ведь считала Имоджен своей лучшей подругой. Но та, видимо, считала иначе. И теперь Шона начинала думать, что не так уж хорошо она знала свою подругу, как ей казалось.

Устав от путешествия, а главное, от переживаний последних нескольких дней, Имоджен рано легла в постель. Она не думала, что ей удастся уснуть, но через несколько минут после того, как ее голова коснулась подушки, провалилась в сон и спала крепко и без сновидений до самого утра, пока восходящее солнце не позолотило комнату своими теплыми лучами. Имоджен вышла на узенький балкончик и осмотрела пустой гостиничный сад и безлюдный бассейн. Картина была очень умиротворяющая, и она почувствовала, как тревога немного отпускает ее. Как бы было чудесно сейчас поплавать в бассейне, подумала она и снова пожалела, что у нее нет с собой купальника. Она покачала головой: если купальник – это единственное, что ее беспокоит, то она на правильном пути.

Но на самом деле не только ведь это. Оставался еще Винс. Она не могла не думать, что он делает и как все воспринял. Он уже наверняка звонил в «Шандон Леклер» и узнал о ее увольнении из компании. И Шоне уже тоже звонил. Имоджен чувствовала неловкость от того, что ей пришлось хранить в тайне свой план от женщины, которая считалась ее подругой, но она не была уверена, что Шона сможет молчать. Она знала Шону. Та наверняка захотела бы помочь, а Имоджен следовало сделать все самой.

Имоджен взглянула на часы: ей нужно было позвонить. Но не сейчас. Сейчас она хотела еще немного побыть в своем радужном мыльном пузыре. В коконе. Без интернета, без мобильных телефонов. Совершенно одна и недоступная для всех. Наедине с самой собой.