Естественно, что конструкция и аппаратура этих стратегических бомбардировщиков были тщательно изучены и использовались при создании советской стратегической авиации.

Что касается «Тирпица», англичане не стали дожидаться девяти месяцев для его восстановления: 12 ноября 1944 года «Ланкастеры» тех же 9-й и 617-й эскадрилий с территории Британии завершили затянувшуюся борьбу против «короля океана». Точно сброшенные «долговязики» перевернули килем кверху самый крупный в мире линкор[30].

С потоплением «Тирпица», с разгромом немцев в Заполярье сходит на нет и военное сотрудничество советских и английских летчиков. Тем более, что к концу войны все сильнее стало ощущаться приближение новой мировой войны — «холодной». О былом военном сотрудничестве союзников стали говорить все меньше, а если и говорили, то больше с оттенком неприязни, а вскоре и враждебности. Эта тема была отнесена в СССР к запретным. А причина, как сейчас выясняется, не только в политической обстановке.

Как пишет известный исследователь боевых действий в Заполярье М. Н. Супрун[31], для Севера помощь союзников была более чем существенной. При помощи британцев на Севере фактически с нуля была создана торпедоносная авиация и полностью модернизирована истребительная. Так, на начало Петсамо-Киркенесской операции, завершившей войну на Севере, из 289 истребителей ВВС Северного флота 254 были английского или американского производства (включая 168 «Аэрокобр»), а из 72 торпедоносцев — 66 американских «Бостонов».

Несмотря на то что на всем протяжении советско-германского фронта в конце 1941 — начале 1942 года разворачивались ожесточенные сражения, северный фланг оставался самым стабильным. Фактически началась позиционная война малыми силами. Что касается люфтваффе, то основные усилия немецкие летчики сосредоточили на нарушении работы Кировской железной дороги.

Командующий 5-м воздушным флотом генерал-оберст Ганс-Юрген Штумпф на начало 1942 года располагал следующими силами:

— бомбардировщики и торпедоносцы: I. и III./KG 26 (Не-111); Stab, I. и III./KG 30 (Ju-88);

— пикирующие бомбардировщики: I./StG 5 (Ju-87);

— истребители: II./JG 5 (Bf-109) и Zerstorerstaffel 6.(Z)/JG 5 (с 16 марта 1942 г. 10.(Z)/JG 5) (Bf-110);

— разведчики и прочие: I./KG 40 (Fw-200); KuFlGr 406 (Не-115 и BV-138); KuFlGr 906 (Не-115 и BV-138); 1.(F)/22 (Ju-88); 1.(F)/124 (Ju-88); 1.(H)/32 (Hs-126) и Wetterkundungsstaffel 6.

Из всего этого разнообразия в составе отдельной истребительной группы Fliegerfuhrer Nord-Ost (ранее Fliegerfuhrer Kirkenes) насчитывалось всего 70 самолетов. И главным козырем немецких летчиков-истребителей по-прежнему оставалась система РЛС «Фрейя», которая позволяла достаточно эффективно парировать советские удары.

Но нельзя не отметить, что с советской стороны основную часть авиационной группировки составляли истребители. И им командование уделяло особое внимание — шутка ли, три авиационных полка на Севере получили звание гвардейских: 72-й сап ВВС СФ в январе 1942 года был переформирован в 2-й Гвардейский смешанный авиаполк ВВС СФ, а 4 апреля 1942 года 145-й иап и 147-й иап ВВС 14-й армии стали соответственно 19-м и 20-м гв. иап.

Еще одним серьезным отличием советской авиации в Заполярье от других участков большого советско-германского фронта было наличие большого количества самолетов импортного производства — прежде всего «Харрикейнов». Хотя в принципе этот факт не вызывает удивления, ведь, как уже говорилось, основные поставки союзников шли именно через Мурманск и Архангельск.

Первые месяцы 1942 года отмечены совсем небольшим количеством воздушных боев, так как этому не благоприятствовала погода.

Однако некоторые бои стоит отметить отдельно. Так, 23 января четверка истребителей 145-го истребительного авиаполка под командованием капитана П. С. Кутахова вступила в бой с таким же количеством Bf-110, пытавшихся нанести удар по железнодорожному составу, стоявшему на станции Лоухи. По результатам боя советские летчики записали себе две победы.

Следующий день летчиков этого полка оказался еще более напряженным. В районе станции Боярская шестерка истребителей ЛаГГ-3, пилотируемых майором А. Е. Новожиловым[32], капитаном А. Г. Никитиным, старшими лейтенантами К. Ф. Фомченковым, Б. М. Кузьминым, В. Н. Любушкиным и В. Т. Коваленко, встретила в воздухе четыре истребителя Bf-110. Наши летчики сразу же атаковали их. В разгар боя на помощь врагу подошло еще семь Bf-109. В течение 35-минутного боя хотя были сбиты четыре «Мессершмитта», но и погибли старшие лейтенанты Б. М. Кузьмин, В. Н. Любушкин и В. Т. Коваленко.

Только в марте погодные условия несколько улучшились, и советское командование решило провести несколько ударов по местам базирования немецкой авиации. Так, 3 марта командующий Северным флотом вице-адмирал Арсений Головко отдал приказ 78-му иап о проведении рейда против аэродрома Луостари.

Приказ был реализован уже на следующий день. Об этом налете оставил свои воспоминания один из летчиков полка — старший лейтенант Сергей Курзенков:

«4 марта наш воздушный разведчик, пролетев по тылам противника, сфотографировал несколько важных объектов. Почти вся восточная окраина аэродрома Луостари оказалась забитой бомбардировщиками и истребителями. Гитлеровцы готовились к новому наступлению.

Командующий Северным флотом вице-адмирал А. Г. Головко решил нанести по аэродрому удар с воздуха. Выполнить эту задачу поручили истребителям.

Борис Феоктистович Сафонов создал три группы, по шесть машин в каждой. Шестерка капитана Алагурова[33] должна была нанести удар по стоянке фашистских самолетов. Нашей группе, которую возглавлял капитан Родин, предстояло подавлять огонь вражеских зенитчиков, а группе капитана Калошина — отражать атаки истребителей. Взлетели, быстро собрались на маршруте и, не теряя ни минуты, бреющим понеслись на запад.