– Не прорвешься, – согласился Михаил Антонович. – Танк в лифт не зайдет.

– Зато в машину залезет, – с напряжением в голосе сказал Артем. – Маленький такой танк, двуногий, в маске. Со снайперской винтовкой вместо пушки.

– Это ты о чем?

– Скажи, ты Наташу в чем-то подозреваешь?

– Какую Наташу? – Михаил Антонович понял, о ком идет речь, но все же изобразил удивление.

Он ведь генеральный директор крупного, известного на всю страну холдинга, объединяющего промышленные предприятия и финансовые структуры, их питающие. В прямом и относительном подчинении у него десятки, если не сотни всяких разных Наташ. Почему он должен какую-то из них выделять особо?

– Ту самую Наташу, которая тебя спасла.

– Если она меня спасла, то почему я должен ее подозревать? – Этот вопрос он задал и себе, и Артему.

Он и в самом деле ставил действия Наташи под сомнения, а зачем? Если бы она собиралась его убить, то какая разница, от падения с высоты он умрет или от пули? Ей достаточно было постоять в стороне, дождаться, когда киллер произведет выстрел, а затем уже заняться собственной безопасностью.

– Твои люди за ней следят?

– Да, была такая мысль.

– Значит, следят.

– Вряд ли…

Михаил Антонович приставил палец к кнопке вызова, чтобы связаться с Плетеновым, но нажимать на нее не стал.

– А почему ты спрашиваешь?

– Да потому, что за Наташей сегодня следили. И не только. В машине, которая за ней ехала, находился человек в маске и с винтовкой. Если бы мы со Смитом не помешали, он бы ее убил.

Михаил Антонович все-таки связался с Плетеновым и велел ему зайти в кабинет.

– Команды убивать ее точно не было.

Плетенов зашел в кабинет торопливой походкой и на вопрос ответил без запинки. Слежку за Селивановой не устанавливали, никаких препятствий ей не чинили.

– Артем говорит, что видел человека в маске, который собирался ее убить.

– Где видел? – Плетенов сосредоточенно посмотрел на Артема.

– Возле ее дома. Утром. Наташа пошла на работу, за ней поехала машина. А в салоне был киллер. – Артем говорил, а сам внимательно, с налетом сарказма во взгляде, смотрел на Плетенова.

Он не очень-то верил ему. Хотел бы, но как-то не очень получалось.

– А вы со Смитом ему помешали, так я понимаю? – спросил Михаил Антонович и нахмурился.

Не хватало еще, чтобы Артем подвергал себя опасности из-за какой-то уборщицы.

– Да, помешали и вспугнули, – сказал Артем и с подозрением глянул на отца.

Вдруг тот притворяется, изображая любопытство, он уже знает все без объяснений?

– Насколько я знаю, Наташа была сегодня, убиралась в кабинете.

Стекло было вставлено еще вчера, а генеральная уборка прошла сегодня. Наташа управилась со всем за пару часов. Да, кабинет большой. Но в нем ни пылинки, ни соринки, все блестит и сияет.

– Я ее подвез. Она и сейчас здесь.

– Знает, что на нее покушались?

У человека, на которого объявлена охота, все валится из рук. Михаил Антонович знал это по себе. Сегодня к работе у него не лежала душа. Масса дел уже была перенесена на завтра. А вот у Наташи с руками все в порядке.

– Она мне не верит.

– Почему?

– Такова особенность наших с ней высоких отношений. – Артем не смутился, но взгляд в сторону отвел. – Но дело сейчас совершенно не в них, а в том, что ее могут убить.

– А ты этого не хочешь?

– А почему я должен этого хотеть?

– Что скажешь, Аркадий… – Михаил Антонович щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить отчество своего нового зама.

– Аркадий Геннадьевич! – подсказал Плетенов.

– Что скажешь, Аркадий Геннадьевич?

– Скажу, что личность киллера установить не удалось. Несудим, приводов не имел, никто о нем ничего не знает. К спецслужбам отношения не имеет. Особых примет нет. О степени его профессионализма судить трудно. Задание он не выполнил, даже с Селивановой справиться не смог, но в офис проник легко и просто. Тут чувствуется предварительная подготовка. Думаю, мы имеем дело с хорошо организованной группой. Возможно, в этой конторе строго соблюдается закон «око за око», который цементирует ее изнутри.

– Хочешь сказать, что Селиванову приговорили к смерти? За то, что она убила члена этой организации?

– Очень даже может быть. Если, конечно, эта особа есть случайное звено в череде событий.

– А если не случайное?

– Значит, от нее хотят избавиться как от опасного свидетеля.

– Если Селиванова не случайное звено, то почему она сегодня вышла на работу?

– Значит, все-таки случайное, – сказал Плетенов и пожал плечами. – Выходит, Селиванова не знала, что ей угрожает опасность.

– Если это действительно так. – Михаил Антонович не без сомнений глянул на Артема.

– Ты мне не веришь? – вскинулся тот.

– Но мы будем исходить из того, что опасность ей все-таки угрожает, – заявил Михаил Антонович и перевел взгляд на Плетенова.

У него не было никакого желания пикироваться с сыном на глазах у подчиненного.

– Она исходит от тех людей, которые должны были убить вас, Михаил Антонович, – проговорил начальник службы безопасности.

– Неплохо было бы узнать, что это за люди.

– Да, конечно. Думаю, что за Селивановой нужно установить наблюдение. Если ее приговорили, то будет предпринята повторная попытка.

– На этой попытке мы должны их взять, – постановил Михаил Антонович.

– Эй, что-то я не понял! – встрепенулся Артем. – Вы что, хотите поймать киллера на живца?! А если Наташу убьют?..

– Если мы не возьмем ее под наблюдение, то убьют наверняка. А тут будет хоть какой-то шанс. – Михаил Антонович ничуть не сомневался в правоте своих суждений.

Но Артем думал иначе. Он вскочил с кресла, но не успел распрямиться в полный рост, сел, взял себя в руки.

Сын посмотрел на отца и проговорил:

– Ты хочешь, чтобы я у тебя работал. Хорошо. Я буду. Но не в финансовом отделе, а в твоей службе безопасности. Я стану охранять Наташу. Аркадий Геннадьевич, позаботьтесь, пожалуйста, чтобы мне выдали служебное оружие!

– Что-то я не понял вас, Артем Михайлович, – с усмешкой проговорил Матвеев-старший. – Если вы собираетесь работать в службе безопасности, то к Аркадию Геннадьевичу вы должны относиться как к своему начальнику. Вы же ставите ему задачи, будто он ваш подчиненный.

– Мы не на государственной службе. Ты здесь главный, а я – твой сын!.. – Артем снова вскочил со своего места и на этот раз вытянулся в полный рост. – Или нет?