— Конечно. Как и каждый сотрудник «Медитек».

— Нет, я имею в виду те, которые были адресованы вам домой. Письма, телефонные звонки?

— Один-два дурацких звонка, как раз перед увольнением. И несколько электронных писем.

— И из-за этого вы решили уволиться из «Медитек»?

— Да, это одна из причин.

— А остальные?

— Все изложено в моем заявлении об увольнении.

Лок начал раздражаться.

— Ричард, помощь подразумевает двустороннее движение.

Ричард неловко поерзал на сиденье.

— Я не согласен с проведением опытов на животных, но в основном из научных соображений, а не из этических.

— Но вы в них участвовали?

— Большую часть своей карьеры.

— И это начало вас тяготить?

— Я пришел к такому решению после долгих раздумий. Я не стал бы увольняться, если б не думал, что это скверное дело.

За последние несколько месяцев Лок уже наслушался достаточно дискуссий об опытах на животных и, определенно, не хотел еще одной лекции вроде той, что ему пришлось пережить в палате Дженис. Он двинулся дальше:

— Были ли еще угрозы после увольнения?

— Не то чтобы я публично объявил об увольнении, но нет.

— С тех пор, как исчез Джош, с вами кто-то связывался?

Ричард уставился в пол.

— В том-то и дело. Ни разу.

Лок не поверил:

— Что, никто не требовал выкуп? Вообще никаких требований?

— Ничего.

Можно вычеркнуть сценарий номер два. Помимо родителей или родственников, похищающих детей, около 3 % случаев попадали в категорию «похищение ради выкупа». Благодаря очень жестким приговорам, которые выносили суды со времен похищения Линдберга,[12]только идиоты или закоренелые преступники в США рассматривали похищение с целью выкупа как возможность заработать. Однако в других странах это была одна из самых крупных сфер преступной деятельности наряду с фальшивыми деньгами, мошенничеством в Интернете и торговлей людьми. В тех случаях, когда мотивом была прибыль, сразу после похищения наступал черед требований выкупа, обычно сопровождаемых зловещими предупреждениями о том, что семья жертвы ни при каких обстоятельствах не должна связываться с властями.

Лок пожевал губу. Ему не хотелось думать о сценарии номер три. Защитники прав животных спокойно выкопали тело старой леди и вытряхнули ее останки в центре Таймс-Сквер, только чтобы настоять на своем.

Ричард посмотрел на Лока, и его зрачки от страха расширились.

— Это плохо, да?

Лок немного помолчал, но все же ответил:

— Да, это плохо.

«Похоже, здесь дежурит добрая половина 19-го участка», — подумал Лок, когда он и Ричард вышли из лифта и подошли к дверям.

Когда патрульный увидел их, тревога на его лице смешалась с облегчением.

— Вам не следовало уходить, не предупредив нас, — сказал он Ричарду.

Ричард побледнел, как ребенок, пойманный вне дома после положенного времени:

— Простите, надеюсь, у вас не будет проблем из-за меня.

Ричард пропустил Лока в свою квартиру, а патрульный уже связывался по рации со своим начальством, сообщая, что Халм вернулся вместе с гостем.

В квартире, как и в большей части здания, было темно. Близилось к полуночи, и улицы уже затихли. Лок полагал, что для жизни в этом районе нужно работать столько, что большинство его обитателей предпочитает лечь пораньше, а не скакать по барам.

Ричард включил свет, из узкого коридора виднелись двери трех спален и ванной комнаты. Заканчивался коридор просторной гостиной.

— Сколько лет вы здесь живете? — спросил Лок.

— С тех пор, как женился. Мэг жила здесь со времен аспирантуры.

— Довольно шикарная часть города для аспирантки.

— Аренда оплачивалась. Ее тетя умерла, — ответил Ричард, собираясь включить верхний свет.

— Вы не хотите вначале задернуть занавески?

— Иногда забываю. А с тех пор, как пропал Джош, не уверен, что есть о чем-то еще беспокоиться.

Как и любой сотрудник «Медитек» соответствующего уровня, Ричард прошел курс личной безопасности. Лок знал, что там советуют как можно сильнее менять свой распорядок дня и остерегаться отсутствия обыденных вещей вроде швейцара, которого почему-то нет у входа в здание. Или наличия необычного вроде швейцара, который внезапно появляется перед домом, где раньше его не было. Все советы сводятся к тому, чтобы быть бдительным и пользоваться обычным здравым смыслом.

Лок прошелся по маленькой кухне в дальнем конце комнаты. Два дивана. Телевизора нет. Вдоль одной стены тянутся встроенные стеллажи, забитые книгами и бумагами. Семейный портрет. Ричард, Джош и исключительно привлекательная блондинка; такую Локу никогда в голову не пришло бы представить рядом с Ричардом.

— Мэг, — сказал Ричард, избавив Лока от неудобного вопроса об умершей жене. — У меня никого не было с тех пор, как она умерла. Мне кажется, это было бы нечестно по отношению к Джошу. На самом деле все не совсем так.

Лок ничего не ответил. Пусть говорит.

— Все дело в моей работе. Может, я пользовался ей как способом избежать столкновения с реальностью, — добавил Ричард, прежде чем снова потер глаза.

«Похоже, излишнее благородство не идет ему на пользу», — подумал Лок.

— Вы не возражаете, если я осмотрю другие комнаты?

Ричард только пожал плечами.

Лок пошел обратно по коридору с совершенно голыми стенами. Он не мог избавиться от ощущения, что это место больше напоминает общежитие колледжа, чем дом для семьи.

Первая спальня была такой же утилитарной, хотя здесь отсутствие хозяйского внимания было более понятно. Наталья явно привезла с собой мало вещей при переезде. На кровати лежал портативный CD-плеер, сейчас уже древность. На тумбочке устроилась фотография пожилой пары, предположительно ее родителей. Перед ними, рядом с отцом, стоял тот, кого Лок посчитал ее братом. Хотя парню было не больше пятнадцати, он возвышался над мужчиной на целый фут. Наталья стояла рядом с матерью, длинные темные волосы собраны в хвост, яркие глаза и уверенная улыбка. Фотографии приятеля или кого-то в этом роде не видно.

Привлекательная русская девушка и состоятельный, по ее стандартам, вдовец, чья молодость уже прошла. Лок задался вопросом, насколько честен был Ричард, когда ответил, что между ним и Натальей ничего нет. Судя по матери Джоша, он вполне мог привлечь красивую женщину. Возможно, просто не хотел усложнять жизнь ради Джоша. Или лгал.