согласно сведениям Диодора Сицилийского, «получил (принял) власть». Получить — это не значит совершить государственный переворот путем убийства или изгнания прежнего правителя, что, бесспорно, вызвало бы другой резонанс на Боспоре. Он правил всего семь лет и передал власть своему сыну Сатиру. А это в свою очередь может указывать на то, что он принял правление, будучи уже немолодым. Находясь длительный период в семье Археанактидов и имея детей от эллинки, фракиец Спарток все же в определенной степени сохранил приверженность к традициям своего рода, которые проявились в постепенном внедрении культа Диониса, начиная хотя бы с наречения преемника Сатиром. Беспрепятственное получение власти Спартоком объясняется, видимо, и тем, что его здесь уже хорошо знали. При Археанактидах он мог исполнять главные государственные должности. А если в последние годы жизни правитель из этого рода был очень стар, то Спарток вообще номинально правил на Боспоре, если потом власть просто перешла к нему. Во всяком случае пока нет веских доказательств того, что Спарток насильственным путем захватил ее в Пантикапее, а тем более в симмахии. При такой ситуации было бы странным, если бы греки молча восприняли столь феноменальный государственный переворот и легко примирились с вторжением фракийца в их государственные дела.

Столь же маловероятна и роль Афин, в частности Перикла, в смене династий на Боспоре. В это время наоборот они обратили внимание на те полисы (Нимфей, Феодосия, Фанагория), которые не подчинялись Спартаку. При нем не произошло заметных изменений ни в политике, ни в экономической жизни. Он, скорее всего, так и не стал полновластным властителем полисов. Под его контролем остались только те населенные пункты, которые находились под защитой Тиритакского вала. Судя по всему, он и не стремился к территориальному расширению государства. Спарток, очевидно, продолжал прежнюю политику Археанактидов. Да и время его правления было очень непродолжительным, чтобы оставить память о каких-то значительных переменах. Его имя не упоминается никем из древних писателей, кроме Диодора. Он оказался как-то странно вычеркнутым из истории своего государства. Ведь древние греки вели отсчет времени правления новой династии не от Спартока, а только от его внука — Левкона I.

Сатир как символ нового государства

После Спартока первоначально правили два его сына — Селевк и Сатир 1. Сколько находился у власти Селевк и что с ним случилось, точно не известно. Согласно имеющимся данным, Сатир правил Боспором дольше всех — с 433/432 до 390/389 гг. до н. э. Очевидно, взяв власть в свои руки еще молодым, он сначала остерегался резко менять политику своих предшественников. По свидетельству Страбона, до него боспорские тираны владели небольшой областью возле устья Меотиды, от Пантикапея до Феодосии. Сатир первым из боспорских правителей начал военные действия по присоединению автономных полисов, которые, возможно, при смене династии вышли из симмахии, если, конечно, вообще в ней состояли. В первую очередь это коснулось азиатской части Боспора, заселенной эллинами. Фанагория прекратила чеканку полисной монеты где-то в конце V в. до н. э. В это же время окраины города, судя по результатам археологических раскопок, подверглись массовым разрушениям и пожарам. Очевидно, трагический период в истории Фанагории был связан с ее захватом Сатиром. Ясно, что фанагорийцы сдались только после сопротивления.

Подчинив своей власти более слабые в военном отношении города, Сатир принялся за близлежащий к Пантикапею Нимфей. История этого города в V в. до н. э. изобилует такими оригинальными свидетельствами источников, что уже не одно поколение историков пытается прийти к единой точке зрения. Из всех многочисленных исследований все же ясно, что этот город в последней четверти V в. до н. э. чеканил собственную монету, что само по себе является свидетельством его автономии. Всего лишь одна серия этих монет с совершенно отличной от пантикапейских эмблематикой говорит как о независимости, так и о кратковременности их выпуска. В последнее время отдельные нумизматы начали приписывать Нимфею еще одну серию монет с надписью. Относительно них развернулась бурная дискуссия, которая пока не привела к какому-то единому мнению.

Однако самое интересное в истории Нимфея заключается в том, что он входил в Афинский морской союз и платил один талант денежного взноса. В V в. до н. э. он достиг наивысшего расцвета. В городе стоял афинский вооруженный отряд, что и стало главной причиной выжидания Сатира. Возможно, афинские и нимфейские купцы скупали зерно и у населения азиатского Боспора, экспортируя его в Афины. Во всяком случае такое преимущественное экономическое положение Нимфея как главного конкурента в поставках хлеба Афинам не могло не вызвать у Сатира крайнее раздражение и недовольство.

Овладеть им окончательно и, очевидно, без особого кровопролития помогло случайное стечение обстоятельств. Приблизительно между 410 и 405 гг. до н. э. представитель Афин в Нимфее Гилон нарушил ведение дел, был вызван в свой родной город и предан суду. Поскольку Афины находились в состоянии развала созданной ими морской державы и потерпели поражение в борьбе со спартанцами и их союзниками, Гилону удалось избежать наказания. Он снова перебрался на Боспор и при помощи гарнизона путем измены передал Нимфей Сатиру. В благодарность за это Сатир подарил Гилону городок Кепы на азиатской стороне Боспора. Здесь Гилон женился на очень богатой и знатной скифянке, принесшей ему много золота и родившей двух дочерей. После того, как они выросли, он отправил их в Афины, снабдив большими деньгами, как сообщает известный оратор Эсхин. Старшая дочь Гилона Клеобула вышла замуж за Демосфена. У них родился сын Демосфен, ставший самым знаменитым греческим оратором и защитником в судах. К нему мы еще не раз вернемся. А сейчас можно сказать, что благодаря его врагу Эсхину, завидовавшему таланту и популярности оратора, стало известно не только о родителях Демосфена, но и то, как поступил его дед по материнской линии.

Возможно, между Афинами и Сатиром из-за подчинения им Нимфея сначала установились натянутые, но вряд ли враждебные отношения. Как только Сатир начал войну с Феодосией, поддерживаемой Гераклеей Понтийской, у которой с Афинами из-за торговых операций на Понте и ее союза с Персией были далеко не дружественные отношения, афиняне в своей политике начали постепенно сближаться с боспорскими правителями. Прежде всего в 394 г. до н. э. был заключен договор о взаимной выдаче преступников. О нем известно из речи знаменитого оратора Исократа, защищавшего неизвестного по имени сына Сопея, отправленного им с Боспора в Афины. Сатир заподозрил их семейство в измене и связях с какими-то изгнанниками, якобы бежавшими в Феодосию. После выяснения всех обстоятельств боспорский правитель