— Ну что, Виталя, тогда договорились, — заорал Андрей. — Бери хозяйство в свои руки и вперед!

Неделя прошла быстро и незаметно.

Я начал развивать свою бурную продюсерскую деятельность. Конечно, первым делом занялся организацией выступлений, потому что для успешного дальнейшего развития группы требовались деньги. И немалые. За четыре года существования группы «Нежность» было снято только два видеоклипа. По радио ее не всегда можно было услышать. В телепрограммах ребята светились, увы, тоже не часто. Лидирующие места в народных интернет хит-парадах баловали ребят. Массовому слушателю нравились их песни и это радовало. Но без теле— и радио-выступлений рейтинг ансамбля значительно падал. И соответственно ему падали и расценки на концерты. Поэтому первоначально необходимо было увеличить число выступлений и оплату за них. В ночных клубах, я ловил себя на мысли, в этих выступлениях чего-то не хватает. Зажигательности, что ли? Красивая мелодия, задушевный, с хрипотцой голос солиста Славы, который нравился особенно женской публике. Но без танцевального сопровождения, без экстаза сексуально привлекательных танцовщиц, все как-то отдавало некоторой пресностью. Нужен танцевальный коллектив из девушек! Это даст более мощный импульс для группы «Нежность».

Хотелось бы получать и приличные гонорары, и эти вот вопросы я начал решать в первую очередь.

Думай, не думай, а без спонсора не обойтись. Заинтересовать его можно лишь бартерной сделкой. И тут нежданно-негаданно в роли спонсора вырисовался силуэт Станислава Сергеевича Ковальчука, сорокапятилетнего мужчины, среднего роста, плотного телосложения, имеющего особенность сверлить своими темно-голубыми глазами, как рентгеном, всякого приближающегося, к нему. Как правило, эта его способность оправдана была тем, что он безошибочно разбирался в людях, скоро определяя их способности, наклонности и даже таланты…

Многие его подчиненные в беседе с ним не успевали договорить свои мысли, как он уже угадывал их. Имея собственный бизнес, сеть супермаркетов, мебельную фабрику, какой-то (по слухам) крупный бизнес в России, он параллельно занимался политикой и являлся руководителем фракции «Порядок в Латвии» в латвийском парламенте. Поэтому официально он не мог заниматься бизнесом и везде числился лишь крупным акционером. Два года назад, когда проходили выборы, его люди вышли на меня. И я помогал ему продвигаться написанием заказных статей, которые были опубликованы как в столичных русскоязычных газетах, так и в региональных. Он остался доволен моими трудами, считая меня толковым и правильным журналистом. Наша встреча ознаменовалась тем, что выборы прошли и его партия заняла второе место. Набрав тогда свыше двадцати четырех процентов, «Порядок в Латвии» имела грандиозный успех.

По сравнению с прошлыми выборами, она тогда еле-еле преодолела пятипроцентный барьер и чудом попала в парламент. Конечно, когда произошла наша встреча с ним, он был необычайно воодушевлен, торжествуя со своей партийной кодлой так, что пол Риги, казалось, на рогах ходит. Тогда он был готов расцеловать любого бродячего кота Ваську или собачку Шарика.

Политическая победа подарила ему крылья и он летал, кружил и веселился, заодно молотил своим языком, о чем попало и кому попало. Но все равно, человеком он был влиятельным, да и следующие выборы на носу… И если хорошо подумать и в нужном месте преподнести свои интересы в ненавязчивой форме, то комбинация могла бы сработать, а наши интересы совпасть. Выступления группы «Нежность» с политической, ненавязчивой рекламой его партии, могли бы принести существенные плоды и для него, и для нас.

Моя идея была хороша и группе понравилась.

Оставалось ее только тщательно разработать.

В продюсерских хлопотах пролетел месяц.

Каждый вечер я звонил Диане и мы с нею подолгу разговаривали. Конечно, оба скучали друг без друга, и я начал немного переживать — как жить дальше? Она в Даугавпилсе, я в Риге. У нее университет, художественная школа, а у меня плодотворная работа. Но молодым так разлучаться надолго нельзя. Редкость встреч ни к чему хорошему не приведет.

Эх, не напороть бы ошибок… не напороть бы… — стонала душа, подозревая предстоящую неопределенность. Сердце жалила грусть.

Пока в Риге мои недели летели незаметно. Дела продвигались. Но в Даугавпилсе Арманд не спал! Он был цепок в делах, многое схватывал на ходу и славился тем, что мог принимать быстрые решения. Но были также и отрицательные стороны в его мышлении. Ему не хватало определенного глубокомыслия. Расчетливая дальновидность у него обретала обтекаемую форму, вследствии чего переходила в неопределенное направление.

Сейчас тщеславие и самоуверенность у сына мэра главенствовали.

Новые подчиненные Арманда уже ощутили на себе маразматическую энергию своего молодого шефа.

Не понимая сути работы компании, он гонял их туда-сюда с разными документами, разводя часто амбициозную демагогию в решении текущих задач. И добивался порой своего, но точку после долгих дискуссий ставил вовремя появлявшийся отец. Это спасало сотрудников от утомительных доводов Арманда.

В области спонсорской помощи разным общественным, творческим и спортивным организациям молодой вице-президент занимался с удвоенной охотой. Деньги компании разбрасывались направо и налево.

Не выдержав такой беспечности, отец сделал строгое замечание:

— Ты кто? — вице-президент компании или брат милосердия?

— Отец, извини. Честное слово переборщил немного. Я понял тебя и прислушаюсь к твоим советам, — оправдывался Арманд.

Сегодня он ожидал замечательных успехов. В художественной школе намечалась выставка картин, в которой принимали участие многие даугавпилские художники.

Победителей конкурса за лучшие работы ожидали неплохие денежные призы и памятные подарки.

И весь этот бал организовала компании «Латнефть», с ее вице-президентом Армандом Зариньшем.

Заранее было оговорено с директором школы и руководителями художественной организации, кто будет первым, вторым и третьим призером, прочих участников конкурса ожидали разные довольно солидные призы: мобильные телефоны, видеоплейеры, ноутбуки и разные другие подарки. В данном случае в выборе претендентов мнение Арманда было главным, хоть он и просил остальных членов марионеточного жюри не говорить ни слова об этом никому и никогда.

В двадцать ноль-ноль началась торжественная часть выставки. В актовом зале школы собрались около пятисот человек разношерстной публики. Но большую часть, конечно, составляли творческие люди: художники, поэты, музыканты, актеры и некоторые государственные деятели местного пошиба.

Картины висели по всем стенам зала. Пришедшая публика ходила и оценивала их.

В середине зала находился длинный банкетный стол, накрытый белой скатертью, на которой к удивлению многих, чего только не было. Выпивки и закуски было через край.

Многим показалось, что тут что-то не так. С каких это пор наши спонсоры так подобрели (или охренели?), оплачивая мероприятия городского уровня с таким небывалым размахом?