Но есть и другой расклад: Ольга узнает, что ее дочь исчезла и, не вынеся этого известия, умирает, а Люся, которую держат в какой-нибудь заброшенной деревне, которых вокруг Тарасова великое множество, жива и здорова и появляется после смерти матери, чтобы заявить свои права на наследство. Естественно, под присмотром своих похитителей, да таком, что даже пикнуть не может, даже в сторону посмотреть боится. Конечно, потом этих похитителей ждет такая расплата, что ад содрогнется, но сейчас от этого не легче.

Ладно, с этим немного разобрались, а кому еще может быть выгодна Люсина смерть? Допустим, любовнице Георгия, которая лелеяла далеко идущие планы на замужество, а они сорвались. Вот она и решила, что, если не будет Люси, не будет и свадьбы и этот подонок вернется к ней. Есть еще мать Анатолия Назарова, но тут речь может идти исключительно о мести в чистом виде. И тут я подумала, а кто еще мог мстить, причем не Люсе, а через нее Ольге? Может быть, Большакова кого-то так сильно обидела, разорила или еще что-то, вот человек и задумал ей отомстить. Но месть – это блюдо, которое подают холодным, вот он и выжидал и выбрал самый удачный, с его точки зрения, момент, когда Ольге и так плохо, что хуже не бывает, и нанес ей сокрушительный удар, чтобы окончательно ее уничтожить. Но тогда он должен как-то сообщить Ольге о том, что это именно его рук дело, иначе какой смысл в этой мести, если она не будет знать, за что расплачивается. Кстати, похищение с целью выкупа тоже со счетов сбрасывать нельзя.

Достав блокнот, я села к журнальному столику и начала писать перечень требующих уточнения вопросов, чтобы Лада или Дмитрий немедленно этим занялись, потому что мне самой на это отвлекаться будет некогда. Без ложной скромности должна сказать, что поговорить с молодыми девушками и парнями у меня получится лучше, чем у мужиков из ЧОПа. Я писала, вставала, ходила по комнате, обдумывая очередную формулировку или пункт, когда услышала осторожный стук в дверь. Удивившись, я подошла, открыла ее и увидела Ладу в длинном шелковой халате и шлепанцах.

– Не спится, – тихо объяснила она, распространяя вокруг себя стойкий аромат коньяка, – видимо, приняла немало, но пьяной не была, потому что, когда нервы на взводе, пить бесполезно – не берет. – Услышала, как ты тут вышагиваешь, вот и решила узнать, додумалась ты до чего-нибудь или нет.

– Проходите, – шепотом пригласила я ее.

Она села к столику и поставила на него начатую бутылку конька, причем очень хорошего.

– Извините, но компанию я вам не составлю – мне завтра свежая голова нужна.

– Уже сегодня, – поправила меня она. – А вот мне надо! – И отхлебнула прямо из горлышка. – Ну, слушаю тебя.

– Лучше посмотрите, – сказала я, протягивая ей листок.

Лада прочитала и, вернув его мне, начала прямо по пунктам:

– Проверить, не приходило ли Большаковым в воскресенье какое-нибудь обычное письмо. Ну, это самое простое, мигом узнаем. Дальше у нас идет настоящий отец Люси. По поводу него я тебе так скажу: во-первых, он не знает, что у него на стороне есть дочь. Действительно не знает, поверь мне. А во-вторых…

– А Люся знает, кто ее настоящий отец? – перебила ее я.

– Нет, – покачала головой Полянская. – Мы с Олей ей никогда этого не говорили – зачем? Во-вторых, он давно уехал из России в Израиль – у него мать еврейка. Они бы, может, и раньше уехали, но отец-то у него русский, и он был категорически против эмиграции. А вот как он умер, они тут же и уехали. И я точно знаю, что с тех пор они ни разу в Тарасов не приезжали. Мать Тольки Назарова? Нет! Она умерла два года назад. Месть Ольге через дочь, – задумчиво сказала она и, немного помолчав, согласилась: – Возможно. Бизнес в белых перчатках не делается, хочешь не хочешь, а мозоли многим оттопчешь. Без врагов здесь не обходится. Но этим я сама займусь, потому что ни ты, ни Дима в бизнесе ничего не понимаете, а я полностью в курсе всех дел Ольги прямо с самого начала – сама же ее натаскивала. Похищение ради выкупа? Здесь остается только ждать. Все Ольгины телефоны на контроле, а люди в клинике предупреждены, и если кто-нибудь попытается к ней пройти, его задержат без соблюдения правил политеса. А насчет того, что Люсю похитили и где-то держат, чтобы потом она под присмотром в права наследства вступила, так это ерунда полная. Не буду посвящать тебя в подробности, просто знай, что у меня лучшие в городе юристы и Ольгино завещание составлено так, что Люся лишена возможности самостоятельно распоряжаться деньгами и имуществом. Причем ее муж ей не наследует, только ее ребенок по достижении им зрелого возраста. Если же Люся умрет бездетной, все отходит церкви. А теперь подумай, найдутся ли в Тарасове идиоты, которые рискнут нажить себе смертельных врагов в лице меня и Саныча, не убедившись предварительно, что овчинка стоит выделки. Это кроме того, что за похищение дают, вообще-то, до пятнадцати лет.

– А старший Самойлов знает содержание завещания Ольги?

– В общих чертах. Но деньги его интересуют в самую последнюю очередь, кроме того, они же все равно внуку достанутся, то есть никуда из семьи не денутся. Ему важно, чтобы снохой стала скромная, невинная девушка с незапятнанной репутацией, которая сможет здорового ребенка родить, а не шалава какая-нибудь после двадцать пятого аборта.

«Оказывается, и у хорошей репутации есть своя обратная сторона», – подумала я, а вслух сказала:

– Значит, я утром встречусь с Титовой, бог даст, узнаю что-нибудь полезное, а все остальное за вами и Дмитрием.

– Я же тем временем свяжусь кое с кем, чтобы тебя в университете уже ждали. С лицеем, думаю, будет проще.

– Но ведь до лицея Люся в школе училась, – напомнила я, а потом махнула рукой. – Ничего! В лицее узнаю.

– Ну, спокойной тебе ночи! – сказала Лада и, встав, пошла к двери, а я спросила, глядя ей в спину:

– А почему вы выбрали в мужья Люсе именно Георгия? Неужели никого другого не нашлось?

Она повернулась и посмотрела на меня с такой жалостью, что я невольно оторопела, а потом, ничего не сказав, вышла из комнаты.

Я легла в постель, но сна не было ни в одном глазу – здесь явно что-то было не так. И я начала рассуждать с самого начала, но подошла с другого конца.

Итак. С одной стороны, нет никаких сомнений в том, что Лада любит Люсю, иначе она не занесла бы ее в контакты как «дочку» и не билась бы в истерике от предположения, что девушка может с собой что-то сделать. С другой стороны, Полянская, у которой самый широкий круг знакомств, не может не знать, что Георгий – законченный подонок. И вместе с тем она не сделала ничего, чтобы отговорить Ольгу от заключения этого брака. Почему? Что ею двигало? И почему она с такой жалостью посмотрела на меня, когда я спросила ее, неужели Ольга не могла найти вместо Георгия кого-нибудь другого? Я сказала глупость? Но в чем она заключалась?

И тут я все поняла и даже застонала от осознания собственной тупости. Ну что я за идиотка? Да ничего Ольга не выбирала! Это старший Самойлов сам выбрал Люсю, а ее поставил перед фактом. А он такой человек, что возражать ему опасно. И решающим фактором для него стали даже не деньги, а то, что Люся – чистая скромная девушка вроде той, на которой в свое время женился он сам. Об Ольге я не знала ничего, но вот предположить, что Лада с ее железобетонным характером безропотно отдаст свою крестную дочь в лапы прожженного мерзавца, было невозможно. Нет, она с этим не смирится! Я была уверена, что она ведет какую-то свою игру, чтобы предотвратить Люсино замужество, а все предсвадебные хлопоты – исключительно для отвода глаз, чтобы Самойлов ничего не заподозрил. А зря потраченные деньги на платья и все прочее при доходах Ольги – такой мизер, что и упоминания не стоят. Но что это за игра? В чем она заключается? Ясно одно – она очень опасна, как и любое противостояние с Санычем. И как бы мне случайно в нее не влезть и не подставиться.