Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хабаров судорожно перечитывал заголовки, пока в рубрике «Происшествия» не наткнулся на короткий текст:
«Непредвиденная смерть популярной журналистки Светланы Каретной привлекла внимание ученого-криминалиста Кирилла Хабарова — профессора Камского университета. По словам информированного источника, Хабаров, известный как „камский Шерлок Холмс“, неоднократно выступавший консультантом в громких делах девяностых, побывал на днях в редакции информационного агентства „Говорит Камск“. Его интересовал круг общения Каретной. По непроверенным слухам, журналистка владела неплохим капиталом и новой недвижимостью в центре города, на которую наверняка уже выстроилась очередь из претендентов. Хабаров свое участие в деле прокомментировать отказался, однако есть мнение, что оно связано с отработкой заказа одного из интересантов наследства».
«Вот проныры, — взвился КэБ. — Какой к дьяволу Шерлок Холмс?! Какие комментарии? И как они пронюхали о встрече с главредом? Понятно как, — тут же одернул он себя, — информацию слили. Но кто?»
Максима он исключил сразу. Нет, это была бы непростительная вольность с его стороны. Он, может быть, и авантюрист, но не глупец, это точно. Кто тогда? Икона стиля — Рассказов? Или девочка-попевочка Марина, объевшаяся за его счет креветок?
Недолго думая, Хабаров позвонил редактору.
— Добрый день, Кирилл Борисович, — ответил тот без промедления.
«Завел мой номер в телефонную память, потому-то сразу отреагировал», — решил КэБ.
Рассказов рассыпался в поздравлениях и выразил уверенность, что профессор, будучи маститым криминалистом, непременно добьется правды.
— Вы наша единственная надежда, — закончил он свой спич.
Кириллу Борисовичу едва хватило терпения дослушать до конца льстивую похвальбу.
— Вы «Вечерний Камск» читаете? Или мелковато для вас? Все больше «Форбс»?
— Вынужден читать, к сожалению. — Рассказов пропустил шпильку мимо ушей. — Хотя это не журналистика, а самодеятельность. Любая заводская многотиражка посолиднее будет. Позавчерашний день, дремучий совок, — поставил он газете неутешительный диагноз.
— Обо мне читали в сегодняшнем номере?
— Не попадалось. А что пишут-то?
— Откройте третью страницу, внизу.
В трубке раздалось шуршание. КэБ слышал, как Рассказов, глухо бормоча, читал вслух. «Ученого-криминалиста Хабарова», «камский Шерлок Холмс», «владела капиталом и недвижимостью», — доносились до него обрывки фраз.
— Кирилл Борисович, слушайте, это не я, — главред сразу схватил суть вопроса. — Зачем это мне?
— Значит, у вас в агентстве завелся крот… Своего помощника я перепроверил, это не Максим, — на ходу врал КэБ. — Вам я склонен верить, — продолжал врать профессор, — остается кто-то из ваших сотрудников. Может, Белоглазова? Я с ней встречался, у нее был зуб на Каретную… Поговорите с ней, напугайте как следует…
— Вот мерзавка! Я подозревал, что наша инсайдерская информация утекает к чужакам. Кирилл Борисович, сделаю как надо, выведу на чистую воду эту шмындю…
Вторая половина дня прошла в умиротворении. Кирилл Борисович не стал показывать газету жене, которая и не подозревала, что живет с Шерлоком Холмсом! Что ж, пусть пока остается в неведении… Хабаров не терпел семейные распри, выяснение отношений тяготило его, тем более в праздник. Неизвестно, как супруга отнесется к его участию в расследовании, поскольку в прошлом не одобряла его «криминалистические опыты».
Вечером, прихватив приготовленные дома салаты и бутылку шампанского, они пошли к маме Кирилла Борисовича встречать Новый год. В соответствии с подсказками жены, изучившей все гороскопы, Хабаров надел подаренную ею рубашку бирюзовой гаммы, в которой больше походил на артиста цыганского театра «Ромэн», чем на университетского профессора. Проходя мимо почтовых ящиков, он незаметно от жены сунул газету соседям. Одна проблема, из-за страха быть пойманным с поличным, Хабаров не запомнил номер нужной квартиры и потому не был уверен, что газета попала по назначению.
Глава 11
Новогодние каникулы не прошли даром, и все потому, что Кирилл Борисович тщательно спланировал их. Набросал тезисы новой статьи, много гулял, редактировал присланную аспирантом рукопись, наконец, встретился с ним для обсуждения диссертации и ежедневника Каретной, подвергнутого Максимом скрупулезному анализу. Хабарову не хватило духу признаться себе и ученику, что записи журналистки волновали его в этот момент куда больше науки.
Когда они добрались до них, Максим произнес:
— Шеф, ваше задание выполнено! Вот результаты! — угли его черных глаз сверкнули.
Он извлек торчавший из рюкзака свиток, похожий на длинную подзорную трубу. Аккуратно развернул большой лист ватмана с вычерченными на нем столбцами: слева — «события и встречи», в середине — «даты», справа — «имена». Занесенные в них сведения соединялись множеством разноцветных линий. Со стороны могло показаться, что на листе изображен план стратегически важного наступления.
— Солидно смотрится, — подал голос профессор.
— Исследование проводилось с помощью методики рационального анализа личных и дневниковых записей, — обстоятельно докладывал Максим. — Ее задача — увязать даты, события и имена между собой для определения частотности совпадений. Указанные данные, как видите, соединяются линиями определенного цвета. Самая частотная здесь — зеленая.
— И что она означает?
— Тренировки по каникроссу.
Изучающий зеленую линию КэБ, оторвался от листа, взглянул поверх очков и переспросил:
— Какой кросс? Давай по-русски…
— Я тоже о таком не слышал, да вот пришлось… Это вид спорта, когда собака и человек бегут в одной связке. Каретная занималась пробежками строго два раза в неделю: с 4 января и по 30 ноября включительно. Затем записи о тренировках обрываются…
— Может, забросила беготню? Не очень-то, знаешь, носиться в одной упряжке со здоровенным псом… Людей пугать только…
— Шеф, я не договорил… В декабре дважды присутствует запись о посещении ветеринара. Но вот почему она к нему ходила — прояснить не смог.
— Опять собака… Надо все же найти ветеринарную клинику, куда обращалась Каретная. Скорее всего, она где-то поблизости от ее дома. А что означает красная линия?
— Красная — самая интересная! Это поздравления с днем рождения, которые она сопровождала записью «не забыть поздравить». Всего в списке тридцать два человека, в том числе коллеги. Видимо, памяти не доверяла. Из них тридцать — журналисты, чиновники, бизнесмены… К вашему сведению, есть и полицейские чины… Двое оставшихся, наверное, какие-то личные контакты, может, родственники? Я их выписал, надо бы отработать.
— Дальше. — Профессор задумчиво снял очки и прикусил их за душку.
— Записи о посещении салона красоты отмечены как стрижка или покраска. Несколько дат с интервью… Да, вот еще любопытное… Регулярно встречается пометка, которую я объяснить никак не могу. С самого начала года, раз или два в месяц значится запись «КДЛ». Как правило, это будние дни, но встречались и выходные. И почти всегда в обеденное время. Обозначил ее линией синего цвета.
— Кадээл… Эта аббревиатура
