Более того, он сочувствовал ей. Он сочувствовал всем тем людям, которые хотели идти с ним. Ребята надеялись на него, рассчитывали, решились довериться человеку, который ни разу в жизни никому не помог. Вот в каком отчаянии они были.

Внизу работа продолжалась еще около часа, но с усилением послеполуденной жары активность начала слабеть. К тому же всех доканывали насекомые, которых не отпугивали спреи. Слабость одолела людей, и через некоторое время большинство уже спали, лежа на рюкзаках, брошенных вокруг костра.

В конце концов Том тоже уснул в сиденье самолета. Когда его мысли остановились, он понадеялся, что увидит свой полетный сон, но тот не приходил. Он не увидел вообще никаких сновидений, и, наверное, это было к лучшему.

Проснувшись и глядя на спинку сиденья перед собой, Том несколько мгновений пытался вспомнить, где он, а потом еще осознать, что этот самолет уже никуда не летит.

Он услышал голос Элис, прошел в носовую часть самолета и посмотрел вниз. Та подбрасывала ветки в костер, который почти угас. Остальные тоже проснулись, и Джоэль, который, видимо, также уснул и был разбужен ее голосом, пытался восстановить контроль над ситуацией.

– Так, всем разойтись и искать дрова для костра! Нужны старые и сухие, но несите все, что сможете найти. И помните о змеях – больше никаких происшествий. – Большинство пыталось сбросить дрему, спровоцированную жарой, и голос Джоэля стал звучать громче и более напористо: – Давайте, друзья, через час станет темно, нам нужен этот костер!

Наконец люди начали шевелиться, разбредаясь среди деревьев. Том взглянул на часы, потом на небо. По его самым оптимистичным прогнозам ночь должна была наступить гораздо раньше, чем через час, – темнота надвигалась стремительно.

Он вышел и остановился, чтобы пропустить Элис, поднимавшуюся по ступенькам.

Она покачала головой в негодовании.

– Людям нужно было сначала собирать дрова, а не разгребать багаж… Придурок!

Шен появился в дверях кухни и, увидев Тома, произнес:

– Привет. Барни сказал мне о плотах. Отличная идея. Не знаю, почему это не пришло мне в голову.

Элис тут же перестала злиться.

– Что за плоты?

– Пойдем поможешь мне с едой, и я расскажу, – предложил Шен.

Том отправился собирать хворост. Впервые после того, как спустился с вершины, он оказался под куполом из крон деревьев, и сейчас его поразила окружающая зловещая тишина.

Да, парень слышал голоса других людей, которые громко переговаривались среди деревьев, над ухом беспрестанно звенели насекомые и слышался шорох тысяч разных созданий. Но в эпицентре этого шума был покой – своеобразное умиротворение, необычайная упорядоченность.

Это напомнило об ощущении, которое возникало во время полетного сна, – связь со всем живым миром и с каждым его обитателем в отдельности. Так же Том чувствовал себя и здесь – джунгли жили своей жизнью и снаружи, и внутри него. Он словно знал, что ему было предназначено оказаться тут, будто какая-то его часть все это время жила здесь и ждала, когда остальные части ее догонят.

Он шел по тропе и вдруг заметил впереди поваленное дерево. Парень подошел к нему и внимательно осмотрел землю, растения вокруг – нет ли змей и пауков. Дерево лежало поперек тропы, из ствола торчали несколько засохших ветвей, которые легко можно было обломать. Том ухватил несколько и кинул на тропу, потом еще и еще – быстро образовалась приличная куча хвороста для костра. Вдруг он насторожился. Послышался шум ломающихся ветвей – слишком странный, слишком громкий на фоне естественных звуков окружающей природы.

Набрав столько веток, сколько мог унести, Том остановился и прислушался. Теперь голоса людей раздавались далеко, словно он ушел глубоко в джунгли, а вся группа осталась где-то в другом месте. Он вдруг понял, что теперь совершенно один.

А потом, безо всякого предупреждения, Том почувствовал страх, ощутил присутствие еще кого-то. Никого из потерпевших крушение рядом не было, он это знал. Но также знал и то, что здесь есть еще живое существо – оно следит за ним, а он ушел слишком далеко от лагеря и людей. Именно за такую беспечность Том критиковал остальных.

Несмотря на то что было жарко и влажно, его прошиб холодный пот. Кулаки сжались, мышцы ног напряглись; парень хотел бежать, но не мог: подошвы будто приросли к земле. Том даже не знал, что за опасность его поджидает, но чувствовал, что она есть, всем своим существом.

Кэлловэй медленно повернулся направо и отшатнулся, практически отпрыгнул, увидев вверху на упавшем дереве неясный силуэт с парой желтых глаз, которые, не отрываясь, смотрели на него. Внимательно смотрели на него – напряженные, полные сконцентрированной угрозы.

Какой-то долей мозга Том определил, что это ягуар, хотя глаза уже начали слезиться, а желудок сжался в тугой комок. Ему стало тошно от осознания факта: это случилось именно с ним, удача отвернулась от него.

Он по-прежнему хотел бежать, но не мог, и все та же не парализованная страхом часть мозга предупреждала, что подросток не должен поворачиваться к источнику опасности спиной, что единственная надежда выжить – оставаться лицом к лицу с врагом. К тому же Том не мог определить, насколько тот был большим, насколько пугающе выглядел.

Том сделал полшага назад, подумав, что в этом положении сможет схватить ветку из кучи. Но даже такое слабое движение моментально отразилось на поведении ягуара: его мышцы напряглись перед готовящимся прыжком.

Он не знал точно, как лучше воспользоваться веткой. Этот зверь был слишком большим, слишком сильным, и Том понимал, что теперь единственный его шанс спастись – это приблизиться к нему, закричать, напугать кошку так, чтобы она убежала. Парень знал: это нужно сделать, но не мог заставить себя поднять руку, боясь, что план не сработает и только приблизит его смерть.

А Том хотел жить и остро осознал, пожалуй, впервые в жизни: он не готов умирать. Но у него будет только одна возможность, чтобы спастись. Холодный пот стекал по спине, тело сообщало жестокую правду, что шансов почти нет.

Том подумал о своем телефоне, таком ярком, громком. Он скользнул рукой в карман и нажал на кнопку включения питания. Прошла секунда, которая, как ему показалось, длилась вечность; парень услышал усиливающийся гортанный рык ягуара над ним и снова ощутил напряжение, которое в любой момент могло спровоцировать прыжок.

Он продолжал в упор смотреть на зверя, хотя глаза уже отчаянно слезились – хотелось моргнуть, чтобы стряхнуть слезы, – но боялся прервать зрительный контакт.

Наконец устройство в ладони зазвонило, и сердце вновь зашлось, переполненное адреналином. Том вытащил телефон и вытянул руку, боясь обронить, так как от страха не вполне контролировал движения.

Телефон загорелся ослепительно ярко среди густых зарослей джунглей. Раздался знакомый звонок – громкий, оглушительный на фоне тишины вокруг. И в этот момент подросток увидел, что у него еще есть шанс: то ли от света, то ли от громкого звука голова ягуара дернулась – еле заметно, но это выдало его неуверенность или даже страх, и Том ощутил в теле очередной взрыв адреналина.