же ей не приходилось жаловаться на забывчивость — словно компенсируя отсутствие предыдущих одиннадцати лет, сознание фиксировало большую часть событий с поразительной точностью. Она могла воспроизводить в памяти ситуации вплоть до мелочей, вроде интерьера, в которой что-то происходило, и расположения в нём участников. Время суток, цвета и запахи, интонации и незначительные штрихи, вроде замявшегося воротника или по-особому заплетённой косы, не ускользали от её внимания. Оттого ей намного легче давалась учёба и освоение базовых заклинаний — что, безусловно, не добавляло ей любви со стороны сверстников. Впрочем, годы «общения» с Мельхиором воспитали в Агнессе воистину титаническое терпение, и большинство попыток так или иначе поддеть ее она успешно игнорировала или гасила непробиваемым спокойствием.

Закончив с потоками и контурами, Агнесса последовательно перезапустила всю систему заклинаний. Про большую их часть Магрит не знала, а к оставшейся относилась скептически и настороженно. Просто опекуны исповедовали весьма редкую нынче монотеистическую религию, которая признавала «классическое» колдовство и магию как проявление некой надмирной единой божественной силы, но весьма жёстко-отрицательно относилась к магии призыва и, соответственно, любым духам и демонам. Даже тем, что были крайне полезны для дома и помогали, к примеру, поддерживать огонь в очаге, или отправлять послания без проволочек, или находить утраченное… Несть им числа, мелким духам-помощникам! Агнесса в какой-то момент всё же остановилась на парочке, призванной защитить дом и его обитателей и отваживать мелкие неприятности. Какой хозяйке, в конце концов, приятно будет увидеть скисший суп или испорченную опару? Да и паразитов извести всяко полезно.

— Я закончила, матушка! — воскликнула она, сдерживая стучание зубов, когда выбиралась из ледника, и обнаруживая, что наверху пусто.

Что, в общем-то, было объяснимо — с чего бы Магрит стала дожидаться здесь её? Заклинания ведь совершенно безопасны, и не бывает такого, что маг-недоучка падает без сил и сознания…

Агнесса сжала кулаки, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, а затем привычно заставила себя улыбнуться — гнев всегда плохой помощник.

«Вырви ей сердце… выпусти меня — я вырву! Перед тобой должны трепетать, падать ниц!» — рычание Мельхиора не способствовало душевному равновесию, но девушка удержалась от резкой отповеди, просто промолчав.

Демон, всё-таки, потрясающе однообразен в своих реакциях. То есть, предлагал он почти каждый раз что-то новое, но с одинаковым вектором предложений — уничтожить с особой жестокостью.

В памяти, внезапно, возник образ того самого убитого толстячка, и был он настолько натуральным и ярким, что Агнесса едва не упала от запоздалого и вновь подкравшегося потрясения. Это безжизненное лицо, застывшее в вечной посмертной маске… эта кровь, залившая всё вокруг. Кинжал.

Короткая вспышка — и фигура иностранца-коротышки сменилась высоким вытянутым силуэтом Магрит — только лицо женщины было безобразно перекошено, горло перерезано, а из раны вытянут язык, свисающий на грудь безумно уродливым «украшением».

«Мельхиор, перестань!» — девушка взмолилась, закрывая лицо руками и надавливая ладонями на глаза, в надежде, что вспышки черноты прогонят образ мёртвой опекунши.

«Ну а чего пропадать добру? Ты вот наконец-то узрела, как это выглядит, хе-хе, вживую, по-настоящему! Теперь, стало быть, и воспринимать будешь острее. Давай же, прими меня, мою защиту и служение, и никто никогда не посмеет тебя коснуться! Сотни тысяч подхалимов будут у твоих ног, царства падут — по одному твоему слову! Выпусти меня!»

С фигуры Магрит слоями начала слезать кожа и труп, вопреки логике и здравому смыслу, принялся корчиться в муках и хрипло кричать.

«О каких странах может идти речь, если ни единому моему слову не повинуется демон, скованный многосотлетним контрактом?» — риторически вопросила Агнесса, продолжая массировать глаза и виски заодно.

«Э, нет, дорогуша, так не пойдёт — ты меня не приняла, и покуда не согласишься на мою защиту — я тебе не подчиняюсь. Просто обрисовываю перспективы — не понимаю, чем ты недовольна?»

«Я не хочу снова видеть этот кошмар! Мне не нужны жертвы, чужая боль и страдания! Я просто хочу мира и покоя!»

«Так я же и предлагаю тебе — мир! Целый, весь и без остатка!» — демон, кажется, был искренне поражён недалёкостью и непоследовательностью Агнессы.

Та же лишь махнула рукой мысленно — новый виток очень старого и избитого разговора:

«Из пустого в порожнее переливать… мне нужно обновить обереги, не отвлекай, пожалуйста, хорошо?»

Образ колыхнулся в последний раз перед глазами и истаял.

«Ладно уж. Смотри, не растрачивайся сильно на этих недоделанных духов — больно много чести!»

Почти против воли Агнесса слабо улыбнулась — презрение и неприязнь Мельхиора к «младшим братьям» всё не утихали. Ревновал, что ли?

Вернувшись на кухню и вытащив из шкафа, что был зачарован по тому же принципу, что и ледник, бутылку молока, девушка взяла специальное блюдце, стоящее немного в сторонке от посторонних глаз, и наполнила его почти до краёв. Туда же отправила пару веточек душистой мяты, кориандра, три цветочка сушёной лаванды и пять капель мёда. После этого, тщательно вымыв руки, опустила кончик указательного пальца в молоко и провела им трижды по часовой стрелке, одновременно высвобождая Дар — по капле, почти незаметно, и содержимое на короткий миг засияло бело-золотистым тёплым оттенком. Агнесса торжествующе улыбнулась, аккуратно взяла в руки блюдце и, опустившись на колени, убрала его в дальний уголок, под разделочный стол.

Духа долго ждать не пришлось. Тёмное, похожее на паука-переростка, мохнатое и многорукое-многоногое нечто высунулось из вентиляции — решётка ему явно не была помехой — и возбуждённо-заинтересованно задёргало острым вытянутым носиком.

Брауни.

Эти духи были одними из древнейших, сопровождавших человечество с зари времен. Претерпевшие несколько этапов эволюции, некогда крупные и могущественные существа Загранья выродились в мелких духов, не способных даже целиком материализоваться без направленного подношения.

— Прошу, прими скромный дар, — Агнесса присела на корточки, любезно поведя ладонью в сторону спрятанного блюдца.

«Паук», преодолев колебания, шустро шмыгнул под стол — будто чёрная вспышка мелькнула. Девушка деликатно не стала наблюдать за процессом поедания угощения — главное, что он не отказался. Впрочем, в этом она не сомневалась — привечать и потчевать духов-хранителей она обучилась отменно. Практичное знание, что тут скажешь. Зато теперь можно было ещё недели на две забыть о всяких домашних неурядицах и досадных мелочах.

***

Улучив минутку, Агнесса выскочила в сад, дабы убедиться, что там тоже всё в порядке — то есть, никак не изменилось со вчерашнего дня. Высаженные лекарственные травы, душистые пряности и цветущие деревья — всё это не без причины девушка считала предметом гордости. Но без небольшой хитрости не обошлось. Семь по-особому сплетённых рун, начертанных на простых камушках, активированных малой