Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У одной стены, под портретом императора, стоял длинный стол, крытый сукном, с бронзовым прибором по правую сторону, у другой — плюшевый диван, на котором сидел полный блондин с зачёсанными назад волосами, близко посаженными глазами и аккуратно стриженой бородкой. Взгляд его хищных глаз буквально впился в меня, но сам человек при нашем появлении даже не шевельнулся. Он застыл подобно деревянному манекену, которые иногда выставляют в витринах модных магазинов на Пикадилли.
«Не лорд Саймон», — подумал я, едва взглянув на него, и сразу перевёл взгляд на другого человека, находившегося в кабинете.
Премьер-министр был одет в серый двубортный костюм, наглухо застёгнутый, белую сорочку со стоячим воротничком и чёрный шелковый галстук. В его бороде, подкрученных усах и коротко стриженых темных волосах уже просвечивала лёгкая седина. «А ведь ему слегка за сорок», — подумал я.
Питер Саймон стоял возле орехового бюро и читал какую-то бумагу. При нашем появлении он отложил её и теперь пристально разглядывал меня очень спокойными карими глазами. В лице его не было никакого выражения, кроме заинтересованности и внимания. Я молчал, не зная, должен ли представиться, или ждать, пока меня представят? Или этого вовсе не требуется?
Резерби поводил похожими на крыжовник глазами, откашлялся. Он выглядел смущённым и словно придавленным авторитетом хозяин кабинета.
— Капитан Резерби доставил свидетеля господина Кристофера Блаунта, проходящего по делу «Беллерофонт»! — браво отрапортовал он, мгновенно разрушив атмосферу кабинета.
Лорд Саймон не шевельнулся, не перевёл взгляд на полицейского. Пауза длилась ровно столько, сколько было нужно, чтобы в комнату вернулся дух его хозяина — размеренный, уверенный, властный. Резерби, пучивший первые секунды глаза на премьер-министра, почувствовал, что сделал что-то не так, и стушевался.
— Присядьте, — вдруг велел ему лорд Саймон, и полицейский послушно опустился в кресло с высокой спинкой. — Ваш начальник скоро придёт, — пообещал хозяин кабинета. Затем он указал мне на другой стул, возле окна, а сам обошёл стол, но садиться не стал, а опёрся на него кулаками. — Я имею удовольствие хорошо знать вашего отца, господин Блаунт, — проговорил он. — Полагаю, вы влезли в это дело по его поручению. К сожалению, он не счёл нужным посоветоваться со мной. Из-за этого и возникла вся эта досадная путаница. К счастью, теперь мы имеем возможность её избежать. Нам кое-что известно о ваших… приключениях. Я прошу рассказать обо всём подробно и без утайки. Вы понимаете?
В этот момент дверь приоткрылась, и в кабинет проскользнул (несмотря на изрядную полноту, выглядело это именно так) господин в сером костюме с пущенной по бархатному жилету золотой цепочкой от часов. Усы у него были пышные, но в меру, а волосы, кажется, завиты. При его появлении Резерби вскочил и вытянулся во фрунт.
— Перестаньте, капитан, — проговорил вошедший и мягким, кошачьим жестом велел полицейскому сесть.
— Господин Невилл, — Саймон слегка кивнул. — Только вас и ждём.
— Простите старика. Ноги уже не те, — вошедший сел на диван, но не рядом с Кирзби, а на другой конец, словно подальше от управляющего земледелием.
Тот в свою очередь отвернулся и принялся изучать бриллиант на своём перстне.
— Господин Невилл — шеф оперативно-розыскного отделения полицейского корпуса, — представил мне лорд Саймон новое лицо. — Тоже желает вас послушать.
С этими словами он сел и откинулся на спинку кожаного кресла. Новоприбывший достал из кармана просторного пиджака серебряную табакерку и принялся деловито заправлять в ноздри понюшки табака, делая шумные вдохи. Кирзби бросил на него брезгливый взгляд и снова отвернулся.
Я помолчал, собираясь с мыслями. Остановился взглядом на портрете Его Величества. Император Владычицы морей выглядел на нём каким-то жалким и беспомощным, чуть ли не силой втиснутым в пышную бронзовую с позолотой раму. Со свободно и безвольно висящими вдоль тела руками, он слегка сутулился, словно бремя выпавшего на его долю смутного времени гнуло его к земле. Голубая лента и ордена вышли у художника как-то блекло, невыразительно. Не сверкали бриллианты, не искрились грани звёзд и крестов, даже массивные эполеты не переливались золотыми нитями.
Живописец сделал акцент на глаза, которые вышли у него совершенно живыми: отрешёнными, усталыми и глядящими куда-то в сторону. Странно было видеть подобный «нестатусный» портрет государя в кабинете премьер-министра. Впрочем, Питер Саймон, вроде, перебрался в этот дом недавно, так что, возможно, лик самодержца достался ему от прежнего обитателя, а то и вовсе повесили первое, что попалось под руку.
Я перевёл взгляд с портрета на лица присутствующих: на них было написано плохо маскируемое нетерпение. Наверное, пройди ещё секунд десять, и кто-нибудь не выдержит, поторопит. Что ж, не будем задерживать государственных мужей. Я заговорил и рассказал почти всё, опустив лишь подробности, которые входили в нашу с Рессенс договорённость. Также я не стал упоминать о Софи и нашей встрече в лаборатории Улаффсона.
Помимо фактов, я изложил соображения относительно происходящего, хотя никто не просил. С другой стороны, и не перебивал. Более того, господин Невилл даже переглянулся пару раз с лордом Саймоном, причём с явным удивлением — дескать, ишь, какой прыткий оказался!
Резерби машинально крутил ус и только глазами хлопал — похоже, думал лишь о том, что скажет начальство. Кирзби время от времени хмурился, вид у него был недовольный — наверное, сердился, что посторонний так глубоко увяз в этом, как ни крути, секретном деле.
Когда я закончил, на несколько секунд воцарилась тишина, а затем премьер-министр подался вперёд, сложил руки перед собой на столе и медленно покрутил головой, глядя на меня.
— Так вы полагаете, что имеет место заговор промышленников? — спросил он.
Глава 15
— Думаю, да, — ответил я. — Судя по всему, некое общество пытается давить на лорда Кирзби, вынуждая его путём похищения сына отдать государственные заказы на строительство железной дороги заводам, принадлежащим членам этого самого общества. Впрочем, если я не прав, господин Кирзби сразу мои доводы опровергнет, — с этими словами я воззрился на управляющего землеустройством.
Кирзби ничего не ответил, даже отвернулся, но лорд Саймон сказал:
— Да нет, вы правы, господин Блаунт. Именно так дела и обстоят. И люди
