— Живее! Взлетай уже! — Бахир оторвался от иллюминатора.

Разволновался татарин из-за того, что баррикада из мешков прекратила свое существование — в нее врезался бронированный грузовик, из которого как раз выпрыгивал вооруженный до зубов десант. Охрана аэропорта и агрессоры сцепились в рукопашной. А тут еще наперерез самолету мчал БТР. Вот-вот блокирует бетонку перед «боингом». Азиат с жидкой бороденкой и усами, похоже, всерьез надеялся переорать в мегафон рев авиационных движков. Странная шапка на голове, абы как сшитые шкуры — да это же…

Догадку Данилы подтвердил Гурбан, глядевший в соседний иллюминатор:

— Орда. Вот кто помешать нам хочет.

— Реальная тема! — подхватил Бахир. — Послы Орды, больше некому. Захватили технику — и вот.

Расстояние между «боингом» и бронетранспортером неумолимо сокращалось. Еще пару десятков метров — и бронемашина протаранит фюзеляж или сшибет крыло. И то и другое не улучшит полетные характеристики.

— Давайте, пилоты! Дорогие мои, давайте уже! — Ашот притопывал от нетерпения.

Вместе с Петровым он усадил Сташева-старшего в кожаное кресло, одно из многих в салоне, и теперь не знал, чем заняться.

— Разрешите. — Командир экипажа оказался у толстяка за спиной и вежливо, но настойчиво подвинул его. — Вы загораживаете проход.

Ашот аж крякнул от удивления. Чтобы переместить его массу жира, надо обладать солидной массой мышечной.

Пилот прошел к куче добра, сваленного в конце салона, извлек из нее зеленую трубу РПГ-18 «Муха» и прошествовал к выходу. На сей раз Ашот уступил ему дорогу сам. Прежде чем, отворив дверцу, высунуться наружу, пилот перевел гранатомет из походного положения в боевое — откинул заднюю крышку и раздвинул трубу до упора. Передняя крышка отошла, предохранительная стойка с диоптром и мушка встали вертикально. Предохранительную стойку до упора вниз и отпустить, нажать на спусковой рычаг шептала — выстрел!

Граната ударила в борт «восьмидесятки», кумулятивная струя прожгла броню — из открытого люка полыхнуло огнем, азиата с мегафоном подбросило в воздух, БТР вильнул в сторону, некоторое время он катил прочь от «боинга», а потом остановился, объятый пламенем. Прогремел взрыв.

Дверца захлопнулась. Данила почувствовал, как «боинг» оторвался от бетонки.

Возвращаясь через пассажирский салон в кабину, командир экипажа остановился и спросил:

— Может, прохладительные напитки? Сейчас я пришлю стюарда.

— Лучше бы стюардессу, — буркнул Ашот.

— Точно! — поддержал его Бахир. — И чего погорячее.

Толстяк протянул татарину руку:

— Сработаемся.

* * *

Первым делом после взлета Данила и Мариша обновили свой гардероб. Чего-чего, а одежды покойный Стерх загрузил в самолет с избытком. Среди ящиков с консервами и цинков с патронами нашлись не только привычный камуфляж, но и куртки на пуху гагары, ботинки с гортексом, термобелье и прочая амуниция, чудом сохранившаяся до сих пор. И ни разу, кстати, не ношенная!

Дан быстро выбрал себе одежку и обувь по размеру — надоело разгуливать налегке и босиком, не быть ему нудистом. Мариша отнеслась к обновкам с большим вниманием. Ее ничуть не смутило отсутствие ширмы — простыня свалилась с нее, будто так и надо. Данила кинулся было прикрывать прелести жены собой, но, заметив, что Петров помогает профессору сесть удобнее, а Гурбан, Ашот и Бахир заняты осмотром местных достопримечательностей, оставил супругу в покое и присоединился к коллегам.

— Ты гляди, какие тут пулеметы! Работа настоящего мастера!

Застегивая «молнию» на своей новой снежно-белой куртке, Данила посмотрел — и на все сто согласился с Ашотом. Неведомые мародеры стащили ПКТ[5]с армейского склада, а может, сняли с брошенной или выведенной из строя бронетехники. А потом умелец — вроде той же Ксю, подруги Ашота, — переделал танковый пулемет в пехотный. Точнее — в авиационный. Электроспуск долой. На затыльник ствольной коробки стальными накладками приклепать приклад с пистолетной рукояткой — тут варианты возможны, кому какая рукоять больше нравится, цельная дубовая тоже ничего. На ствол приварить прицельное устройство с целиком и мушкой. Предохранителя нет, ну и хрен с ним. С кронштейном для крепления коробки с патронами тоже беда. Зато ствол длиннее, чем у ПКМ.

И таких модифицированных танковых пулеметов по бортам «боинга» было четыре штуки — по два на сторону. Под них специально переделали иллюминаторы.

Вдоль бортов стояли диваны и кресла, обтянутые кремового цвета кожей. На диванах лежали шелковые подушки — Мариша уже провела по одной ладонью и озвучила свое восхищение. Возле кресел — столики, на столиках — вазочки с цветами. Данила наклонился, понюхал, потом пощупал. Цветы живые, засохнуть не успели — значит, сорваны и поставлены недавно. В потолок утоплены лампы освещения.

— Роскошная обстановочка. — Ашот присвистнул. — Да тут жить можно. Тут круче, чем дома, да простит меня мамочка.

Гурбан замер возле странного рисунка на стене-переборке и громко хмыкнул. Что так смутило командира, Дан не понял. Ну, синий зверь, стоящий на задних лапах и держащий то ли дубину, то ли жезл, заключен в синее кольцо, окантованное желтым, с белой надписью вверху «CHELSEA» и «football club» внизу. Еще на кольце есть пара красных цветочков и столько же аналогичного цвета мячей. И что в этом такого особенного? Мало ли, зачем тут намалевано…

«Боинг» клюнул носом и начал быстро снижаться.

Данила едва удержался на ногах. Ашот вцепился в Бахира. Гурбан — в переборку. Сташев-старший захрипел и беспорядочно взмахнул руками. К нему тут же подскочил Петров:

— Профессор, вам помочь?!

Но круче всех отреагировала Мариша: вертикально она не удержалась — ойкнув, грохнулась на груду тюков, да так, что голые ноги задрались к потолку.

Оценив стройность ее нижних конечностей, Бахир причмокнул — и отвернулся, нарвавшись на гневный взгляд Данилы.

— Кажется мне, полет до Архангельска будет еще тот. — Сташев-старший дернул головой. Правая рука его поднялась. Удивившись этому, он схватил ее, прижал к груди левой.

Его телодвижения не понравились Дану. Неправильные они, противоестественные.

— Мы не одни в воздухе. — Бахир вовремя отвел раскосые глаза от Мариши и потому кое-что заметил в иллюминаторе вблизи от «боинга». — Ты смотри, что вытворяет!

Посмотреть действительно стоило — уж очень агрессивно маневрировал двухмоторный, скромных размеров самолет, винтовой к тому же. Передняя и хвостовая части у скромняги алые, середина белая. Данила видел этот самолет на питерском аэродроме.

— Он что, нас атакует?

— Нет, Ашотик, он предлагает нам руку и сердце. — Это Мариша точно подметила. Чужой самолет всячески заставлял «боинг» уйти с курса, прижимал его к земле, будто намекая на то, что хочет быть сверху. Двухцветный моноплан не стрелял, хотя с борта его на «боинг» указывал ствол крупнокалиберного пулемета — вроде ДШКМ,[6]у него специфический пламегаситель. На треноге небось стоит. Правда, ее-то снаружи не видно. Патрон 12,7x108 да с пулей БЗ[7]может чудеса творить с телами зомбаков — Данила имел возможность пострелять из этого пулемета со Стены родного острога. И залп из Дегтярева-Шпагина по летящей цели тоже ничего хорошего «боингу» не предвещал.